Они верят, что станут хорошими родителями

За время существования рубрики мы посетили уже десятки детских учреждений. Где-то нас встречали без особой радости - мол, что о нехватках и проблемах писать, другие, наоборот, старались показать «товар лицом» - у наших подопечных все есть.

Как правило, инициативу старались взять в свои руки руководители - показывали, рассказывали, знакомили. В Покровской школе-интернате для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, где живут 134 государственных ребенка и 111 так называемых родительских, я попросила дать в качестве гида самого обычного ребенка.

Олю Кудрявцеву, ученицу 11-го класса, к встрече с корреспондентом специально не готовили, просто вызвали с урока. Очаровательная миниатюрная девчонка в очках с тонкой оправой немного смахивала на учительницу, но неожиданно вспыхнувшая улыбка сразу превратила ее в шаловливую школьницу. Учительницей она действительно иногда бывает - ей доверяют заниматься с младшими в случае форс-мажора. Попробовав себя на этом поприще, Оля определилась в выборе профессии - будет поступать в педагогический на филфак.

Возможно, уже где-то пишутся диссертации на эту тему - дети в постперестроечное время. Проблему действительно необходимо серьезно исследовать. Потому что совершенно непонятно, каким образом и куда за очень короткое время исчезли родительская привязанность, ответственность и обыкновенный материнский инстинкт. Говорят, не все сильны духом, многие ломаются от трудностей. Говорят, потеряв работу и оказавшись в трудной ситуации, даже женщины тянутся к спасительной бутылке. Но позвольте, той же Оле уже 16 лет, значит, родилась она в первые перестроечные годы, когда еще не все развалилось, можно было сориентироваться. Почему молодая женщина, ее мать, не уподобилась лягушке из притчи, которая била лапками в сметане до тех пор, пока не получился кусок масла, на который можно было опереться? Почему опустил руки отец девочки? Этих людей, как и сотни других, государство было вынуждено лишить родительских прав. Трехлетнюю Олю и ее младшую сестренку определили на казенный кошт.

«Я не страдаю без родителей, - говорит девочка, - наверное, потому, что совсем их не помню и не представляю, что это такое - семья». Мы сидим в спальне. Шесть кроватей, две тумбочки, пара встроенных шкафов. Обычный казенный быт, скрашенный красивыми покрывалами и постерами. Оля видит в этом уют - она действительно не знает другой жизни, ведь только в Покровском интернате живет с шести лет. Конечно же, здесь очень стараются украсить Дом, приблизить его вид к семейному - директор Мария Васильевна Дьякова с гордостью показывала новые шторы на окнах, пригласила в столовую, где витал аромат наваристого борща. По всем мелочам видно, что детей здесь любят, радуются их успехам, ревниво следят за достижениями, во всем - как настоящие родители. Мария Васильевна, не выдержав, напомнила Оле: «Кабинет технологии обязательно покажи». Электрические швейные машинки, подаренные генеральным директором «Арго» Владимиром Харпаком, - особенная гордость. Впрочем, библиотекой гордятся не меньше. Она и в самом деле впечатляет - по линии Детского фонда из Москвы присылают роман-газету для школьников, на стеллажах прекрасно изданные 100 томов отечественной литературы, есть и периодические издания, по крайней мере все местные газеты выписываются.

Хороший, ухоженный Дом, у которого со старых времен, когда еще «назначали» шефов, остались верные друзья. Благодаря Людмиле Остриковой с «Дальзавода» получили в прошлом году шесть тысяч рублей и прекрасный музыкальный центр, бывший сотрудник Института геологии ДВО РАН, ныне работающая в Центре занятости населения Елена Жидких привезла компьютер. Не оставляет своим вниманием и руководитель департамента образования и науки администрации края Сергей Пикин. В следующем году интернату исполнится 40 лет. «Всех-всех приглашу, - говорит директор. - Пусть посмотрят, как мы теперь живем. Вот уж удивятся, ведь 20 лет назад у нас в некоторых окнах вместо стекол кирпичи были».

И все-таки - коллектив, режим, практически незнание жизни. А ведь любому человеку порой необходимо побыть в одиночестве. Возможно это? «Бывают такие минуты, когда хочется спрятаться от всех и поплакать, - говорит Оля. - У нас есть такая возможность, когда все на самоподготовке. Нас взрослые понимают и отпускают. Можно в холле посидеть или на улицу отпроситься». Вот только к маминому плечу невозможно прижаться. «Меня об этом иногда домашние дети спрашивают, - отвечает девочка. - А я не расстраиваюсь, привыкла к такой жизни. Да и Наталья Георгиевна для меня давно мамой стала, с ней обо всем можно поговорить». - «И о мальчиках?» - «О них тоже, но мне это пока не нужно.

11-й класс, о будущем следует думать, мальчики в такой момент помеха». - «А будущее пугает?» - «Если честно, да. Какие люди рядом окажутся? Как деньги правильно распределять? Конечно, на выходные буду приезжать домой, мне будут подсказывать, но опасения есть». О взрослой жизни задумываются и домашние дети, но они знают - рядом надежное плечо мамы-папы, финансовая поддержка. У государственных детей страхов больше, и это естественно. У Оли, кроме младшей сестренки, нет больше никого, ни одного родного человека, а от родителей, которые умерли несколько лет назад, не осталось даже фотографий. Эта девочка по-настоящему одинока, хотя и пытается доказать самой себе, что воспитатели и воспитанники - это тоже семья.

Славная 16-летняя девчонка старалась быть откровенной, раз уж директор доверила ей быть гидом корреспондента. Рассказала о том, как отмечают дни рождения, как вечерами, потушив в спальне свет, болтают девчонки «за жизнь», как одевают их, специально отправляя женщину за покупками в Китай. Она не заметила, как, отвечая на вопрос, сказала: «Недавно выдали две пары шерстяных колготок, этого достаточно». Ни в коем случае не хочу сказать, что эти дети плохо одеты - красивые дубленки, сапожки, но Олины слова резанули слух: домашний ребенок так о колготках не скажет. Когда воспитанники интерната заработали на летнем ремонте здания по 903 рубля, они купили себе практически то же, что им выдают, но именно по своему вкусу, девчонки - нижнее белье, заколки для волос, косметику, а встретившийся в коридоре пацан с гордостью показал спортивный костюм, который он, похоже, носит с особым удовольствием. Личность нуждается в индивидуальности и самостоятельности. Чем-то все же девочки, живущие в интернате, отличаются от своих более благополучных сверстниц, которым не приходится обращаться к медсестре за средствами личной гигиены. И пристрастия в еде не могут быть одинаковыми - вспомните своих чад. А тут общая столовая. «Ну и что? - возражает моя собеседница. - Если я, например, не люблю булочку с маком, есть ее не буду, но, естественно, и не выброшу, поменяю на хлеб. Голодной не останусь». Она так старалась доказать мне преимущества коллективной жизни…

Чувствовалось, что этим Домом все по-настоящему гордятся. Пригласили заглянуть в литературную гостиную, где проходил факультатив «Жизнь для искусства. Иван Тургенев в поэзии и музыке». Интересная информация, стихи, красивые мелодии. И потрясающий мальчишка. Артист, владеющий аудиторией, эрудит, шпарящий без шпаргалки труднейший текст, Владимир покорил с первого взгляда. «Талантливейший парнишка, - сказала потом директор. - Очень хочется определить его в школу для одаренных детей, но проблема с жильем на выходные дни, из Владивостока в Покровку каждую неделю ездить не сможет. Если удастся с кем-нибудь договориться и Вова будет там учиться, его имя еще прогремит - Приморье будет гордиться своим земляком». Возможно, и другими воспитанниками интерната мы будем гордиться. Потому что поют здесь изумительно, танцуют вдохновенно, кукол-марионеток водят мастерски.

Только, восхищаясь внешней стороной жизни детского учреждения, нельзя закрывать глаза на проблемы. Несколько лет назад было подспорье - свиней держали. Но задолжали совхозу за корма, превратились в нахлебников, пришлось хорошее дело свернуть. А трудовое воспитание этим детям необходимо. Они ведь разные приходят, большинство отнюдь не ангелы - и алкоголем увлекались, и секс познали. «Почему мы так часто врем? - говорит директор. - Почему стараемся скрыть проблемы? Наше учреждение - это слепок общества. Мы тоже боремся с наркоманией, с алкоголизмом, лечим, увещеваем. У нас работает психолог. И тем не менее кто-то курит, кто-то «отвертку» пьет». Однажды, увидев своих детей с бутылкой водки, Мария Васильевна схватилась за голову: «Дети мои милые, что же вы делаете?». Такое материнское горе было в этих словах, что мальчишки смутились - оставив все, не сказав ни слова в свое оправдание, пошли домой.

В большом коллективе бывает всякое - хорошее и плохое. Как бы ни старались взрослые, сколько бы сил ни прикладывали, все равно понятно - ребенку лучше жить дома, в семье. Но почему тогда Инна, неожиданно обретшая сестру в ближнем зарубежье, уехавшая в южную республику и получившая там все материальные блага, попросилась назад? Сестра ее поняла и дала денег на обратную дорогу. Сначала поведение девочки мне показалось странным. Вопрос за вопросом, невнятные ответы, и вдруг: «Оказывается, очень тяжело вписываться в семью». Инна учится в выпускном классе, она смогла сформулировать проблему. Вот только решить ее не сможет ни один, даже самый роскошный детский дом. Брошенные дети отторгают институт семьи, хотя сами верят в то, что станут любящими родителями и даже, возможно, усыновят нуждающегося в родительской заботе ребенка.

Автор: Галина КУШНАРЕВА, "Владивосток"