Чешская пешка в партии, разыгранной Антантой

Эта могила – большая, братская – на Морском кладбище и памятник над ней сегодня вызывают удивленные вопросы у молодых людей, да и не очень молодых.

«Чехи? Как они сюда попали? Что здесь делали?» – изумляются те горожане, которые в силу возраста уже не застали ни уроков краеведения по теме «Гражданская война и установление советской власти в Приморье», ни фильмов типа «Сердце Бонивура» или «Владивосток. 1918». Меж тем история так называемого мятежа белочехов – одна из ярчайших и интереснейших страниц в жизни не только Владивостока, но и всей России. Поэтому мы решили в рубрике «Урок истории» напомнить о ней, тем более что в будущем году этим трагическим событиям исполнится уже 100 лет…

Взвейтесь, соколы, орлами

Наш «преподаватель истории» сегодня – Петр Александров, научный сотрудник музея имени Арсеньева, который много и серьезно изучал тему Чешского корпуса и его пребывания во Владивостоке.

– Петр Германович, давайте начнем издалека – с того, откуда вообще взялись чехи на территории России…

– К началу Первой мировой войны в Российской империи проживало огромное количество чехов и словаков – исследователи называют цифру в 120 тысяч. Чаще всего это были трудовые мигранты, арендаторы земель сельскохозяйственного назначения, селились они в Волынской губернии, на Кавказе, в Крыму и Причерноморье. До сих пор многие названия населенных пунктов, например, в Краснодарском крае звучат так же, как тогда, когда в этих местах поселились чехи и дали им имена. Сегодня, кстати, там осталось очень мало людей, имеющих чешские корни: большинство покинуло Россию в 1990-х, причем современные чехи называют их «краяне» – земляки.

Почему вообще чехи стали арендовать землю в России? Потому что заниматься сельским хозяйством здесь было выгоднее. В Австро-Венгрии, в состав которой долгое время входила Чехия, земля в основном была частной, арендовать ее за приемлемую цену было непросто. А в России уж чего-чего, а земли…

Вторая волна чехов пришла в Россию вместе с обществом «Сокол». Оно возникло в Чехии еще в период так называемой Венгерской революции 1847 года. Постепенно общество приобрело черты славянского единения в противовес политике германизации на австрийских землях или мадьяризации (мадьяры – венгры. – Прим. ред.), как это было со словаками и сербами в венгерской части Австро-Венгерской империи.

Движение с панславянской идеей постепенно распространилось на другие народы. На основе «Сокола» в 60-е годы XIX века активно сотрудничали Россия и Чехия, даже была такая стихотворная мысль: «И с Москвой золотоглавой Вышеград заговорил». Но хочу заметить, что в первую очередь «Сокол» практиковал сотрудничество и работу в спортивной сфере – все было ориентировано на упражнения, которые закаляют дух и тело славянина.

В Россию ехали эмиссары от этого движения, просто сочувствующие, чаще всего это была интеллигенция. Было отделение «Сокола» и во Владивостоке, но об этом позже.

Первая мировая расколола «Сокол». В начале войны «соколы» вели дискуссию: быть им гражданами, верными своим государствам, или выступить за славянскую идею? Победила-таки славянская идея, хотя, к примеру, «соколы»-поляки, жившие на территории, входившей в Австро-Венгрию, выступили на стороне империи. Также проавстрийскую позицию занял «Сокол», базировавшийся в Галиции. Мало того, именно там были созданы концентрационные лагеря Талергоф и Терезин, где уничтожались русины и украинские «соколы», которые не пожелали идти за Веной и были обвинены в москвофильских тенденциях. А вот поляки, жившие на территории России (напомним, что в то время Польша как государство не существовала и входила в состав Российской империи), придерживались славянской идеи…

Многие из «соколов» и вообще чехов, живших в России, становились подданными Российской империи, но немало было и тех, кто жил по австрийским паспортам, ведя бизнес и имея, по сути, только вид на жительство.

Когда началась Первая мировая, у таких чехов, подданных Австро-Венгрии, возникли проблемы: они в любой момент могли быть интернированы под надзор, в лагеря для интернированных лиц. И местами именно так и происходило. В Киеве, Варшаве жило множество чехов, которые вели свое дело и не имели русского подданства. Разумеется, они хотели доказать свою близость славянской идее и тот факт, что они не шпионы и так далее…

Так вот, по инициативе чешских «соколов» в России и были созданы военизированные чешские и словацкие подразделения – буквально в первые два месяца после начала Первой мировой войны.

Диверсанты и агитаторы

– Итак, движимые патриотической идеей чешские «соколы» по инициативе снизу в начале Первой мировой образовали военные части…

– Да, это была именно инициатива снизу, хотя власть, конечно, всячески поддерживала идею объединения славян перед лицом общего врага. Первая чешская Киевская дружина состояла в основном из «соколов», хорошо физически подготовленных. Присягу они приняли в день святого Вацлава, 28 сентября 1914 года, на Софийской площади в Киеве. Первоначально часть была небольшой – три роты, потом возникла четвертая. А к 1920 году в чешских соединениях было около 60 тысяч человек!

– Принимала ли дружина участие в боевых действиях?

– Поначалу не предполагалось использовать такие части в боевых столкновениях. Расчет был на то, что русская армия быстро войдет на территорию Чехии, где дружина рассеется, будет нести комендантскую службу, выполнять функции переводчиков, агитаторов и так далее. Однако когда наша армия не продвинулась так быстро, как рассчитывалось, дружину отправили на фронт, c тем чтобы использовать чехов как разведчиков. Они знали немецкий, ходили в форме противника за линию окопов, совершали диверсии, вели агитационную работу, разбрасывали листовки, портили связь, вносили сумятицу, меняя дорожные указатели…

– В какой момент судьба чешской дружины оказалась связана с Владивостоком, что их сюда толкнуло?

– Очень скоро дружина начала расти. Многие чехи и словаки, мобилизованные в австро-венгерские войска, переходили в плен добровольно и изъявляли желание служить в Киевской дружине. Слухи о ней, кстати, несмотря на то что австро-венгерская пропаганда всячески отрицала ее существование, активно распространялись в Чехии. В конце 1914 года был издан приказ о том, что в дружину можно принимать военнопленных, сдавшихся добровольно, с оружием в руках. Так дружина выросла до восьми рот, затем из нее сформировали полк. Весной 1915-го полк показал свои возможности: несколько крупных австро-венгерских военных соединений, будучи сагитированными, перешли на сторону русской армии.

– И все эти пленные вошли в Чешскую дружину?

– Фактически да. В итоге Чешский полк был переформирован уже в два полка, затем возник и третий, и в 1917 году появилась Чешская бригада, которая участвовала в наступлении под Зборовом на юго-западном фронте, где именно чехи осуществили прорыв, которым, увы, не удалось воспользоваться. Затем бригада была переформирована в дивизию, потом появилась еще одна дивизия, и осенью 1917-го был сформирован Чешский корпус. Даже был подписан приказ об усилении корпуса двумя подразделениями казаков. Но в связи с революцией казаки просто не доехали до места назначения. Состоял корпус по большей части из военнопленных.

На восток – «ближний путь» во Францию

– Так чехи двинулись во Владивосток после революции?

– Советская власть стремилась как можно скорее заключить мир и выйти из войны. По договоренностям Брест-Литовского мира предполагалось, что все военнопленные, находящиеся на территории России, должны быть отправлены на родину. Чем это грозило Чешскому корпусу? Тем, что по возвращении домой они будут арестованы и преданы трибуналу как предатели. Дело закончилось бы виселицей. Чехи, разумеется, этого не желали, да и союзники понимали, что так нельзя. Стали искать выход. И он был найден. Корпус взяла на баланс Франция.

Дело в том, что во Франции с 1914 года эмигрантами была сформирована чешская рота. Она участвовала в боях, несла потери, однако в связи с тем, что в 1917-м часть военнопленных чехов и словаков из России была вывезена, рота пополнилась, в итоге во Франции образовалось Чехословацкое войско, точнее, почти три полка, от силы 15 тысяч штыков. Так вот, Чешский корпус в России, который насчитывал минимум втрое больше штыков, был объявлен составной частью этого войска.

Вопрос остался один: как попасть во Францию? Предлагалось много разных путей, в том числе через Мурманск и Архангельск. Ехать севером чехи не хотели: ту самую первую партию военнопленных, которые пополнили войско во Франции, вывозили именно так, но французская военная миссия не озаботилась деталями. Архангельский порт замерз, и солдатам пришлось зимовать в городе при полном отсутствии зимнего обмундирования.

Предложение уйти в Персию через Среднюю Азию чехи тоже отвергли. Остался один путь – через Владивосток. И ехать надо было быстро: на Украине началось немецкое наступление, чехи дали бой в районе станции Бахмач и ушли на территорию РСФСР.

– Советская власть согласилась пропустить такую массу вооруженных людей по своей территории?

– Большевики отнюдь не мечтали направить через нестабильную страну такое, по выражению Троцкого, инородное тело – полста тысяч солдат и офицеров при оружии. И при посредничестве французов был заключен договор: корпус демобилизуется (с 26 марта 1918 года фактически он не существовал), чехи сдают оружие, полученное от царской армии, на эшелон им оставляют 168 винтовок с небольшим боеприпасом и по пулемету. Хорошо известна телеграмма Сталина, который занимался решением этого вопроса, о том, что по РСФСР бывший корпус передвигается как «группа граждан чешско-словацкой национальности, везущая вооружение для защиты». Всего было 68 эшелонов, которые затем растянулись буквально по всему Транссибу.

Головные эшелоны выехали 26–28 марта из Пензы и примерно в конце апреля прибыли во Владивосток. И затем, в первую декаду мая, прибывали фактически каждый день. Таким образом, к июню 1918 года в нашем городе скопилось без малого 14 тысяч белочехов.

Неприветливо море Японское…

– Не все чехи доехали сюда…

– Разумеется. Образовалось несколько групп: Пензенская (8 тысяч штыков), группа от Челябинска до Златоуста на Урале (около 9 тысяч), Сибирская (от Новониколаевска), группа под Нижнеудинском и владивостокская. Многие полки были разбиты на части, в нашем городе были полностью Пятый пражский и восьмой Силезский полки, а остальное – части от других полков.

Когда чехи прибыли во Владивосток, выяснилось, что здесь их вовсе не ждет армада кораблей со спущенными сходнями. Замечу, что поначалу город вообще не особенно обратил внимание на прибытие Чешского корпуса. Не до того горожанам было. Хотя в «Далекой окраине» и «Голосе Приморья» появлялись небольшие заметки, сообщающие, что сюда едут воины-чехи. А в апрельские дни (я сам лично просматривал газетные подшивки) о прибытии корпуса написали не больше трех строк. Почему? Как раз тогда во Владивостоке шел финальный этап захвата власти Советом: были ликвидированы земская и городская управы, дума города. Разумеется, общественность пристально следила за этими событиями, а прибытие чехов никого не интересовало.

Чехи не ожидали, что застрянут в городе. Сначала французы отфутболили их к англичанам, те – к американцам, а те – к японцам. И никто не собирался никуда никого вывозить…

– И чем же они здесь занимались в ожидании отъезда?

– Первым к нам прибыл Пятый пражский полк, им достались отличные казармы. Бойцы Седьмого полка уже селились в районе Горностая и занимались ремонтом казарм. Договор с местным Советом был такой: чехи приводят казармы в порядок, местная власть в обмен поставляет им продовольствие. Замечу, что Совет поначалу отнесся к чехам лояльно. Во Владивостоке была весьма сложная ситуация с провизией – границу с Маньчжурией закрыли, поставок было мало. А чехам продукты старались доставлять регулярно. Причем все это делалось в кредит: предполагалось, что, когда они уедут, за них заплатит Франция.

Обосновавшись, чехи стали активно организовывать во Владивостоке «сокольские» спортивные праздники, игры в футбол, в газетах то и дело писали об этом. Ведь в каждом полку были общины «Сокола», футбольные команды. Мало того, были и библиотеки, и даже любительский театр! Проводились и военные занятия, ведь во Францию они ехали воевать. Начальник штаба корпуса генерал Дитерихс активно выступал за поддержание дисциплины, даже в конфликт вступил с солдатскими комитетами (да-да, эта «большевистская зараза» просочилась и в Чешский корпус). Правда, солдаткомы больше занимались хознуждами: достать портянки для солдат, например, распределять продукты по норме…

Мятеж был неизбежен

– Что же стало катализатором, который привел к мятежу?

– Сначала случился иркутский инцидент. Тамошний Совет постановил разоружить чешские эшелоны. Завязалась драка, которая переросла в вооруженный конфликт, и чехам удалось захватить пол-Иркутска, но они понесли при этом тяжелые потери. При посредничестве французского и американского консулов дело удалось уладить, иркутский Совет согласился пропустить эшелон. А в обмен на это чехи сложили оружие.

Именно ехавшие в этом эшелоне чехи потом стали рассказывать своим соратникам, что в рядах Красной армии находится огромное количество военнопленных немцев и венгров и что они слышали четкие команды на немецком языке… Разумеется, постепенно началось брожение в солдатских рядах. Хотя политическое руководство корпуса во главе с Вацлавом Гирсой говорило так: всем нужно добраться до Владивостока, когда мы все здесь соберемся, союзники вынуждены будут нас вывезти. Эти рассуждения были достаточно наивны, учитывая, что как раз в это время союзники решали вопрос об интервенции в Россию с востока, закавыка была только в том, кто станет основной ее силой: японцы, американцы…

А потом, 14 мая, произошел еще один инцидент – в Челябинске. На путях стояли два эшелона. Чешский должен был идти на восток, а на запад, по одним данным, собирались ехать венгерские интернационалисты, по другим – просто военнопленные. И вот из шедшего на запад эшелона в голову одному из чехов полетела задвижка от печки. Он был в шапке, сильно не пострадал, но сам факт! Из эшелона выскочили чехи, видевшие, что случилось, вытащили несколько человек из того вагона, откуда бросили задвижку. Началась драка. «Метателя» задвижки прикололи штыком. Вскоре прибыла комиссия челябинского Совета и арестовала всех чешских участников драки. В Совет явилась депутация от чехов с просьбой освободить арестованных. Но получила отказ. В ответ чехи захватили вокзал, комендатуру и большое количество оружия. Инцидент с трудом был улажен, но, как говорится, осадочек остался.

Тогда же в Челябинске собрали съезд Чехословацкого войска. Повестка дня была простая: что делать? На съезд приехали делегаты от всех групп – из Сибири, Урала, с Поволжья, не было только владивостокских. По некоторым данным, они ехали, но были задержаны в Красноярске. Съезд проходил в 20-х числах мая. Было решено: оружия не сдавать, двигаться силой во Владивосток.

Замечу, что все эшелоны Советы в разных городах так или иначе пытались разоружить. Без подобных требований проехали только первые части, которые сопровождал комиссар Лукьянов, назначенный Совнаркомом в Москве. И владивостокские чехи не понимали: что за конфликты там, на Транссибе, ведь они же ехали нормально?

Тем временем чехи, оставшиеся на западе, уже отчаялись куда-либо доехать и приняли решение: захватить Транссиб и пробиваться. Так все и пошло…

– И все это привело к бунту во Владивостоке 29 июня?

– На самом деле первый очаг мятежа возник в Сибири, в Мариинске и Новониколаевске. Затем был взят Челябинск. Пали Пенза, Самара – в считаные часы. К тому моменту, когда во Владивостоке начался мятеж, Транссиб уже во многом находился под контролем Чешского корпуса.

Кстати, сразу после восстания в Пензе во Владивосток были направлены курьеры. Они требовали от земляков, находившихся в нашем городе, направить помощь. И в этом был резон: на западе едва насчитывалось 4 тысячи чешских штыков, а во Владивостоке, можно сказать, без дела стояли 14 тысяч. Но к курьерам местные политические руководители чехов отнеслись с подозрением. Первому и второму посланцам они просто не поверили. И только после того, как третий доставил не просто приказ послать помощь, а все документы, коллективным решением было санкционировано общее выступление корпуса. Вот так завязались события, которые привели к мятежу во Владивостоке 29 июня 1918 года…

Кстати

От определения «белочехи» сегодня уже стоит отказаться. Этот ярлык был наклеен советской идеологией: мол, вот были хорошие чехи – красные, поддерживавшие революцию, а были и плохие – белые, они выступали против советской власти. На самом деле все намного запутаннее, и нет в этой истории места ярлыкам, как и однозначным определениям.

В историю вошел эпизод под названием «Пражские дети». 28-й Пражский пехотный полк австрийской армии, состоявший почти полностью из жителей Праги, под музыку собственного оркестра, со знаменем перешел на русскую сторону. Во главе с офицерами. История наделала много шуму в Австрии. И там поступили очень жестко: Пражский полк сформировали заново, призвав в него в основном юношей – детей пражской интеллигенции. И отправили на итальянском фронте в жестокую атаку, в которой полк почти что был выбит. Так австрияки наказали пражан…

Справка «В»

До Дальнего Востока чехи-мигранты не добрались, лишь несколько семей осели в Амурской области, но долго там не задержались, не прижились. А вот в Сибирь, на Урал представители движения «Сокол» приехали, причем не работать, а именно продвигать панславянскую идею.

Было отделение «Сокола» и во Владивостоке и активно работало. Но его организовали не чехи, а русские. По некоторым данным, членами русского «Сокола» были братья Сибирцевы.

В чем же состояла работа владивостокского «Сокола»? Они вместе тренировались, делали разного рода гимнастические упражнения (сегодня бы сказали: вместе ходили в качалку), проводили праздники. В дореволюционных местных газетах часто встречались объявления о том, что проводится день спорта и будут выполняться упражнения «сокольской гимнастики»: перестроения, пирамиды, упражнения на брусьях и т. п.

Продолжение следует

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ