Поэт, пугая сонных птиц...

Знаете, что такое упорнография? Сатирик Эмиль Кроткий так сформулировал определение: неудержимое желание писать. Графомания, проще говоря. Печальное явление человеческой жизни, в последнее время буквально выплеснувшееся в приморскую литературную жизнь.

Конечно, графоманов - поэтов, рифмующих "палка-селедка", прозаиков, сочиняющих "не хуже Толстого", всегда было много. Еще автор папируса Присса причитал: "всякий хочет писать книги:". Рукописи в издательства, журналы, газеты приходили в любые времена и при любом строе. Но только новый русский капитализм дошел до чего-то новенького - графомана с деньгами. Того, кто способен не просто сочинить, но за свои кровные еще и издать сочиненное и предъявить публике: читай, мол, приобщайся к высокой литературе. Малые типографии выполнят любой заказ - пусть даже корректор обрыдается над рукописью, а у верстака случится истерика, неважно. Клиент заплатил, а значит - он прав.

И вот получает счастливый автор на руки свои 300-500 экземпляров и чувствует себя уже на самом деле поэтом! Профи! Как же - вот она, книжка, в руках. И раздает он тираж родным и знакомым, и все больше преисполняется ощущением собственной значимости:

Живем мы жизнь одну свою.
Другая будет ли? Не знаю.
Но после смерти быть в раю
Я все же как-то не желаю.
Да если б даже захотел,
Меня туда никто не пустит,
Все потому, что в жизни я
Немало нарубил капусты.
Покой в раю не для меня,
А ад похож на жизнь земную.
Так пусть я окажусь в аду,
Пройду его как жизнь земную.

Это - стихотворение из небольшой синей книжицы, подаренной автором корреспонденту "В". Она вся наполнена - простите меня, автор, за откровенность - доморощенными стихами, годными в лучшем случае для исполнения в очень узком кругу родных и искренне любящих людей. Меж тем тираж книжки - 1500 экземпляров, а значит, такого рода поэзией будет осчастливлено как минимум полторы тысячи человек.

Думал я: любовь обман,
Вовсе нет ее на белом свете,
Но когда я тебя повстречал,
Все же я познал ее, познал.
И любви кто вовсе не познал,
Прожил жизнь - а жизни и не знал.
Ведь любовь - небесный свет.
Чище чувства на Земле и нет.

Впечатляет, не правда ли? Если отвлечься от неловкой рифмы (свою-раю, земную-земную, знал-познал), от хромающего размера, от отсутствия смысла, от ощущения невнятного бормотания - остается одно. Честное признание "поэта": немало он нарубил капусты в жизни, а за капусту сегодня что хошь издадут, даже вот это:

Умение рифмовать еще не делает человека поэтом. Незнайка рифмовал "Наш Сиропчик был голодный, проглотил утюг холодный", и за это обитатели Цветочного города его побили. Современных поэтов, к сожалению, побить некому.

Я знаю: замужняя ты
И наливаешься, как слива,
И эти нежные цветы
Завянут... так несправедливо.
Но если хрупкая рука
К ним прикоснется нежной кожей,
Они, как сердце моряка,
Любить и плакать будут тоже.

Это уже из другой книжки, изданной другим автором тиражом в 300 экземпляров. В этом образчике изяЧной словесности лично меня впечатлила даже не рифма, а образ наливающейся сливы. Автор, вероятно, никогда слив не видел и не знает, какого они цвета. Женщина, похожая на сливу, - вероятно, жертва бытового насилия, с чего еще ей становиться лиловой? Вот неужели автор сам не видит, насколько нелеп, беспомощен, чудовищен этот стих? Видимо, нет. Ибо в следующем творении он всерьез признается в своих амбициях:

Зачем вы губите поэта?
Не разрешаете ему
Бродить по сопкам до рассвета,
Пугая сонных птиц в лесу?
Ему одна нужна свобода,
Одна печаль, одна судьба.
Нужна любовь всего народа,
Перо, бумага и борьба!

Скромно. Со вкусом. Ему, этому бродящему спозаранку в лесу "поэту" (кстати - чтобы напугать сонных птиц, нужно изрядно поколобродить по лесу-то), нужно не так уж много. Всего лишь "любовь всего народа". Знаете, почему-то мне кажется, что подобными стихами добиться всеобщей любви будет сложновато. Люди с хорошим вкусом, да что там с хорошим - прочитавшие хотя бы одно стихотворение Пушкина, Бродского, Окуджавы, Евтушенко с криком убегут, завидев выходящего из лесу поэта, мечтающего о борьбе и пере:

А потому - доморощенные поэты, уважаемые! Пощадите нас, читателей! Вы наверняка хорошие инженеры, строители, бухгалтеры, предприниматели, водолазы: Занимайтесь тем, что умеете, и будьте счастливы. Стихи же оставьте поэтам. Настоящим. А если приступ упорнографии все же настигнет вас - наслаждайтесь плодами в узком кругу. Право же, вашим деньгам можно было бы найти и более полезное применение: купить полное собрание "Библиотеки поэзии", например:

Автор: Инна ЛИТЕРАТУРОВЕД, "Владивосток"