Продам ребенка

Года четыре назад мы с коллегой-журналистом покупали …ребенка. По объявлению в газете. Продавцам - матери и ее юной беременной дочке мы показались достойными клиентами. Молодые, бездетные, явно состоятельные - на встречу подъехали на джипе, не церемонились с оплатой. Младенца нам отдавали по цене гостинки - тогда они стоили тысяч 8-9 американских денег.

Детеныша мы, конечно, так и не купили. Да и предприимчивых дам больше никогда не видели. Встреча та была первой и последней. Мы с Андреем сделали большой проблемный материал, в котором попытались представить все точки зрения на ситуацию. Но смысл публикации был один - торговля детьми недопустима. Это безнравственно, аморально, стыдно…

Не знаю, как сложилась судьба малыша, ставшего товаром еще до рождения: мы сочли, что не вправе вмешиваться в личную жизнь этих двух женщин. Тем более история, судя по всему, должна была завершиться хеппи-эндом. Бездетные супруги становились счастливейшими из родителей, а ребенок обретал любящих мать и отца. Пострадавшими здесь оказывались только сами продавцы. Милая 19-летняя девочка, я уверена, всю жизнь будет нести этот крест - воспоминания о своей первой беременности, ощущения другой жизни рядом, в себе. И тяжкое чувство потери, пустоты - потом, когда все кончится, а на самом деле только начнется. А может, я все-таки ошибаюсь…

Стану суррогатной матерью

Я вспомнила эту давнюю историю, когда на днях натолкнулась на схожее объявление в местной газете: “Предлагаю услуги суррогатной матери”. Я позвонила, представилась, на откровенность в общем-то не рассчитывая: слишком уж деликатная ситуация. Катя, однако же, оказалась человеком словоохотливым и от встречи не отказалась. “Я никого не боюсь, не чувствую себя преступницей или какой-то там аморальной личностью, - она сразу расставила акценты. - Я хочу помочь людям и хочу, чтобы они помогли мне”.

У Кати есть “идефикс”: она хочет еще одного ребенка. Собственного, родного. Но для этого у нее нет никаких материальных возможностей. И Катя, как ей кажется, нашла вполне достойный выход. Она собралась стать суррогатной матерью - выносить детеныша для приличной, финансово независимой, бездетной семьи. Говорит, что это будет для нее всего лишь работой, пусть и растянувшейся во времени. Работают же люди в море безвылазно и по 9 и по 10 месяцев. Она не скрывает, что хотела бы получить за свой, вне всякого сомнения, тяжелый труд вполне определенную плату.

“Вы очень сентиментальная, - говорит мне Катя. - Тут главное - правильно настроиться и не умиляться чужому ребенку, пусть даже и связанному с тобой пуповиной. В нем другая кровь, другие гены, и вообще зародится он в пробирке, без моего участия. И я буду лишь вынашивать чужой плод в своем животе”.

Кате нет и тридцати. Это симпатичная, стройная женщина. У нее мягкие плавные движения и очень спокойная размеренная речь. Кажется, она никогда не “вспыхивает” и не гневится. Ощущение полной гармонии с собой. Хотя, возможно, это только внешнее проявление.

У Кати полная семья - муж, 5-летний сын. Живут, как все, - от зарплаты до зарплаты. Из имущества - старенькая машина и крохотная гостинка в 7 квадратов величиной, старого образца, без ванной, но с маленькой кладовкой, которую муж Кати переоборудовал в очень милую душевую.

Мы сидим в “зале” на диване. Если вытянуть ноги, упрешься в самодельный комод - все, комната кончилась. Впритык к дивану детская кроватка. Больше мебели нет, не считая табуретки, на которой сидит Катя, и телевизора с “видиком” - это, пожалуй, самые ценные вещи в доме. “Кроме горшков с цветами, - улыбается Катя. - Их ни на что не променяю. И они меня любят - видите, как цветут, какой лист толстый, сочный”.

…Говорят, что столь изобильно цветы растут в домах с хорошей аурой, там, где есть добрая человеческая энергетика. Наверное, есть что-то такое и в Катиной квартирке, и, самое главное, в ней самой. Я вслушиваюсь в ее ровную правильную речь и не могу отделаться от ощущения, что участвую в розыгрыше. Ну никак не верится, что эта вполне благополучная - при муже, с ребенком - женщина решилась на такой шаг.

К сердцу прижмет…

- А не боитесь, что потом не найдете в себе сил отдать новорожденного заказчикам? За девять месяцев вы настолько сроднитесь с ним… Недаром же законодательство некоторых стран дает суррогатной матери право принять решение, оставлять младенца или нет: в течение 25 дней, если у нее нет генетического родства с ребенком, и 180 дней, если в этом ребенке есть и ее частица?

- Нет, нет, нет, - однотонно отвечает Катя. - Я все продумала. Я человек ответственный и ответственно выполню свою работу, вот и все. И я ведь не буду кормить грудью этого младенца! Вы же знаете, стоит покормить ребенка - и все, он твой. Да, я понимаю, какое-то время мне будет трудно - в психологическом плане. Да и физически нелегко: грудь перевязывать и все такое.

Катя уверена, она справится. У Кати все оправдывающая цель: получить деньги, выбраться наконец в нормальную квартиру и родить второго ребенка. Она очень любит детей.

И опять я теряюсь - от уверенности и спокойствия этой женщины. И не могу ее осуждать: слишком тяжкий моральный груз взваливает она на себя. И нести его придется, как крест, всю жизнь. Вряд ли она забудет того, чье, сдается мне, совсем не чужое сердчишко билось в унисон с ее собственным.

К черту пошлет…

…После того, как объявление появилось в газете, Кате звонили разные люди. Но договор так и не был заключен. Одну женщину не устраивала сумма сделки, неподъемная для семьи среднего достатка. Один мужчина предложил вариант, не подходящий для самой Кати, - зачатие должно было произойти естественным способом.

Было еще двое разных клиентов мужского пола. Первый, здорово смахивающий на гомосексуалиста, хотел, по его словам, стать отцом-одиночкой. Второй намеревался приобрести ребенка в личную собственность - как коттедж, машину, стол, табуретку. Так прямо и сказал: “Не собираюсь что-либо делить с женой. Жены - явление временное, а ребенок - навсегда”. Кате он не понравился - жлоб какой-то, искалечит судьбу ребенка - не задумается. Сначала жену выгонит, потом табуретки поменяет, а завтра его ребенок не устроит, тем более если будет наполовину чужой. Так что “спать” с ним Катя не согласилась. Кстати, о зачатии в пробирке мужик и слышать не хотел, заявил, это, дескать, полное извращение.

Иной раз мне кажется, вся жизнь наша - одно сплошное извращение. Рязанская бабка продает родного внука на запчасти, о чем с невообразимой легкостью сообщает клиенту - “его (5-летнего пацана.

- Прим. ред.) можно вскрывать”. Московская мамка, учительница, между прочим, приводит 10-летнюю дочку в сомнительную студию - на роль эротической фотомодели. Главврач в заштатном городишке продает иностранцам новорожденных близнецов, а молодой матери вручает липовое свидетельство о смерти.

Эта информация прошла по страницам центральных газет. Но не надо обольщаться - Владивосток и Приморье давно уже не отстают от любых общероссийских тенденций. Ужасы нашего городка еще ждут своего часа, всего-навсего.

И суррогатное материнство в этом списке не самое большое зло.

Преступление или благо?

Кстати, Семейный кодекс РФ не считает данное деяние преступлением и даже оговаривает права суррогатной матери: “лица, состоящие в браке между собой и давшие согласие в письменной форме на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями ребенка только с согласия женщины, родившей ребенка”.

Считается, что в России суррогатным “способом” рождено около десятка детей. Хотя на самом деле их гораздо больше - тайна коммерческого материнства не выдается непосвященным.

А вот информация о суммах сделки все-таки всплывает. В Санкт-Петербурге, например, уже существует твердая такса - 25-30 тысяч долларов. Это не считая расходов на операцию по забору яйцеклетки у генетической родительницы, на оплодотворение ее в пробирке, перенос эмбрионов суррогатной матери, медицинскую страховку, приобретение лекарств…

В других городах услуги суррогатной матери могут стоить не больше 10 тысяч долларов.

А вот в Казахстане, по официальным данным, есть случаи альтруистического материнства. Мать выносила ребенка для своей дочери с врожденным отсутствием матки. Молодая женщина родила дитя любимой подруге, получившей диагноз бесплодие.

Как и всякое другое явление, суррогатное материнство имеет две стороны. С одной, огромное счастье “нареченных родителей”, с другой - ворох серьезных морально-этических проблем. Недаром же церковь категорически против суррогатного материнства, считая его “противоестественным, недопустимым, разрушающим эмоциональную и духовную близость, возникающую между ребенком и матерью во время беременности”. Впрочем, некоторые представители церкви столь же категорично выступают и против абортов.

Не суди

“Слушай, ну как она могла придумать такое, - возмущался мой знакомый, узнав про Катю. - Да она просто тварь бездушная! Против бога, против природы идет. Женщина превращается в инкубатор. И зарабатывает на этом деньги. Сколько, кстати, стоит ее суррогатный бизнес?”

Он еще долго костерил несчастную, и мне так и не удалось сказать ему главного: не суди…

Автор: Марина ПОПОВА, "Владивосток"