Подарок родине от стахановцев-рецидивистов

Сегодня мы открываем новую рубрику - “Век уходящий”. До XXI века и начала следующего - третьего - тысячелетия осталось ровно 702 дня и ночи. Если доживем, отметим и отпразднуем это событие. Мало кому доводится ощущать на себе смену тысячелетий. XX век - последний и, наверное, пока самый значимый для людей и истории. В том числе и для России. И пока еще живы последние свидетели, участники, герои нашего века, пока еще остались личные воспоминания и не пропали документы, мы хотим рассказать, как это было. Если у наших читателей есть интересная информация о событиях или людях уходящего XX века - ждем ваших звонков и писем.

Есть события, которые время с каждым новым ушедшим годом высвечивает ярче, масштабнее и подчас неожиданнее. Строительство Седанкинского водопровода как раз из таких. Задание родины было выполнено “полностью и досрочно, дешево, монументально и красиво. 30 июня 1936 года воды Седанки пошли по новому бетонному руслу. Тысячетонная масса захлестнула бассейн и помчалась вниз, под уклон... До глубокой ночи раздавались праздничные песни у светящейся плотины”. Владивосток получил долгожданную живительную влагу.

Надо заметить, что подобного рода и размаха гидротехнические работы на Дальнем Востоке до Седанстроя не производились. Опытных кадров строителей не было. И все же в максимально короткий срок - можно сказать, за 2 ударных года, выросла 30-метровая плотина, которая наглухо перегородила долину реки Седанки, образовав искусственное озеро-водохранилище. Особенностью плотины является то, что почти половина работ производилась под землей, а автоматический ливнеспуск особой конструкции поставил ее в ряд уникальных сооружений в стране.

Построены были также мощные насосная и фильтровальная станции, многокилометровый водопровод. Трудно даже вообразить, какие горы скальной породы, песка, глины перетаскали на себе люди, чтобы “вылепить” тело плотины.

Правда, масштаб героизма становится понятен, если знать, что во главе этого дела партия поставила большевиков-чекистов. А в подмастерья им дала уголовников, рецидивистов и иже с ними - словом, проверенный боевой сталинский контингент, “способный бороться за строительные планы в любое время дня и ночи, в любую погоду, при любых обстоятельствах”.

Были ли там политические - неизвестно...

Прошло совсем немного времени, и под неусыпным надзором шефа - начальника УНКВД СССР по Дальнему Востоку, комиссара государственной безопасности 1-го ранга Терентия Дерибаса бывшие преступники, которые само слово “труд” воспринимали как личное оскорбление, стали классными газосварщиками, бетонщиками, плотниками, штукатурами, монтажниками. Стахановцами и “товарищами”. За ударный труд многим из них наполовину скостили срок.

Как сказал в своей праздничной речи тов. Дерибас, “их прошлое унесли воды старой Седанки, их настоящее - как чистые профильтрованные воды”. Родина обещала радостно принять новых полноправных граждан в свои объятия. Поэтому, вероятно, учитывая “пожелание коллектива строителей”, краевые организации походатайствовали перед правительством о присвоении седанкинскому водопроводу имени вождя всех народов. А седанлаговский поэт С. Хайкин не побоялся воскликнуть в своей стихотворной здравице:

“Я б хотел,

чтоб за завтраком Сталин

эту воду отпотчевал сам”.

На бетонных же пирсах седанкинской плотины навечно высекли слова: “Тебе, СССР”.

В этом материале мы намеренно отошли от каких бы то ни было оценок, “умных комментариев” задним числом. И лишь постарались передать колорит гигантской стройки, самой эпохи при помощи документальных свидетельств той поры и воспоминаний современников - ныне здравствующих.

Надо сказать, что эта закрытая “стройка века” крупно засветилась в печати лишь однажды. Накануне сдачи водопровода, 24 июня 1936 года, ей отвели большой разворот в газете “Красное знамя”. За весь период большого строительства удалось обнаружить лишь одну крохотную петитную заметку на последней странице: “К 1 июня техническое оборудование Седанкинского водопровода будет готово к подаче воды. Весь центральный район города, от Семеновского базара до Гайдамакской улицы, включая 25 Октября, Пушкинскую, Сухановскую, В. Сибирцева, будет в полной мере снабжаться водой Седанкинского водопровода”. Заметка ошиблась в дате ровно на месяц.

Пресноводная проблема, похоже, родилась вместе с Владивостоком. Воду доставляли сюда в поездах из дачных колодцев, развозили, как лекарство, в банках и бутылках. Пароходами транспортировали в порт из бухт Витязь и Находка. Многим горожанам приходилось даже умываться привозным кавказским нарзаном. Беда, да и только.

Царские чиновники в начале 90-х годов прошлого века тоже обратили свои взоры на реку Седанку, считая ее единственной спасительной соломинкой в этих мытарствах. Увы, они не справились с поставленной задачей и решили пригласить умных шведов. Те поискали, почертили, передали проект владивостокским чиновникам и, получив хорошую мзду, укатили восвояси. Проект тут же был забракован, и город по-прежнему оставался без воды.

Тогда за дело взялись петербургские инженеры, но, кроме нескольких колодцев, они, увы, тоже ничего не построили.

Судьбе было угодно, чтобы эту непосильную ношу взвалили на свои плечи большевики.

1935-й - начало 1936-го года - время, на которое приходится пик строительства Седанкинского водопровода, - было ознаменовано снижением цен, взлетом трудовой активности, приветствием закона о запрещении абортов и борьбой с мещанскими пережитками.

Гостиница и ресторан “Челюскин”, объявив о падении цен до 30 процентов, предлагали горожанам рыбные блюда за 9 рублей, мясные - за 11-12. Литр водки стоил, как и бутылка коньяка, - 25 рублей. До 3 часов ночи играл джаз.

Общественный транспорт тоже не отставал - он подешевел на 20 процентов. На Чуркине в поддержку закона о запрещении абортов построили роддом на 50 мест.

Авторы фильма “Чапаев”, известные режиссеры-орденоносцы Георгий и Сергей Васильевы, приехали во Владивосток, чтобы снять монументальное кино о периоде интервенции. Лектор Московского планетария А. Ларионов просвещал владивостокцев, “было ли начало и будет ли конец мира”.

Краснофлотец Петр Бондарь по случаю прибытия на Дальний Восток наркома транспорта т. Кагановича остался на сверхсрочную службу.

Стахановцам завода им. Ворошилова Наде Бугай, Кулик, Егерь, Карташовой, считаясь с их вкусами и пожеланиями, универмаг обязался предоставить для культурного обустройства квартиры мебель, ковры, картины на сумму в 1,5 тысячи рублей каждой.

У Седанстроя были свои стахановцы. И они тоже имели привилегии. Жили передовики-заключенные в особых стахановских общежитиях, где было почище и посветлее. “Бытовые условия командование лагеря нам создало хорошие, - рассказывал на газетных страницах Т. Грибенко, чье звено одним из первых попало в ряды стахановцев. - В красном уголке достаточно газет, журналов. Работники библиотек проводят читки... Культурный уровень у меня значительно поднялся. ...Для повышения своих знаний сдал на “отлично” техминимум землекопов”.

54-летний стахановец-бетонщик Михаил Нефедович Бузинов попал на Седанстрой со строительства Спасского цементного завода и по собственному желанию попросился на пробивку гранитной скалы.

Красный флажок лидерства на глиняном карьере почти все время строительства держала бригада Джумабекова. Надо сказать, что казахов здесь было довольно много. Их побуревшие от мороза лица с обмотанными на шеях тряпицами вместо шарфов можно увидеть на снимках - чудом уцелело несколько фотоальбомов Седанстроя.

Еще одна судьба. “Имея 10 лет заключения, я на Седанке не думал работать, - вспоминал И. Тетерка, мостовщик. - Хотел отсюда бежать, а меня в карцер посадили: очистили мы тут одного человека, 100 рублей отобрали... Пообещал работать - под суд не отдали, выпустили... Вышел я в 6 колонну на земляные работы. В бригаде нас, рецидивистов, человек 16 было. Работали все хорошо - здоровые ребята, почему не поработать?..

Вскоре сдали меня с бригадой в коллектив им. Бермана. На питание и общежитие жаловаться нельзя. По-ударному нас снабжали... Когда выкопали “зуб”, перешли на укладку грунта в тело плотины. Со мной работали двое дружков, тоже из уголовников - Зеленский и Смирнов (они сейчас на Седанке лучшие стахановцы)...”

Фамилию этого самого Тетерки, а также его “подельников” Марченко, Бузинова, Грибенко, Созинова, Стрелочных и других шеф стройки Дерибас на торжественном собрании назвал в списке лучших стахановцев. Тут же был зачитан приказ наркома внутренних дел, генерального комиссара государственной безопасности т. Ягоды о льготах и досрочном их освобождении за честную работу.

Сегодня, знакомясь с этими воспоминаниями, учитываешь подневольное положение “авторов”, их особый “статус”, цензурные рамки и “ремарки”. И все же, когда узнаешь, как в апрельской ледяной воде смельчаки-добровольцы тягали мешки с глиной, чтобы забить внезапно возникшую брешь в лотке плотины, невольно думаешь: до чего же это сложная штука - живое человеческое сердце, бьющееся в ритме тоталитарного режима родины.

- Сейчас уже никто не скажет, сколько людей полегло на этой ударной стройке, - рассказывает Василий Петрович Бородин, который живет на ул. Шишкина, у самого водохранилища. - Я пришел сюда в марте 1941. Был сначала электриком, потом технологом, инженером, мастером на очистных сооружениях. Знающие люди рассказывали: объем земляных работ здесь был громаднейший. При этом топь страшная. Малейшая задержка расценивалась почти как катастрофа, как стихийное бедствие. Землекопы работали день и ночь. Взрывался аммонал, будто карьер попал под артиллерийский обстрел. При этом почти все делалось вручную. Тачки огромные, тяжелые - из доски-“пятерки”, а их груженые приходилось гонять по узкому деревянному настилу. Тачки нередко заваливались, опрокидывались вместе с людьми. Рассказывали еще, что кормили работяг зачастую китовым мясом. Трудно представить, что практически голыми руками был сделан совершенно правильный, вымощенный камнем канал, по которому при наполнении водой мог бы пройти даже пароход...

Вообще известно, что работы в долине реки Седанки начались еще в начале 30-х годов. Но шли они вяло. Платили людям мало, и многие переметнулись в рыбный порт, где жилось сытнее. Тогда вспомнили о зеках. Этим деваться было некуда.

Первый водовод от водохранилища протянули к станции Седанка, чтобы дать питье для паровозов. Был он деревянный.

А огромный портрет Сталина, который находился рядом с хлораторной, замалевали уже в конце 50-х годов.

14 лет в общей сложности, начиная с 1952 года, охранял Седанкинский гидроузел Павел Васильевич Марков. Сначала он был замполитом отряда ВОХР, потом его начальником.

- В 1955 году, когда я принял отряд, который числился под № 13, в нем находилось 70 человек, - вспоминает Павел Васильевич. - Мы подчинялись непосредственно Москве. Вся почта шла под грифом секретно.

Охрана производилась по системе отдельных постов. Люди стояли без подмены по 12 часов. Представляете, каково? Правда, скоро ввели караульный метод: 4 часа вахта, 2 - отдых. Признаюсь, сделано это было после неоднократных обращений, в том числе и моих, в высокие инстанции.

На вооружении у охраны в то время были боевой карабин 7,62, дальнобойные револьверы и даже тульский наган 14-го года.

ЧП за мою бытность на этом стратегическом объекте, слава богу, не случалось. Один раз, правда, глубокой ночью залетел к нам на территорию парашютист. Не беспокойтесь, не террорист какой-нибудь - наш. Рядом, на горе, стоял полк связи, в тайфун сорвало с троса аэростат. Его потом 3 дня искали.

Бывали еще случаи, когда на водохранилище приезжали порыбачить “большие” люди. Сюда в свое время из оз. Ханка завезли сазана, карася, карпа. В начале 60-х был здесь на рыбалке сам маршал Малиновский с женой.

Седанкинский гидроузел до сих пор, как в старые добрые времена, остается объектом за семью печатями. Попасть сюда довольно сложно. И нам, признаться, сделать это с первого захода так и не удалось. А хотели мы взглянуть лишь на “послание” из

36-го года. Говорят, на одной из железных ступенек до сих пор уцелела электродная надпись: “Пахан Коля сынку Толе. Береги постолы (башмаки. - прим. авт.)”. Наверное, они для него тогда дорогого стоили...

Послесловие.

Почти все, кто стоял у руководства Седанстроя, - его начальник П. Дикий, главный инженер строительства К. Зубрик, шеф, испытанный большевик-чекист Дерибас, - спустя всего несколько лет после обрушившихся на них громких почестей и наград были расстреляны в застенках НКВД.

Редакция “В” благодарит Общество изучения Амурского края за предоставленные в наше распоряжение редчайшие снимки со строительства Седанкинского водопровода.

Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, Юрий Мальцев (фоторепродукции), "Владивосток"