Берег укреплен, а кто защитит город с суши?

Владивостокская крепость. Сейчас это понятие звучит гордо и внушительно, а впечатляющие фортификационные сооружения заставляют снова и снова убеждаться в неординарности инженерной мысли в России и тщательности подхода в возведении циклопических объектов. Но если вернуться к началу Русско-японской войны, то выяснится, что на тот период наша крепость неприступной отнюдь не была…

Во Владивостоке крепость имеет два участка, называемых фронтами: береговой фронт и сухопутный фронт. И если береговой во все времена был способен противостоять могучим флотам противника (сначала английскому, потом и японскому), а береговые батареи быстро росли как в количественном, так и в качественном отношении, то с сухопутным фронтом все было совершенно не так, долгое время он оставался в тени берегового. Более того, воевать на имевшейся в то время сухопутной позиции было попросту невозможно.

Из соображений экономии…

Конечно, нельзя сказать, что сухопутных укреплений во Владивостоке не было. Еще в 1878 году, в период русско-турецкой войны, под руководством заведующего Инженерной частью Восточного Сибирского военного округа полковника Павла Федоровича Унтербергера были построены пять земляных укреплений и люнетов, надолго оставшихся единственным сухопутным рубежом обороны. Располагались они на высотах, известных сейчас своими радиовышками: Орлиное Гнездо, Тюменская гора (ныне Буссе), на высоте, где расположен медуниверситет, в районе морского госпиталя и на горе Монастырской в районе Морского кладбища.

Во время очередного осложнения международной обстановки, вызванного китайско-японской войной 1894-1895 годов, когда Россия всерьез собиралась воевать с Японией с целью пресечь ее успехи в Китае, выяснилось, что имеющаяся линия сухопутных укреплений совершенно не приспособлена для встречи с армией европейского типа, какой уже была японская армия. И хотя в ускоренном порядке линия укреплений Владивостока была вынесена несколько вперед, ближе к долине Первой речки, все это были земляные укрепления, лишенные бетонных казематов и находившиеся слишком близко к городу.

Дальнейшее устройство крепости во многом связано с энергией и взглядами начальника Владивостокского крепостного инженерного управления военного инженера Кондратия Степановича Чернокнижникова, служившего здесь с 1888-го до 1902 года. Именно он первый обратил внимание на важность расположенной севернее Первой речки высоты 124 (ныне гора Холодильник) и находящихся еще дальше к северо-востоку от города по южному борту реки Седанки группы высот 204 и 217 (ныне горы Проценко и Варгина – наиболее высокие в черте Владивостока). Он настаивал на размещении на них фортов, справедливо полагая, что только таким образом можно обезопасить стоянку кораблей в бухте Золотой Рог от обстрела с суши. 

Благодаря усилиям Кондратия Чернокнижникова был утвержден план крепостного строительства 1896 года, в котором предусматривалось сооружение на этих высотах трех фортов на удалении 7-15 км от города. Но целая череда событий не позволила его реализовать.
Под давлением экономических причин военный министр Алексей Николаевич Куропаткин отдал пусть вынужденное, но очень недальновидное решение: сухопутную оборону Владивостока и Порт-Артура сократить до минимума, а строительство у нас фортов, выдвинутых слишком вперед, и вовсе прекратить. Для реализации этих задач на Дальний Восток в 1899 году прибыл известный инженер-фортификатор Константин Иванович Величко, которому и выпала незавидная роль быть автором заведомо ущербного проекта сухопутного фронта крепости. 

Исходя из имеющихся финансовых возможностей Величко предполагал начать строительство долговременных укреплений на удалении всего 3-5 км от бухты Золотой Рог. И только ценой неутомимой деятельности Кондратия Чернокнижникова и других инженеров удалось убедить его хотя бы на западном участке, примыкающем к Амурскому заливу, вынести укрепления на 7 км от города и включить в оборонительный обвод один из ранее начавших строиться фортов на высоте 124 (впоследствии он получил название форт Муравьева-Амурского). 

Чтобы сгладить недостаток того, что восточный участок размещался предельно близко к городу, чуть впереди него Величко решил расположить передовой форт Суворова – этакий компромисс между необходимой дальней линией обороны и никому не нужной создаваемой ближней.

«Полудолговременная» оборона?

Совсем уж безотрадной картина состояния сухопутного фронта Владивостокской крепости была к началу Русско-японской войны. Да, были построены циклопические сооружения – форты Суворова и Муравьева-Амурского на материковой части и форт Русских на Русском острове. Были еще сооружения поменьше – люнеты, укрепления, редуты (восемь на материковой части и одно на острове Русском), некоторым из них было присвоено громкое название: форт Линевича, форт Поспелова.

Но по сравнению с построенными позднее могучими фортами образца 1910 года здесь мы не увидим ни протяженных подземных сообщений, ни мощной толщи бетона. В целом укрепления Владивостокской крепости остались земляными, имелись отдельные бетонные постройки, разбросанные на большой площади. Ко всем этим недостаткам присоединялся очень неудачный обзор подступов к укреплениям – фактически на некоторых направлениях к ним можно было приблизиться вплотную незамеченным. В то же время для противника все укрепления были хорошо видны. Все это позволяло в докладах сухопутный фронт характеризовать как «полудолговременный».

Но главным недостатком этого фронта было очень небольшое удаление оборонительной линии от города и порта. Комендант Владивостокской крепости генерал-майор Дмитрий Николаевич Воронец, принявший ее в мае 1902 года, военные инженеры, возводившие укрепления, понимали весь недостаток созданной сухопутной линии, но в мирный период сделать ничего не могли…

Пока гром не грянет…

Начавшаяся война сразу внесла свои коррективы. После обстрела Владивостока 22 февраля (по старому стилю) 1904 года японской эскадрой вице-адмирала Камимуры на морском фронте началось срочное возведение береговых батарей на побережье Уссурийского залива. Получилось так, что батареи в районе 55-й высоты оказались впереди форта Линевича, поэтому, недолго думая, Дмитрий Воронец выносит крепость на этом участке на 1 км вперед и создает земляные сооружения – редуты, окопы, полевые батареи. Теперь он имел на это полное право, ведь береговые батареи должны находиться внутри сухопутного обвода.

Но неутомимый Воронец этим не ограничивается и, пользуясь предоставленными ему правами коменданта крепости, объявленной на осадном положении, начинает масштабное строительство сплошной линии земляных укреплений – от Саперного редута № 4 (в районе нынешней улицы Нейбута) до форта Суворова и далее до бухты Горностай, фактически создавая новый рубеж восточного участка.

Формально комендант Владивостокской крепости ничего не нарушал – он усиливал существующую линию обороны, соединяя полевыми позициями возведенные ранее укрепления. Но в итоге к июню 1904 года войска на восточном участке были выдвинуты еще на 1,5-2 км вперед и занимали новую линию обороны.

Что же представляли собой укрепления на вновь построенных линиях обороны? Названия их были самые разные, но фактически все они являлись разновидностью траншеи-окопа времен Русско-японской войны. Траншеи того периода представляли собой не просто узкий длинный окоп, это была так называемая военная улица – глубокая и широкая галерея, выкопанная в земле, в которой можно перемещаться, переносить грузы, укрываться, вести огонь по противнику. Ширина такой галереи составляла 3-4 метра, длина – от 150 до 300 метров, а глубина – более 2 метров.

Для каждого отделения солдат были приспособлены участки длиной по 10 метров, по бокам которых делались земляные стены с обходами, поэтому сверху окопы выглядели как П-образно повторяющаяся ломаная линия. Между окопами строились опорные пункты – те же траншеи, только выполненные в круговом исполнении. Внутри могли быть блиндажи, располагались широкие и глубокие – до 4 метров – траншеи, по которым можно было относительно безопасно перемещаться под обстрелом. Все эти окопы и траншеи сливались в один непрерывный рубеж обороны, который теперь мог полноправно называться фронтом.

Строили эти сооружения те же инженеры Владивостокской крепости, которые возводили форты и укрепления главного оборонительного рубежа, поэтому их исполнение было настолько тщательным и аккуратным, что даже по прошествии 115 лет они пребывают в идеальном состоянии, радуют глаз четкостью форм, правильностью линий и впечатляют внушительностью и фундаментальностью построек.

Когда уже пал Порт-Артур…

Но это все было только полумерой: конструкция окопов вполне спасала от настильного огня винтовок и легких пушек, позволяла отбивать атаки вражеской пехоты, но японцы могли подвезти осадную артиллерию, и тогда земляные сооружения можно было довольно быстро разрушить. И здесь русскими инженерами реализовывался принцип «чем больше линий обороны, тем лучше».

В августе 1904 года во Владивосток прибыл наместник на Дальнем Востоке и главнокомандующий войсками Евгений Иванович Алексеев. Он одобрил строительство впереди сухопутного фронта фортов, сохраненных по предложению Кондратия Чернокнижникова в качестве передовых позиций.

Правда, комендант крепости генерал-лейтенант Воронец пошел дальше – по собственной инициативе приказал остановить все работы на долговременной линии проекта 1899 года и перенести линию обороны на восточном участке на 5-7 км к северу, где началось строительство следующего рубежа обороны. Туда же были направлены до 5 тысяч китайцев и корейцев, а также большая часть нижних чинов гарнизона. Но рабочих рук все равно не хватало, как и защитников крепости, которых на то время было всего 17-18 тысяч человек.

На высотах 204 и 217 (будущие форты № 4 и № 2) продолжилось возведение фортов – хоть и без рвов, но зато с надежными убежищами пещерного типа и бетонными укрытиями для пулеметов. А на местах известных нам ныне фортов № 1 и № 3 возникла целая сеть новых полевых опорных пунктов, причем они располагались не только на вершинах, как форты, но и на отрогах, маленьких высотках впереди и между опорными пунктами. Такая паутина и калейдоскоп траншей, опорных пунктов позволяли контролировать любую лощинку, любой овраг. А если учитывать, что войска гарнизона постоянно проходили боевую подготовку на построенных ими же рубежах, то они в совершенстве должны были знать слабые и сильные стороны укреплений. 

Таким образом, идеи военного инженера Кондратия Чернокнижникова нашли свое практическое воплощение в действиях целеустремленного коменданта Дмитрия Воронца. Созданная по военной необходимости крепость стала соответствовать его изначальному плану 1896 года: восточный участок надежно опирался на группу высот 204 и 217 и вновь построенные полевые укрепления, а западный – на долговременный обвод крепости с фортом Муравьева-Амурского. В таком виде Владивостокская крепость встретила 1905 год – как раз в тот период, когда капитулировала крепость Порт-Артур и атака японцев на Владивосток могла быть вполне реальной.

Неприятель тут обломает зубы

Надо сказать, что создатель долговременного крепостного обвода генерал-майор Величко, прибыв на окраину империи в феврале 1905 года, был удивлен происходящим. В своем докладе министру Куропаткину он вынужден был констатировать, что вопрос обороны Владивостока уже решен командованием крепости практически самостоятельно, на передовых высотах и смежных позициях идет деятельная работа по возведению фортификационных сооружений. И сделал вывод: так как позиции уже построены, необходимо упорно держаться на них.

Однако чересчур активная деятельность коменданта крепости Дмитрия Воронца по переносу главной оборонительной позиции к северу привела к недовольству военного министра. И когда Куропаткин был назначен главнокомандующим, он сумел добиться отстранения от должности коменданта, так много сделавшего для усиления оборонительной мощи крепости и готового встретить в ней неприятеля.

Впрочем, с приходом в марте 1905-го нового коменданта генерал-лейтенанта Георгия Николаевича Казбека усилия инженеров Владивостокской крепости и личного состава войск только активизировались. Был вынесен вперед на 3-4 км и западный ее фронт – возникла Амурская позиция на тех местах, где позже были построены форты № 7, № 6, № 5, укрепления под литерами «З» и «Ж». А в случае необходимости передовые позиции крепости могли быть вынесены еще дальше – на хребет Богатая Грива и Тимпур. Общее количество построенных на всех линиях опорных пунктов приближалось к 40, а полевых батарей – к 50. Успехам инженерных работ способствовало и резкое усиление гарнизона крепости, его численность возросла до 60 тысяч человек.

Но не только на месте известных нам фортов появились земляные укрепления. Опасность исходила и со стороны Амурского залива, который зимой покрывается толстым льдом. Поэтому помимо обороны главного, сухопутного направления на многочисленных взгорьях и сопочках вдоль берега Амурского залива сооружали участки траншей и батареи, с которых можно было отражать атаки японцев с ледяного покрова.

После этого приступили к обороне еще одного уязвимого для нападения с моря места – острова Русского. Долгое время о его сухопутной обороне вспоминали эпизодически, однако после того, как эскадра Камимуры 15-17 апреля 1904 года беспрепятственно отстаивалась на южной оконечности острова – так называемом рейде Шкота, удобно прикрытого мелкими островами, отношение к обороне Русского в корне поменялось.

Сначала, в 1904-м, стали сооружать несколько оборонительных линий из глубоких траншей, опорных пунктов и батарей – от горы Русских до побережья бухты Рында, поперек полуострова Испания (Кондратенко) и позади него, у основания Саперного полуострова. Тем не менее вплоть до января 1905 года на острове имелись лишь наскоро укрепленные позиции, для обороны которых не было ни войск, ни артиллерии. Но опасность вторжения японцев на слабо укрепленный остров привела к тому, что в 1905-м по всему периметру его береговой черты, на каждой сопке у берега началось строительство больших и маленьких опорных пунктов, участков траншей и даже редутов, имеющих рвы. 

Сохраним ли наследие?

В целом, оценивая объем работ, который был проведен в крепости в преддверии японского вторжения, можно сказать, что за 1,5 года войны неимоверными усилиями инженеров, солдат, офицеров удалось создать фактически новый сухопутный фронт Владивостокской крепости. Он был расположен там, где ему следовало быть, и состоял из 4-5 подготовленных линий обороны, каждую из которых японцам пришлось бы преодолевать ценой подготовки и проведения нового штурма.

К счастью, на «второй Порт-Артур» японцы не решились, и во многом это заслуга известных и неизвестных нам солдат и офицеров русской армии, деятельных командиров и инженеров, в кратчайший срок сумевших исправить ошибки тогдашнего военного и политического руководства государства.

Теперь фортификационные сооружения Владивостокской крепости являют собой то, чем гордятся не только жители Владивостока, но и вся страна. Но не надо забывать, что вокруг многих известных нам фортов и укреплений сложился своеобразный фортификационный ландшафт, где представлены уникальные виды полевых сооружений периода Русско-японской войны, которые больше нигде в России не встретишь. И хотелось бы, чтобы этому уникальному фортификационному ландшафту нашлось место и в планах развития Владивостока, и в планах сохранения этого действительно великого наследия от разрушения. 

Денис НИКИФОРОВ

Фото:

предоставлено Денисом НИКИФОРОВЫМ, из собрания Владимира КАЛИНИНА, Антона НОВГОРОДОВА