Дело Пушкарева: незаконный обыск и личная переписка

В Тверском суде Москвы продолжается рассмотрение материалов уголовного дела экс-главы Владивостока Игоря Пушкарева, его брата – бывшего директора ГК «Востокцемент» Андрея Пушкарева и бывшего директора МУП «Дороги Владивостока» Андрея Лушникова.

Темпы, с которыми представители гос-обвинения зачитывают документы, говорят о том, что к следующей стадии – исследованию доказательств – суд перейдет еще не скоро. Пока озвучены 26 томов из 120. И с каждым прочитанным томом у стороны защиты возникает все больше вопросов к следствию и к тому, как были добыты эти материалы. 

К делу приобщены незаконная, по мнению адвокатов, прослушка и личная переписка Игоря Пушкарева, не относящиеся к делу финансовые документы Востокцемента, к тому же добытые в нарушение процессуальных требований. Более того, озвученные обвинением доказательства напрямую указывают на отсутствие ущерба для города. Но обо всем по порядку.

Письма из СИЗО как элемент давления?

«В» в одном из прошлых номеров уже подробно писал о том, какие нарушения находят адвокаты подсудимых в собранных следствием документах. Яркий пример – наличие чистых листов в материалах уголовного дела, подшитых и пронумерованных так, как будто они заполнены и несут в себе доказательную силу. 

От заседания к заседанию вопросов у стороны защиты только прибавляется. Например, в качестве вины Игорю Пушкареву вменяют его личную переписку посредством ФСИН-письма. Обвинение утверждает: бывший глава при помощи таких писем воздействует на сотрудников администрации Владивостока. Однако все письма из СИЗО, прежде чем вручаются (или не вручаются) адресату, проходят жесткую цензуру надзорного ведомства. Поэтому воздействовать на кого-либо подобным образом фактически невозможно.

Игорь Пушкарев на суде лично зачитал одно из писем, в котором следствие увидело элементы давления и влияния экс-мэра на бывших подчиненных. В тексте Игорь Пушкарев рассказывает об условиях содержания в «Матросской тишине», о распорядке дня и прочих бытовых моментах. 

«Обвинение каждый раз представляло это письмо как доказательство того, что Игорь Пушкарев оказывает воздействие на своих бывших сотрудников из администрации города. После оглашения вы услышали его содержание, доказывающее, что никакое влияние ни на кого Игорь Сергеевич в письме не оказывал», – подчеркнула адвокат Игоря Пушкарева Наталья Давыдова.

В свидетелях обвинения – недобросовестные подрядчики

Еще один удивительный поворот следствия: в качестве доказательства того, что Игорь Пушкарев якобы создавал неконкурентные условия для муниципальных торгов, приводится то, что он отказался принимать в эксплуатацию незавершенную дорогу Снеговая – Горностай. Напомним, что предприятие, которое первоначально выиграло тендер на возведение объекта, получило аванс, но дорогу так и не построило. Трасса долгое время находилась в убитом состоянии. Администрации города пришлось добиваться справедливости через суд. Мэрия победила в споре с недобросовестным подрядчиком. А саму трассу пришлось достраивать – на сей раз с успехом – силами МУП «Дороги Владивостока». Теперь же руководитель компании, не сумевшей построить горностаевскую трассу, выступает свидетелем со стороны обвинения.

«Одним из лиц, показания которого усердно пытались вплести в уголовное дело сотрудники ФСБ, был руководитель предприятия, которое, получив аванс на строительство дороги Снеговая – Горностай, так и не выполнило работу, – прокомментировал Константин Третьяков, адвокат Игоря Пушкарева. – Уже много лет по решению суда это предприятие должно Владивостоку более 1,2 млрд рублей, реально получить которые практически невозможно, а дорогу пришлось делать силами МУП «Дороги Владивостока». Но этот человек выступает со стороны обвинения, а Игорь Пушкарев обвиняется в ограничении свободной конкуренции в области дорожного строительства в интересах МУП. Все смешалось в доме Облонских».

Осмотр не равен обыску

Множество вопросов возникло у стороны защиты после того, как обвинение представило протоколы осмотра офисов компании «Востокцемент» за 2014 год. По мнению адвокатов, под видом осмотра фактически был произведен обыск, в ходе которого вскрывались кабинеты, документы и техника, переписывались данные, изымались документы и телефоны сотрудников.

Более того, данный осмотр проводился в нарушение процессуальных требований доследственной проверки. Провести его было поручено одним следователям, а проводили его совсем другие люди. То есть лица, не имеющие на то никаких полномочий. 

Гособвинитель в ходе судебного заседания зачитал содержание изъятых в ходе осмотра документов: расходно-кассовых ордеров и даже личных сообщений из изъятого телефона. Как подчеркнули адвокаты, документы, указанные обвинением как кассовые ордера, не являются таковыми – они не отвечают ни одному из требований, предъявляемых к кассовым ордерам, а лишь выполнены на бланках ордеров. А что касается сообщений из телефона, то здесь, по сути, нарушена тайна личной переписки, потому как они были добыты в обход законных требований. 

Самое интересное, на что обратила внимание защита: из зачитанных обвинением данных становится ясно одно – Востокцемент от деятельности с МУП получал только убытки. 

«Из всего объема озвученных материалов дела вполне ясно следовало, что взаимоотношения с МУПВ были тяжелой социальной нагрузкой для ГК «Востокцемент», – прокомментировал Константин Третьяков. – Например, нужны стройматериалы для нужд города – отгружает «Востокцемент» с отсрочкой платежа, а по факту без всякой оплаты. И таких примеров великое множество. Даже из выборочно озвученных гособвинением документов следует, что отношения с МУП приносили только убыток для ГК «Востокцемент». Любой здравомыслящий человек спросит: «А зачем же тогда это было нужно?» Звучит необычно и неправдоподобно для нашего времени, но это чистая правда: потому что Игорь Пушкарев действительно радел за Владивосток. Я не буду никого убеждать, поскольку каждый думает сам, но уверен, что время покажет правдивость этих слов». 

Также были оглашены материалы 21-го тома уголовного дела, в которых гособвинитель представил содержание деловой переписки, касающейся поставок материалов ГК «Востокцемент» для МУПВ «Дороги Владивостока». Согласно этим сведениям, в целом за время работы с МУП «Востокцемент» потерял около 1,5 миллиарда рублей. Ни о какой прибыли для компании, как и о материальной заинтересованности, при таких убытках не может идти и речи. 

«Награда» за АТЭС

«Президент Путин в 2008 году персонально сказал Игорю Пушкареву, чтобы город к саммиту 2012 года блестел, – сообщила Наталья Давыдова, адвокат Игоря Пушкарева. – Потому предприятия Востокцемента фактически бесплатно работали для нужд города. К 2012 году все было подготовлено, а потом начались проверки».

К слову, Владимир Путин преображение Владивостока отметил – он трижды упомянул приморскую столицу в качестве позитивного примера в ходе традиционного послания Федеральному собранию 1 марта 2018 года. Президент подчеркнул: «У нас уже есть успешный опыт обновления городской среды и инфраструктуры – в Казани, во Владивостоке, в Сочи». 

Основные работы по обновлению городской инфраструктуры в преддверии саммита АТЭС пришлись на 2008–2012 годы. Тогда глава Владивостока Игорь Пушкарев успешно выполнил задачу президента. Однако попал под суд. На сегодняшний день вопрос, в чем же виноват Игорь Пушкарев, остается открытым.

Обвинение не видит оснований, защита – доказательств

На прошлой неделе Тверской суд Москвы продлил срок содержания Игоря Пушкарева и экс-директора МУП «Дороги Владивостока» Андрея Лушникова под стражей еще на три месяца – до 26 июля 2018 года. До конца июля продлен также срок домашнего ареста для ранее возглавлявшего компанию «Востокцемент» Андрея Пушкарева. 

Обвинение по-прежнему настаивает на том, что Игорь Пушкарев может оказать давление на свидетелей или скрыться. Однако защита отмечает: в изученных материалах дела имеются лишь рапорты сотрудников ФСБ, на которых основывались предыдущие решения о мере пресечения. Доказательств как таковых нет. 

«Когда меня арестовали, младшему сыну было три года. Сейчас ему почти шесть, – отметил экс-глава Владивостока в ходе судебного заседания. – Все это время я с ним не общался. За 23 месяца всего два допроса… Я сам сложил полномочия мэра. За все время у следствия не было оснований лишить меня этого поста. У меня теперь нет подчиненных, на которых могу оказывать давление. Я не наносил ущерба городу и докажу свою невиновность. Но кто вернет мне эти годы?»

Гособвинитель настоял и на том, что нельзя смягчать условия содержания Андрею Пушкареву, который нуждается в постоянной медицинской помощи. 

«Защита традиционно ходатайствовала об изменении меры пресечения на домашний арест, обвинение зачитывало свою историю про «подсудимые могут уплыть, улететь и скрыться». Чуда не произошло, стражу продлили. Защита Андрея Пушкарева, находящегося под домашним арестом, просила предоставить дополнительный час для прогулок, но суд посчитал, что для этого нет оснований», – прокомментировал адвокат Константин Третьяков.

Не документ, а настоящая загадка

23 апреля на очередном, 11-м по счету слушании по существу в Тверском суде Москвы были оглашены материалы c 23-го по 26-й том уголовного дела. В который раз защита акцентировала внимание суда на наличии в деле незаверенных копий документов и нарушении процессуальных сроков. 

Озвученные во время слушания материалы трех томов в основном касались банковских гарантий, которые МУПВ «Дороги Владивостока» предоставляло для участия в ряде аукционов, разыгрываемых городской администрацией. 

Напомним: чтобы выйти на аукцион и получить муниципальный заказ на выполнение работ, в соответствии с Федеральным законом № 94-ФЗ предприятие должно подтвердить собственную благонадежность. Выполнить это обязательное условие можно при внесении залога или предоставлении банковской гарантии.

«По мнению следствия, некоторое количество гарантий являлось поддельным. Между тем все муниципальные контракты были исполнены МУПВ «Дороги Владивостока», и использование этих гарантий не повлекло никаких негативных последствий для кого бы то ни было. Во-вторых, большой вопрос, имел ли Андрей Лушников к ним какое-либо отношение, а самое главное – сроки давности привлечения к уголовной ответственности по ч.3 ст.327 УК РФ истекли много лет назад и сейчас привлечение к уголовной ответственности за данные деяния прямо запрещено законом», – подчеркнул адвокат Константин Третьяков.

Защитники обратили внимание суда на очередной курьез от гособвинения. Один из документов ФСБ в адрес Следственного комитета, фигурирующий в деле, не имеет номера и никем не заверен. Однако к этому документу заявлены приложения – 2032 листа, 3 коробки и 17 дисков. Пока их содержимое является загадкой. И остается только предполагать, что в них: архивные документы, деловая переписка, корпоративные фотографии, а может быть, художественные произведения?

«Этот документ заявлен вещественным доказательством. Но он не заверен. Получается, это копия копии, – сказал адвокат Владимир Поликарпов. – Он не может являться доказательством, так как не имеет юридической силы».

«Кроме того, такие материалы сначала осматриваются, а потом прилагаются. Здесь же нет протокола осмотра», – дополнил Константин Третьяков.

После четырехчасового заседания судья перенес слушание на пятницу, 27 апреля. 

«По большому счету, все эти нарушения, которые выявляются в ходе оглашения материалов дела, говорят лишь о том, что кто-то очень хочет зацепиться хоть за что-то, превышая свои полномочия и выходя за рамки дозволенного законом. Но и в этих псевдодоказательствах нет ничего относящегося к делу и доказывающего мою вину», – прокомментировал ход процесса Игорь Пушкарев на своей официальной странице в социальной сети.

Автор: Сергей ПЕТРАЧКОВ