Полет должен завершаться посадкой, а не падением

В конце марта в Приморье, под селом Черниговка, упал штурмовик Су-25. Обошлось без жертв – летчику удалось катапультироваться. В начале апреля случилась уже трагедия: погиб пилот вертолета Eurocopter-130, рухнувшего в четырех километрах от поселка Тавричанка. Так что же творится сегодня в небе над Приморьем? Насколько оно безопасно?

Поискам ответов на эти вопросы был посвящен очередной выпуск программы «Разговор с Андреем Калачинским» в эфире радио «Лемма».

Тема тем более актуальна, что в Приморье объявлено возрождение санитарной авиации: теперь из удаленных уголков края больных, которым требуется срочная операция или другая медицинская помощь, могут доставить в лечебное учреждение по воздуху не только на отечественных Ан-2, Ми-2 и Ми-8, но и на двух французских вертолетах Europten AS350. Да и недавний случай, наделавший много шуму, с вертолетом, «припарковавшимся» у Дома переговоров, не стоит сбрасывать со счетов.

Количество летательных аппаратов в приморском небе растет. И это радует. Но вместе с тем растет и количество неприятных, непонятных, а то и трагических ситуаций, связанных с ними.

В беседе приняли участие приморский писатель и журналист Алексей Суконкин и эксперты из авиационной отрасли – бывшие военные летчики, а ныне инструкторы приморского аэроклуба братья Эдгарс и Гунарс Браженисы. На связь со студией также вышел заместитель главного врача территориального отделения медицины катастроф Владислав Костарев.

Дело техники и дело человека

Начиная дискуссию, эксперты согласились с тем, что полеты и на вертолетах, и на самолетах не несут в себе опасности при соблюдении необходимых технических и профессиональных требований. Любая техника – от истребителя до микроволновой печи – подразумевает определенные риски. Важно уметь правильно ими управлять. И все же, где рисков больше – при управлении вертолетами или самолетами?

– Вопрос спорный, – считает Алексей Суконкин. – Вертолеты не поднимаются на такую высоту, как самолеты, и летают вблизи поверхности. Зачастую причинами аварий может стать их соприкосновение с наземными объектами: деревьями, линиями электропередачи и так далее. С другой стороны, у вертолета есть такое замечательное качество, как способность сесть на авторотации. В случае отказа двигателей лопасти раскручиваются под действием набегающего потока и летчик может, меняя угол направления лопастей, мягко приземлиться. В то же время у самолета всегда есть возможность планирования.

– В программу подготовки пилотов обязательно входит тренировка приземления воздушного судна с неработающим двигателем, – рассказал Эдгарс Браженис. – Это возможно выполнить практически на любом легкомоторном самолете, включая военные истребители. Тут чем выше находится машина, тем проще летчику сделать маневр.

Так почему же они падают? По словам экспертов, основных причин крушения воздушных судов три.

– Речь идет о человеческом факторе, отказе авиационной техники и метеоусловиях, – пояснил Гунарс Браженис. – Это три основных фактора, которые влияют на безопасность полетов.

Что такое человеческий фактор? В это понятие вмещается очень много различных ситуаций – от нарушения техники пилотирования до психологического состояния летчика. В качестве примера была приведена катастрофа самолета А-320, потерпевшего крушение во Французских Альпах. Причиной трагедии тогда назвали действия пилота, который намеренно отправил воздушное судно в пике. К счастью, такие случаи крайне редки.

– Любые ошибки исключаются методом многочисленных тренировок, проверок. Сегодня технические возможности авиации сводят человеческий фактор к минимуму, – отметил Эдгарс Браженис. – Ошибки возникают в основном на стадии подготовки воздушного судна. Однако и тут есть технологические карты, в том числе и карта запуска судна, которые регламентируют всю работу. Иными словами, летчик обязан совершить целый ряд действий, чтобы поднять технику в воздух. В противном случае она просто не заведется.

Однако те, кто управляет техникой, и те, кто ее создает, от ошибок не застрахованы. Более того, даже самые опытные пилоты зачастую слишком полагаются на свой опыт.

– Когда пилот уже отлетал несколько лет, возникает излишняя самоуверенность, будто он все знает и все умеет, – отметил Эдгарс Браженис. – Это опасно для любого вида транспорта. Это точно так же касается и автомобилистов, которые выезжают на улицы города. Иногда кажется, что участок дороги, по которому проезжаете каждый день, вы можете преодолеть с закрытыми глазами. И в этот самый момент возникают ошибки. То же самое и в авиации. Правда, на данный момент авиация шагнула далеко вперед настолько, что при запуске воздушного судна оно само себя проверяет. Это касается даже самых маленьких самолетов, не говоря уже о военных машинах.

Так в чем же основная причина падений? Отказ техники?

– Отказ техники тоже упирается в человека, – подчеркнул Алексей Суконкин. – Есть хрестоматийный пример крушения вертолета. Суть вопроса была в том, что вал, ведущий на хвостовой винт, крепился на кронштейне, который, в свою очередь, был прикручен болтом. После катастрофы выяснилось, что болт был стальной, а гайка – из мягкого металла, хотя тоже должна была быть из стали. В результате от механического воздействия она стачивалась и в какой-то момент просто отскочила. В итоге вертолет потерял управляемость и разбился. Данный узел на вертолете не входил в карту проверки бортмеханика. Это было заложено уже на заводе, когда какой-то человек поленился дойти до нужной стальной гайки и закрутил болт тем, что оказалось под рукой.

Но и такие вопиющие случаи – большая редкость.

– Авиация – дело серьезное, здесь фиксируется каждый шаг, – отметил Гунарс Браженис. – Каждый болт, закрученный на вертолете, имеет «автора». Работы, которые выполняются при сборке воздушного судна, записываются. Более того, есть такое понятие, как степени проверки. Количество проверок – не менее трех. Сначала машину диагностирует обслуживающий персонал – борттехник, после него еще как минимум два-три человека. Специалист, который собирает вертолеты, сдает свою работу контрольному мастеру. Третий этап – военный представитель изучает все до мельчайших деталей. В гражданской авиации то же самое. Можно предположить, что это должно исключить любую ошибку.

Наши лучше, но дороже

Как видно, падения происходят и с заграничными летательными аппаратами, и с нашими, отечественными. Есть ли между ними существенная разница в качестве?

– Если сравнивать те воздушные суда, которые приходят к нам из-за рубежа, и российские, то у наших требования по проверкам гораздо выше, – подчеркнул Эдгарс Браженис. – Российская техника надежней. Мы даем на каждую деталь тройной запас прочности. В то время как на Западе кое-где допускают меньший запас прочности. Считают, например, что это не понадобится, что такие нагрузки невозможны и т.д.

Однако члены аэроклуба все равно стараются закупить иностранную технику. Почему? Тут ответ, к сожалению, лежит в материальной плоскости: все дело в цене. Насколько бы качественной и надежной ни была отечественная техника, на данном этапе она сильно уступает заграничным аналогам в доступности, поскольку дороже и при покупке, и при эксплуатации.

– Зарубежная техника дешевле, потому что она крупносерийная, – объяснил Гунарс Браженис. – К тому же на Западе очень развито сервисное обслуживание.

– Насколько я помню, последними гражданскими машинами на заводе «Прогресс» в Арсеньеве были самолеты Як-54, – рассказал Алексей Суконкин. – Это спортивный самолет высокого класса, выпустили всего несколько машин. Они были дорогими только в силу того, что не являлись продуктом серийного производства. А так эти самолеты показывали высокие результаты на соревнованиях международного уровня.

– На Западе вертолеты стали таким же массовым явлением, как автомобили, а мы потеряли момент и занимаемся штучным производством, – констатировал Андрей Калачинский.

По словам экспертов, львиная доля в цене воздушного судна приходится на его регистрацию.

– Все суда, которые летают над территорией Приморского края, зарегистрированы в Москве, – посетовал Эдгарс Браженис. – У нас нет территориального органа, который бы этим занимался. Мы стараемся сдвинуть это дело с мертвой точки, но это очень сложно.

О санитарной авиации

Резонно, что в разговоре возник вопрос и о роли авиации в оказании медицинской помощи. С февраля в небо взмыли вертолеты санитарной авиации. Кого они возят? кого спасли? На связь со студией вышел заместитель главного врача территориального отделения медицины катастроф Владислав Костарев.

– Сегодня вертолеты транспортируют больных, живущих в населенных пунктах на труднодоступных и удаленных территориях края, и доставляют их в лечебные учреждения по профилю. Иногда бывают такие случаи, когда приходится вылететь на место для консультации тяжелого больного или проведения срочной операции, – рассказал он.

По словам врача, техника подключается в особо тяжелых ситуациях, а ее распределение осуществляется в соответствии с маршрутизацией: документ показывает, в какое лечебное учреждение и с какой именно патологией должен быть госпитализирован больной.

– Это больные, заслуживающие особого внимания, – подчеркнул Владислав Костарев. – По норме весь север Приморского края должен быть охвачен санитарной авиацией. Однако пока массового безостановочного ее использования не требовалось.

О частном воздушном извозе

Еще один вертолет попал в новостную повестку в прошедшем феврале. Причина бурного обсуждения в СМИ и социальных сетях понятна: одним из пассажиров воздушного судна был губернатор Владимир Миклушевский. Озабоченность общественности в том эпизоде вызывали многие вопросы. Один из них: мог ли вертолет использовать лужайку перед Домом переговоров в качестве площадки для посадки?

– Перелет любого воздушного судна, в зависимости от его классификации, в пределах Российской Федерации осуществляется либо в уведомительном режиме, либо в заказном порядке, – пояснил Эдгарс Браженис. – Не может быть такого, чтобы вертолет сел там, куда прикажет хозяин. Любая посадка санкционирована. Тем более это вертолет, который находится в частной собственности. Я пилота знаю лично и могу сказать, что это очень хорошо подготовленный человек с хорошими способностями и что летательный аппарат новый. Переживать, что вертолет приземляется в городе, не надо.

Пусть лучше летают свои

Еще один вопрос, волнующий жителей Владивостока: почему военные самолеты летают над Владивостоком?

– Зоны, которые расписаны для полетов, построены таким образом, чтобы не цеплять населенные пункты, – подчеркнул Гунарс Браженис. – Так же как и курс, который проложен к посадочной трассе. Летят они в основном над водной поверхностью. Однако самолеты заходят на посадку по глиссаде, а она как раз проходит по району Седанки. И в конце беседы инструктор пошутил: – Чтобы избавиться от шума, надо либо аэродром развернуть, либо город перенести.

Однако все эксперты отметили, что положительных моментов в таких полетах намного больше, чем отрицательных.

– Если мы не хотим, чтобы вражеские самолеты летали над городом, то пусть летают наши, – заявил Алексей Суконкин. – Всегда найдется человек, которому авиация будет мешать. Однако если в воздушном пространстве государства начинают летать самолеты, то это говорит о том, что государство развивается. И развивается во всех отношениях – и в техническом, и в экономическом, и в образовательном.

Автор: Евгений СИДОРОВ