Я повторяла одно слово Хлеба, хлеба

Безжалостный враг, суровая зима, жестокий голод – круговорот страшных событий блокады не пережили многие. Те, у кого сохранились воспоминания об этих мрачных днях, расскажут о них на страницах «Дневника блокадника» – общественная организация Владивостока «Жители блокадного Ленинграда» планирует издать его к 27 января 2014 года – 70-летию снятия блокады. «В» публикует отрывки из будущей книги писем жителей Ленинграда 1941-1944 годов. Бомба побывала в нашей комнатеПервое время, по словам людей, живших в отрезанном от большой земли городе, было самым тяжелым, особенно страшными были минуты артобстрелов. Однако вскоре горожане привыкли к постоянным взрывам и перестали скрываться от вражеских снарядов. Вернее, у многих уже не было сил……Конечно, не было такого дома, куда бы ни попала бомба. Вот и в наш дом она попала, пробила 3 этажа, побывала в нашей комнате. К счастью, дома никого не было, да и бомба не взорвалась. Мы остались живы, но пришлось переехать в другую квартиру. Сначала во время бомбежки прятались в бомбоубежище, а потом оставались дома и видели, как прожектора освещали небо.Из воспоминаний Веры Колногоровой…До сих пор в ушах звенит сирена воздушной тревоги. В первые дни блокады мы спускались в бомбоубежище, которое было в подвале дома, но потом настолько привыкли, что не обращали внимания на все эти бомбежки и обстрелы, продолжали сидеть в своей комнате.Из воспоминаний Людмилы Легких«Мама, кушать...»Самым жестоким испытанием для жителей Ленинграда стал голод. Люди двигались все медленнее, падали от истощения дома и на работе. Многие умирали прямо на улицах.…Окно было сначала заклеено ленточками из бумаги, и мы могли наблюдать, как по улице шли отряды солдат, несли дирижабли, а обессиленные ленинградцы везли на саночках своих умерших от голода родственников. Но потом родители наглухо закрыли окно, и мы сидели в темноте. Младшая сестренка Галя плакала и просила кушать. Так прошла зима.Из воспоминаний Людмилы Легких…По словам папы, когда он приехал в Ленинград и увидел нас, я произносила только одно слово: «Хлеба, хлеба». Из воспоминаний Натальи Катченковой…Самый страшный враг того времени – голод. Первым в нашей семье слег папа. Это было в декабре 1941 года (во время блокады Кронштадта. – Прим. авт.). На плечи мамы легла забота о всей семье. Она пошла на работу. Четыре месяца боролась за жизнь отца, поддерживая его чем могла. 125 граммов хлеба надо было разделить на три раза и удержаться – не съесть все за раз. Надо было принести воду, истопить чем-то печку: дрова из сарая у нас украли. Удивляюсь, откуда у мамы брались силы на все это. Голод продолжал свое страшное дело. Он помутил рассудок папы, у него начались галлюцинации. …Помню, как умирали люди в поезде, набросившись на еду, которую нам выдали в Тихвине. Сказочно выглядела миска с гречневой кашей, политой маслом, и целая буханка хлеба! Из воспоминаний Валентины Шубиной…Вот и мама моя ходила перекапывать огороды, приносила картошку и капустные листья. Из лебеды она пекла лепешки на рыбьем жиру, которым делилась с нами соседка. С тех пор я не переношу запах рыбьего жира.Из воспоминаний Веры Колногоровой…Чтобы выжить, ленинградцы готовы были есть все: клей, собак, кошек, которых к тому времени оставалось все меньше и меньше. Но мама была очень брезглива и потому ничего этого есть не могла и кормила нас исключительно тем скудным пайком, который полагался нам по карточке. Корочку хлеба она жарила на сухой сковороде и заваривала кипятком. Это был суп. Так как я была еще несмышленышем, то голод переносила очень плохо и постоянно просила: «Мама, кушать». Тогда старшая сестра закрывала меня в туалете, а я монотонно повторяла одно и то же: «Мама, кушать, мама, кушать…».Из воспоминаний Зинаиды Хаминой…Пролежав дома две недели, он (отец. – Прим. авт.) в январе 1942 г. умер. Зашили его тело в одеяло и, простившись, погрузили на машину, которая собирала трупы по городу. Из воспоминаний Александры СупруненкоЧерно-белая пленкаНаверное, детский организм старался защититься от этого ужаса, а потому стирал в сознании моменты, которые не в силах перенести и взрослые. Некоторые события просто выпали из сознания, оставив на своем месте пустоту и черные пятна.…Моему брату в то время не было и четырех лет. После первой бомбардировки малыш был так напуган, что перестал говорить. …Помню, как мама наказывала мне, восьмилетней девочке, не потерять братика, держать его все время за ручку, быть рядом. И эта ответственность за брата настолько поглотила все мое внимание, что я не помнила ни тех воспитателей, которые были с нами, ни детей, ни как мы там жили.Из воспоминаний Валентины Шубиной…Жизнь в блокадном городе – это черно-белая пленка, большая часть которой засвечена, и потому совершенно черная, но с отдельными, чудом сохранившимися кадрами… Из воспоминаний Натальи КатченковойМногие так и не доехали18 января 1943 года блокаду удалось прорвать. Ленинградцев, особенно детей, стали эвакуировать по дороге жизни. Но для некоторых этот путь стал последним: кто-то не смог прийти в себя после перенесенных болезней, от непоправимого истощения, а организмы других не смогли справиться с качественной пищей.…Когда мама пришла к Ладоге, оказалось, что она на свой катер опоздала, он уже отчалил. Вот это и спасло нам всем жизнь: началась бомбежка, в катер попала бомба, и все погибли. Когда на другом катере нас переправили на другой берег, там были груды чемоданов и всяких вещей тех, кто до него не добрался.…Когда поезд остановился где-то в Сибири на станции Каргат, все решили, что мы уже приехали и стали напирать друг на друга, чтобы люди выходили из вагона. А так как мы находились в тамбуре, то первые и вышли, а поезд тронулся и поехал дальше, к месту назначения. Мы оказались в месте, где нас никто не ждал и мы никому не были нужны. Выделили нам угол в какой-то избе…Из воспоминаний Зинаиды Хаминой…Наш состав подолгу стоял. Немцы постоянно бомбили железную дорогу. Воды не было. Ленинградцы топили снег. Многие так и не доехали. В моем детском воспоминании это была самая ужасная дорога в моей жизни. Из воспоминаний Людмилы Легких…Следующие светлые кадры – мы едем на машине по Ладожскому озеру. Такое впечатление, что с этого момента с моих глаз спала пелена, и я смогла все видеть вокруг – обстрел машин, смерть мамы, и все, что было дальше.

Автор: Татьяна АНДРЕЕВА