Большой ребёнок с красным носом

Клоунский дуэт «Шпеньтик и тётя Мотя», который так нравится зрителям Владивостока, приходящим в цирк на представления программы «Северное сияние», в миру – семейная пара. Заслуженный артист России Александр Юрин и его жена Татьяна.

Сегодня вместе с ними работает 16-летняя дочь Варвара, впервые составившая компанию маме и папе на манеже в два года. И хотя семейные номера в цирке – не редкость, интересно, как же живут вместе целых три клоуна? Об этом мы и поговорили с Александром и Татьяной (Варя была в школе, кстати, во Владивостоке она ходит в ту же школу, в которой несколько месяцев училась пять лет назад, когда цирковые дороги приводили семью Юриных во Владивосток).

– Александр, вы всегда мечтали быть клоуном?

– Да, с самого детства. Поступил в Москве в мастерскую клоунады, иллюзий и музыкальной эксцентрики. Выпустился в составе клоунской группы «Буфф-ассорти», нас семь человек было, после учёбы мы продолжили работать вместе. Но судьба больших клоунских групп недолговечна, через три года мы распались и стали работать соло, кто-то ушёл на эстраду… Я стал работать самостоятельно, а потом познакомился с Татьяной. Знаете, история с нашим знакомством вообще необычная. Была такая телепередача «Марафон дураков», она снималась в Киеве в 1990-м. Я уже тогда делал пародии, в том числе на Пугачёву. В тот год был очень популярен её клип «Балет». Ну мне и предложили снять такой вот клип – я в белом балахоне, а мне ещё и партнёршу дадут, пухленькую такую, в пачке. Этой партнёршей оказалась Татьяна, она работала в Киевском театре эстрадных миниатюр. Так вот и познакомились. И закрутило нас!

– Клоунада – самый синтетический жанр, не так ли?

– Да. Репертуар Шпеньтика и тёти Моти очень разножанровый, наши репризы близки и детям, и взрослым, и молодёжи, и старикам… Одна из наших любимых реприз, наша визитная карточка – эксцентрика с воздушными шарами «Это моё». С неё мы начинаем представление в любом цирке, не только в России, но и в тех 18 странах мира, в которых мы успели побывать. Во Владивостоке показываем ещё клоунаду-иллюзию «Волшебная лейка», в клоунаду про любовь «Амурные стрелы» мы включаем зрителя. Ну а частушки на современные темы пользуются огромным успехом – не зря же нам их сочинил Леонид Французов, автор, который много пишет для юмористов, участников «Аншлага» например. Этими частушками мы пытаемся возродить жанр куплета, который в цирке был испокон веку. Ну и, конечно, без пародий на звёзд эстрады не обходится (хохочет). Кроме того, мы ещё и дрессировщики, в нашем номере – 10 кошечек, которые тоже члены нашей семьи и путешествуют с нами по всему миру.

– Насколько вам, Александру и Татьяне, близки Шпеньтик и тётя Мотя?

– Шпеньтик – что-то мягкое, маленькое, весёлое и доброе, даже нежное. И в то же время лукавое. Шпеньтиком меня назвали ещё в клоунской группе, думаю, в чём-то это отражает моё внутреннее состояние. Меня цирковые даже в жизни Шпеньтиком зовут. И жена, кстати, тоже! А Татьяне долго искали псевдоним, пока однажды в Союзе цирковых деятелей Эдуард Соркин, его председатель, не сказал, глядя на Таню: да ты же настоящая тётя Мотя! Так и пошло. И знаете, жизнь показала, что эти псевдонимы очень органичны по отношению к нам.

– В известной песне Арлекин сетует: «А мною заполняют перерыв…». Вам не обидно?

Таня: – Эта строчка правдива только для советского цирка, так её и перевёл советский поэт. В российском цирке до революции и всегда за рубежом клоуны не выходят «заполнять паузы», наоборот – именно вокруг них строится вся программа, клоунов уважают. Ведь клоун и есть цирк.

А в советском цирке стали разделять клоунов на «ковёрных», «буффонадных», «эксцентриков» и относиться к этой профессии как к вторичной.

Александр: – Но тем не менее репризы готовим с учётом того, что в это время на манеже будут ставить – шесты или ещё что-то делать. Нет худа без добра, и такое отношение к профессии дало советской клоунаде толчок к творческому развитию, к прогрессу, появилось множество интересных реприз.

С другой стороны, привычка быть палочкой-выручалочкой не всегда работает на нас. Как-то в Норвегии было: отработали мы, стоим за кулисами, а на манеже – какая-то заминка, что-то пошло не так. Я по привычке хватаю инвентарь, вылетаю на сцену, что-то делаю… В нашей стране мне бы руку пожали, а норвежский директор был в ауте. Зачем вы вышли, говорит, здесь у каждого своя работа. Спасибо, но больше так не делайте.

– Вы много лет вместе и на арене, и в жизни. Никакой возможности друг от друга отдохнуть, столько поводов для трений…

– Да, трёмся мы, трёмся постоянно, – хохочет Александр. – Я вам открою секрет. Отработали мы номер – что-то пошло не так, между выходами – паузы. Заходим в клоунскую, я ей раз – и в глаз! Кровь по стенам! Не верите? Правильно. Всё дело в любви: если она есть, любая проблема решаема. Так, Таня?

Таня: – Мы с Сашей просто подходим друг другу, умеем уступать, понимаем и ощущаем друг друга… Мы похожи: любим людей и доверяем им. И в то же время очень разные… Но стараемся беречь друг друга.

Знаете, клоун – это человек-ребёнок. Ему свойственны наивность и детская проницательность, ранимость и вера в чудеса. На самом деле жить с такими душевными качествами совсем непросто. И если мы с Сашей, самые родные люди, не будем беречь друг друга, то кто же?

– Ваша дочь тоже участвует в репризах, она пойдёт по вашей дороге?

Таня: – Ей творчества хочется, зачем же мешать? Что касается «по нашей дорожке»... Не знаю, Варя пойдёт тем путём, которым захочет. Может быть, цирк. Может быть, кино. А мало ли – вдруг захочет математиком быть! И мы не станем возражать. Разумеется, Варя думает о высшем образовании, несмотря на частую смену школ, учится хорошо. И мы её поддерживаем. Не давим, но пытаемся советовать.

Александр: – Детство у нашей Вари было взрослое. За 10 классов она поменяла 50 школ, знаете, как это закаляет характер – ужиться каждый раз с новым коллективом, с педагогами? Поэтому Варя взрослее, чем большинство её ровесников. Она – максималистка, как и мы с Таней. Это у нас семейное. Требовательность к себе, к другим, упорство. Так и живём.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ