Прерванный полет

От славы и бессмертия военного летчика Григория Нелюбова отделял один шаг. Да какой там шаг! Один, как в песне поется, единственный миг.

Звездные войны

Сохранилась выцветшая газетная вырезка. На ней фотография, запечатлевшая один из самых волнующих моментов в истории отечественного космоса. В автобусе, идущем ранним утром 12 апреля 1961 года на стартовую площадку Байконура, четверо. В скафандрах - Гагарин и Титов. Рядом с ними, одетые по-военному, еще два дублера - Нелюбов и Николаев.

Через несколько часов космический корабль “Восток” унесет Гагарина в бессмертие. Пройдет 4 месяца - известным всему миру станет Титов. Еще через год в космос отправится Николаев. А Нелюбов - канет в небытие. Он так и не слетает в космос. Только спустя четверть века в печать просочатся первые сведения о нем. Да и то скупо, скороговоркой, как бы вскользь.

Судьба Григория Нелюбова... Как, оказывается, система может растоптать, раздавить человека. И за что, спрашивается? За самую малую, пустяковую провинность.

Служил в морской авиации простой, открытый русский парень. Природа щедро наделила его: умом, обаянием, покладистым незлобивым характером, редчайшим здоровьем. Когда шел отбор в отряд космонавтов, самые придирчивые врачи только разводили руками - никаких изъянов. Да и в личной жизни все складывалось как нельзя лучше. Любящая красавица жена, незадолго до нового назначения родилась дочь.

В 1959 году одним из первых он приезжает в отряд космонавтов. Наряду с Гагариным, Леоновым, Поповичем, другими пионерами космических трасс. А также с теми, кому, как и ему, не суждено...

У Анатолия Карташова при 8-кратных перегрузках на центрифуге врачи обнаружили какой-то незначительный изъян и тут же, не колеблясь, списали. Сегодня все космонавты в один голос уверяют: Карташова медики “перегрузили”.

Валентин Варламов, купаясь, получил травму, вылечился, но медицинская комиссия была непреклонна: о космосе придется забыть. Он страшно переживал и впоследствии скончался от кровоизлияния в мозг.

Были и субъективные факторы. Семейного Марса Рафикова угораздило в самый “неподходящий” момент влюбиться. Из отряда убрали незамедлительно. Советские герои, тем более космоса, не должны быть разведенными.

Такова была эпоха, как говаривал поэт, жестокая и немилосердная.

С первых дней пребывания в отряде Григорий становится одним из, как бы сегодня сказали, неформальных лидеров космической команды.

“Нелюбов был человеком незаурядным, - пишет известный космический обозреватель Ярослав Голованов, - хороший летчик, спортсмен, он выделялся и своим общим кругозором, удивительной живостью, быстротой реакций, природным обаянием, помогавшим ему очень быстро находить общий язык с людьми. По словам космонавта Шонина, это был “проходной” парень. Никто, кроме Нелюбова, не умел так хорошо “договариваться” с врачами, преподавателями, тренерами. Он обладал завораживающей способностью, иногда даже вопреки воле своего собеседника, вводить его в круг своих собственных забот и превращать в своего союзника и помощника... В конце концов он стал вторым (после Титова) дублером Гагарина. По общему мнению почти всех космонавтов, Нелюбов мог со временем оказаться в первой пятерке советских космонавтов”.

Одно время он даже рассматривался как кандидат № 1. За это, между прочим, ратовал видный ученый в области космоса Борис Раушенбах.

Подвело Григория Нелюбова его неуемное стремление выделиться. Быть если не самым главным, то уж во всяком случае одним из первых. А у нас ведь не любят, а в те времена и подавно, когда человек открыто, не таясь, не сморкаясь в тряпочку, а с чувством собственного достоинства демонстрирует свои лучшие намерения. Вот если позовут (а еще лучше, если прикажут), тогда другое дело. А пока сиди, помалкивай, жди своего часа.

Нелюбов ждать не хотел, да и не умел. А к таким, шагающим не в ногу, всегда повышенное внимание. Вот “органы” застукали, что устроил пирушку (почти символическую, с шампанским) по случаю собственного дня рождения, и “капнули” куда следует. Об этом эпизоде мне рассказывал ныне здравствующий бортмеханик Леонид Горбунов, летавший вместе с Нелюбовым. Ну а стычку с военным патрулем раскрутили по полному уставу.

Нелюбов и еще 2 члена отряда - Иван Аникеев и Валентин Филатьев возвращались в отряд. На железнодорожной платформе одного из московских вокзалов к ним придрался патруль. Последовали объяснения в комендатуре. Руководство Центра подготовки космонавтов, прекрасно понимая, чем все это грозит, пыталось замять инцидент. Но рапорт коменданта все же попадает на стол помощника главкома ВВС по космосу генерала Каманина. Вердикт последовал незамедлительно: всех - отчислить.

У кого бы из сослуживцев, других военных я ни спрашивал, все сходились в одном: наказание никак несоразмеримо проступку, а учитывая личности задержанных, их безупречные характеристики, и вовсе представляется чем-то из эпохи средневековья. Но более всего непостижимо другое. Будь на месте генерала Каманина какой-нибудь замшелый цекашник или ретивый кагэбэшник, тогда все понятно. Но ведь решение принимал боевой генерал, Герой Советского Союза, один из спасателей челюскинцев. Человек, не понаслышке знавший, что почем. Увы, сейчас уже не спросишь...

Есть только МИГ...

Приехав в Кремово, Григорий на первых порах как ни в чем не бывало (во всяком случае так казалось со стороны) окунулся в привычную для него атмосферу. Как раз подошли новые МИГи - надо было осваивать. Командование части по мере сил старалось использовать его знания и класс. Несколько раз демонстрировал всему летному составу показательные катапультирования, ездил делиться опытом в соседние части - полк “Нормандия-Неман”, дивизию дальней авиации.

Но все это было внешне - Нелюбов умел себя держать. Лишь немногие, самые близкие догадывались, какая драма разыгрывается в душе этого человека.

Он все еще отказывался смириться с неизбежным. Ему казалось, что это сон, мираж. Рано или поздно, но удастся вернуться в отряд. Время от времени эти наивные надежды получали “подпитку”.

Совершая поездки по стране, Юрий Гагарин оказался однажды в Хабаровске. Первым делом осведомился у встречавшего его в аэропорту командующего воздушной армией: “Где-то здесь служит мой однокашник, нельзя ли повидаться?”

Слово первого космонавта было как приказ. Даже для генералов. За Нелюбовым тотчас послали самолет. Тогда же в Приморье побывал Герман Титов, который также пригласил Нелюбова за компанию съездить по краю. Есть сведения, что Гагарин хлопотал, чтобы хоть поближе к Москве перевели служить.

Космическое братство делало все, чтобы облегчить участь своего опального товарища.

Но чем дальше, тем все призрачнее были эти надежды. В октябре 64-го года в космос полетели Комаров, Егоров и Феоктистов. Услышав об этом по радио, Нелюбов не поверил своим ушам. При нем ни Егорова, ни Феоктистова в первом составе отряда не было.

И все же теплилась надежда, что время примирит с генералом Каманиным, и чудовищная несправедливость будет исправлена.

Но тут последовал удар, после которого все сразу рухнуло. 14 января 1966 года внезапно умирает Главный конструктор Сергей Королев. Не стало человека, хорошо знавшего Нелюбова, все его сильные и слабые стороны. Был хотя и суровым, но справедливым руководителем.

Все, кто помнит Нелюбова по Кремово, в один голос утверждают, что именно в ту небывало холодную зиму 1966-го Нелюбов стал пить почти ежедневно. Ни разбирательства у командования части, ни уговоры друзей, ни увещевания жены - ничто уже не могло остановить.

Конец был жутким.

Из героев вычеркнули

Как рассказал один из сослуживцев, 17 февраля вечером он зашел к другу, попросил спирту. Дома устроил разборку. Жена, не выдержав, ушла к соседям, заперев его в квартире.

В тот вечер возле дома было многолюдно - на первом этаже находилось кафе. Вдруг все увидели, как с балкона выпрыгнул человек в летной куртке и как ни в чем не бывало (а прыгал с 3-го этажа) зашагал в сторону станции Ипполитовка.

Наутро оттуда звонок командиру: ночью поездом убило офицера. Опознать изуродованное тело не представлялось возможным. Построили на плацу гарнизон. Вычислили - Нелюбов. Тут как тут особисты, транспортная прокуратура. Но принесли записку, которую нашли на его столе: “Лиля, я больше не могу так. Григорий”. Какое уж тут расследование...

Похоронили на кладбище, что в 300 метрах от гострассы Владивосток - Хабаровск, если сворачивать на Кремово. Товарищи установили надгробие, сделанное из обшивки самолета, увенчали пятиконечной звездой. Прикрепили фотографию и медную пластинку с надписью “Капитан Григорий Григорьевич Нелюбов (1934-1966)”.

Память о нем в поселке осталась, хотя прошло столько лет и сменилось не одно поколение летчиков. Могила всегда ухожена, недавно здесь посадили астры.

А вот в комнате боевой славы полка, где на стендах, диаграммах, фотографиях запечатлена история части, сведений о Нелюбове отыскать не удалось. Словно и не было такого офицера.

Незадолго до гибели в кругу своих друзей Григорий, как будто чувствуя конец, вдруг спросил:

- Ребята, чем же я провинился, что со мной так обошлись?

Ему никто не ответил. Да и был ли ответ?

Помните, когда-то пели бодрую песенку: “когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой”? На беду Григория Григорьевича ему выпал другой жребий. Приказали героем не быть.

Такова трагическая судьба человека, однажды вознамерившегося стать космонавтом.

От авторов. Допускаем, что рассказ о судьбе капитана Нелюбова, возможно, в чем-то неполный, недосказанный. Все-таки прошло более 30 лет. Поэтому обращаемся ко всем нашим читателям с просьбой: если кто знает или имеет какие-нибудь материалы (фотографии, письма и т. д.), напишите в газету.

Редакция благодарит работников Приморского краевого военкомата Александра Смирнова и Валентину Деревову за помощь при подготовке данного материала.