Женщины любят позировать красивым художникам
Работы, представленные Приморской картинной галереей на выставке “Ню” (обнаженная натура то есть), судя по аннотации на стене, прошли довольно строгий отбор. Может, потому, что выставочная площадь зала была очень мала. А может быть, организаторы выставки действительно опасались перейти “грань между женственностью и эротикой”. Хотя - где она, та грань? Сплошной изгиб и светотени. Иногда и тела-то как такового нет, одна игра воображения.
К сожалению, некоторые участники выставки давно унесли с собой тайну своих “ню”, и мы не узнаем теперь, отчего так пусты глаза почти ренуаровской обнаженной на полотне Василия Лебедева. И на самом ли деле спит его “Спящая натурщица”? А это интересно - потому что, если спит, значит, полностью доверяет рисующему, не стараясь выглядеть лучше. Да и зачем? Живопись - не фотография, от зоркого глаза художника второй подбородок никак не скроешь. Тем более что он все равно нарисует ваш подбородок с душою, одухотворит, так сказать.
А вдруг нет? Может быть, спросить об этом у художников? Двух участников выставки “Ню” Николая Андрейчикова и Евгения Макеева я застала в мастерской за отдыхом от праведных трудов на росписи церкви Иоанна Кронштадтского.
- Скажите, когда художник просто смотрит на женщину, он мысленно ее раздевает?
Н. Андрейчиков: А зачем для этого обязательно художником быть? У любого спроси - все раздевают. Только в советское время всего этого “ню” не было, и все мечтали увидеть. А теперь опять все мечтают, да денег на “Плэйбой” не хватает.
Е. Макеев (весомо): Удивительно мало наши художники пишут “ню”...
Н. Андрейчиков: Да, у меня, наверное, вообще одна или две работы. А где их рисовать? Места мало в мастерской, отхода нет...
- Какого еще отхода? Пути к отступлению, что ли?
Н. Андрейчиков: Да нет, мне же надо модель посадить, мольберт на расстоянии от нее поставить, да еще самому от мольберта отходить. А тут куда отходить? И потом мне как-то “ню” рисовать не хочется. Скованность формой...
Е. Макеев: Ты что, какая скованность?! Наоборот, простор! Причем везде, во всем. Я вот предлагал на эту выставку гуашь “Гребешок”. Вот это настоящая “ню”! Но не взяли - тут ведь ни ручек, ни ножек.
- А где вы берете натурщиц?
Е. Макеев: А мы, помню, с красивым художником Куценко выходили на улицу и зазывали девушек. Куценко подходил, начинал: “Девушка, мы бы хотели вас порисовать. Как вы на это?” Девушка уже почти согласна, и тут красавец Куценко говорит: “Только рисовать будет вот он...” А я такой стою (жалобная поза)... Девушка смотрит на меня: “Может быть, в другой раз, я сегодня не могу”.
- Ну а как зазывал девушек автор этюдов “Купальщицы” Чеботарев, которому уже за семьдесят? Он что, из-за кустиков подсматривал?
Е. Макеев: Он преподавателем в институте искусств работает. Ему не надо из-за кустиков подсматривать, студентки на пленэре всегда голыми загорают.
- Вообще-то моделям, наверное, тяжело приходится - по нескольку часов сидеть неподвижно...
Е. Макеев: Вовсе необязательно. Может, и совсем не сидеть. Однажды я был в Ленинграде у приятеля в мастерской. А у них там часов в 11 свет выключают, чтоб по ночам никто не оставался. Мы достали свечки, сидим, общаемся, пьем чего-то. И вдруг друг мне говорит: пойдем, я тебя с Маней познакомлю, она вот тут за ширмочкой тихонечко сидит. Подводит меня к ширмочке и сует мне чью-то руку... на шарнирах! Манекен сидел там. Такие вот “ню” бывают.
- Интересно, у художника Андрейчикова “ню” мало, а вот у художника Макеева много. Почему?
Е. Макеев: Ну не мужиков же рисовать! Я один раз рисовал голого Колю. Такая тоска! Вроде две руки, две ноги, но разница просто огромная.
н. Андрейчиков (мечтательно): Вот мы выйдем на пенсию, работать не надо, ничего не надо - вот когда “ню” повалят! А вообще кто много рисует “ню”...
Е. Макеев: ...Тот никогда ее не видел!
