Ефим Шифрин: Владивосток подарил мне веру в себя!

Один из самых популярных комиков страны Ефим Шифрин очень любит приезжать в Приморье. Потому что первый его сольный спектакль двадцатилетней давности, еще не устоявшийся, как желе в блюдце, случился как раз во Владивостоке. Как признался корр. "В" после недавнего концерта сам Ефим, благодаря поддержке нашего смешливого и радушного зрителя он обрел веру в себя. И сколько он сюда ни ездит, всегда старается исполнить побольше новых номеров, чтобы без труда проверить, какую они вызывают реакцию.

При этом сам Шифрин относится к своему жанру скептически.

- Никогда себя не ловил на желании смотреть на своих коллег-артистов. И если выбираю, какое кино посмотреть, то отложу комедию и возьму что-нибудь серьезное, что заставит переживать. Или лучше схожу музыку послушаю. А в детстве да, очень любил комиков. Но после того, как моя мечта стать комиком осуществилась, меня уже не тянет смотреть на это из зала.

- Может, потому, что этот жанр сейчас - сплошная пошлость?

- О, это бесконечный разговор! Давайте разберемся: зритель всегда смеется над низким, и не мы с вами придумали это. Я могу отослать вас к Аристотелю, Аристофану, для которых предметом комедии было низкое. Об этом так много написано и в замечательной книжке Бахтина о Рабле и карнавальной культуре. Думаю, не смеяться над тем, что естественно, - совершенно дебильная установка советской критики и театроведения. Человек живет не только трагедией, но и буднями. Кто будет заниматься тещей, сексом, да всем тем, что в нас смешно? Чаплин всю жизнь кидал торты в лица буржуев, и высокого в этом очень мало, но он - зализанный золотой памятник, поэтому его не трогают. На самом деле прилично то, что нам хочется, если мы приличные люди. Мне кажется, что ханжество и невежество намного пошлее. А еще пошлым делает низкий предмет комедии только неталантливое воплощение. Для меня отсутствие таланта - мерило пошлости. Смешить совсем непросто. Зритель - очень чуткий барометр. Если не смешно, не будет смеяться. Я работаю не для толпы или быдла, а для публики. Толпа живет в другой системе координат. Для меня важно из толпы сделать публику. Если мне это удается, я счастлив.

*   *   *
"Жизнь проходит между кухней и туалетом:"
*   *   *

- Но и бесталанные собирают полные залы...

- Бездарности сейчас много, согласен. Но бездарных журналистов, врачей, учителей тоже много. Просто актеры на виду. Я стараюсь предложить зрителю смеховые константы по образцам высокой комедии - опять же первая позиция Чаплина, как он падал на арбузной корке. Хочу помочь вернуть своей публике детскую способность смеяться над простыми вещами. А то мы слишком много умничаем и своим чистоплюйским высокомерным отношением к смеховой культуре убиваем ее. Ну невозможно в каждом простом событии видеть высокий смысл. Это очень тяжело, это грузит юмор, он теряет все свое природное очарование. Нельзя писать кандидатскую диссертацию на тему эстрадного монолога. Тянуть из этого жилы глубокомыслия - неверный подход. А если просто улыбнуться?

*   *   *
"На дороге действует правило Буравчика: гаишник буравит глазами водителя, водитель гаишника. Кто первый глаза опустит - тот и виноват".
*   *   *

- Над чем бы вы никогда не стали шутить?

- Над физическими несовершенствами. Мне даже сейчас неловко было бы обидеть заику или человека маленького роста. Для меня очень чувствительна тема национальной принадлежности. Вещей, которые могут задеть или принести непоправимую обиду, надо остерегаться. А вот запретных тем, связанных, как принято, с сексом, не бывает. Если бы секса не было, нас бы тоже не было. И в сексе есть огромная культура - Камасутра, например. Может, это нехарактерно для российской и советской культуры, где не было этой темы, как и не было, как говорят, секса вообще. Но не касаться, не трогать, не видеть смешных сторон в отношениях двух полов - это совсем нелепо. Другое дело, что чем тоньше работа, тем лучше.

*   *   *
"Лучше стали жить: перенесли праздник с 7 на 4 ноября. В результате народ стал пить с 4 по 7 включительно".
*   *   *

- Почему вы поете?

- Замечательный швейцарский поэт Блез Сандрар в своем прекрасном стихотворении, которое называется "Почему я пишу", сказал: Потому. И все. Мне кажется, это составляет круг моей профессии. Почему я хожу, дышу, разговариваю, пою. Не думаю, что это отдельный какой-то труд: днем я немножко шью, а вечером немножко приторговываю пивом. Это разные вещи. А так меня этому учили.

- Ради чего вы можете отказаться от сцены?

- Пожалуй, меня ничто не заставит даже думать об этом. Я просто больше ничего не умею.

Автор: Вера КОНЮХОВА (фото автора), "Владивосток"