Когда ребенок гибнет от наркотиков

 Каждую неделю в наркологическом диспансере на Гоголя, 35 собираются матери, дети которых больны наркоманией. Во время этих встреч женщины учатся жить заново. Разбивают свою боль на частицы, тогда эта глыба не давит к земле. «Как ваши дела?» - «У меня хорошо, а у сына плохо». Неужели можно оторвать себя от ребенка? Оказывается, это единственный шанс выжить самому, сохранить семью, не нарушить отношений с другими детьми. У каждой из этих матерей своя история и общая беда.

Их глаза блестят слезами, потому что невыносимо видеть, как гибнет собственный ребенок. Они знают: наркотик всегда рядом. Он умеет ждать.

«Я поняла, что ненавижу дочь…»

В голосе Инны Васильевны звенит тоска. Была у нее красивая девочка, четыре года на игле оставили след в каждой черточке лица дочери, вывернули ее душу наизнанку… Сложными эти годы стали и для матери. Теперь она пытается склеить семью и себя заново и осознает страшное: надежды, что выздоровеет дочь, почти нет.

«…В том, что случилось, моя вина. Дочь росла умненькой, но была страшная непоседа. Я ее всегда жутко контролировала, давила на нее. Уроки делали только вместе, подруга дочери мне не угодит - сделаю все, чтобы моя девочка с ней не дружила. При своих способностях дочь еле окончила школу. Чудом поступила в училище.

В 18 лет дочка стала встречаться с мальчиком. Он употреблял наркотики. Сначала она боролась с этим его пристрастием, а потом быстро покатилась сама. Начались вранье, уходы из дома, долги, но я по-прежнему считала, что с нашей семьей ТАКОЕ случиться не может.

Когда все подтвердилось, я была совершенно уничтожена. Внутри безмерная пустота, от которой сводит живот, и дикий страх! Но тогда винила в случившемся кого угодно, только не себя и не ее.

Мы взяли академку и закрыли дочь дома на девять месяцев. Все это время без меня она на улицу не выходила, я буквально водила ее за руку. Наркотики она не употребляла. Мы с мужем успокоились. В сентябре дочь пошла на занятия, и все началось снова. Я объезжала с мужем притоны наркоманов, мы искали дочь по кличке, которую в этой среде ей дали. Постоянно к нам домой приходили какие-то люди, которым она была должна деньги. Дочь появлялась дома на пару дней, врала, грубила и на месяцы уходила снова. Мы отправили ее в другой город, но и там она начала колоться. Пробовали лечить ее и в частных клиниках. Все бесполезно.

…Однажды я поняла, что ненавижу свою дочь. Как я могла ее любить после того кошмара, в который она превратила нашу жизнь? Я стала истеричкой, срывалась на муже и младшей дочери, она, кстати, стала хуже учиться в школе.

К счастью, мне рассказали про занятия группы родителей, у которых дети употребляют наркотики. Сначала то, что здесь говорили, показалось мне дикостью. Как оставить без помощи своего ребенка?! Но потом я поняла, что иначе мы все сломаемся.

Самая большая наша проблема теперь в том, что я никак не могу убедить своего отца не помогать дочери. Дед очень любит внучку, не может отказать ей ни в чем, а она этим пользуется. Мой отец хорошо зарабатывает, и дочь тянет из него деньги. Вот вчера она шантажировала его тем, что спрыгнет с 12-го этажа. На отца после этого было больно смотреть...

А дочь? Она деградирует. Сейчас ей 22. Она не хочет лечиться. И я ничем не могу ей помочь. Я сказала, что она может вернуться домой, если хотя бы будет убирать за собой, не будет водить в дом дружков. Пусть даже употребляет наркотики. Она ведь сама выбрала свой путь. Я достаточно долго пыталась навязать ей свое мнение, и к чему это привело?

…Сейчас я живу одним: пусть нормальной вырастет вторая моя девочка. Теперь я все для этого сделаю».

«Хоть какой, но был бы жив!»

С Аллой Сергеевной мы проговорили почти два часа. Ее сын уже месяц лечится в наркологическом диспансере. Он вернулся к жизни, и мать тоже захотела жить.

«…Для меня все началось пять лет назад. Стала замечать: с сыном что-то не то. Ну как я могла подумать, что мой сын будет употреблять героин?! Учился в двух институтах на пятерки - и вдруг наркоман? Чтобы выяснить точно, врач дал мне таблетку, которую сын должен был выпить в состоянии кайфа. Он выпил, и ему стало плохо. Откачали в частной клинике за 15 тысяч рублей, потом сразу поехали в Сергеевку к бабушке, она заговорами от наркотиков лечит, там еще 5 тысяч оставили. И это не помогло. После нового срыва для меня начался ад. Сын приходил поздно и всегда под кайфом. Однажды ночью встаю, смотрю - на кухне свет, чай разлит, а он в одних трусах лежит на полу. Я к нему кинулась: «Сыночек!», он очнулся: «Все нормально, мама». После этого случая отправила его к брату, там он пережил ломку. Ну, думаем, прошло. Не понимала я тогда, какая это страшная болезнь – наркомания. В общем, сын стал колоться снова. Сильно похудел, не ел ничего, жил только на наркотиках… Боюсь даже мысленно себя возвращать в те дни и ночи… Это не жизнь - ад. Ночью просыпаешься и думаешь: а вдруг он укололся и уже умер… От этого просто с ума сходишь. У моей соседки так было, она теперь плачет и говорит: хоть какой, только пусть был бы жив… Я стала один обнаженный нерв. Дошла до того, что размышляла, как мне одеться, прежде чем покончить жизнь самоубийством, думала: выпить таблетки или сброситься с крыши?

Пусть бог меня простит за это, но я даже сыну говорила: «Скажи, сколько тебе нужно дать на укол, который вызовет передозировку. Я раз поплачу по тебе, и все. Не могу больше страдать, мне лучше тебя сразу похоронить». После этого он ушел из дома, сказал: «Ты мне надоела, тебе самой нужно лечиться». Захлопнулась за ним дверь, а я упала на пол, рвала на себе одежду и рыдала…

Случайно узнала о занятиях группы родителей, у которых дети - наркоманы. Пришла, здесь женщины улыбаются, а я худющая, синяя.

Первое, что я услышала в группе: отпустите сына из своей жизни. Не ищите, не звоните, пусть он упадет на самое дно, поживет там и поймет, что наркотики – это не только удовольствие. Ведь сейчас он приходит домой накачанный, поест вкусно, переоденется в чистое - и опять кайфовать. Какие у него проблемы? И я решила так поступить. Правда, когда он в очередной раз явился домой обколотый, я сорвалась, плакала, вставала перед ним на колени: «Ты погибаешь, пойдем лечиться!», а он: «Уходи, я тебя видеть не хочу». Я за ним бежала по улице, умоляла. Сын ушел. И вот здесь я решила твердо: отпущу. Когда он появился в следующий раз, отдала ему вещи: «У тебя своя жизнь, у меня своя». Знаете, через полчаса он вернулся. Решил лечиться! Сын чувствовал, что уже на краю. Он принимал в день по пять граммов героина. Это очень большая доза.

Если бы я не ходила в группу, мне кажется, он бы уже… Боюсь даже произнести это слово.

Сын лечится второй месяц. Ой, я не знаю… Тьфу-тьфу, я смотрю на него и вижу, что это совсем другой человек. У него громадное желание вылечиться. Сейчас он даже не хочет вспоминать о наркотиках, говорит, что их ненавидит. Но боится выходить из больницы. Там старые друзья, вдруг опять затянет. Я от этого тоже теряю покой. И меня раздражает, когда говорят, что наркомания неизлечима. Разве можно так? Сын мне тоже отвечал: «Мама, ты же знаешь, что это неизлечимо, тогда зачем?..» А я ему твердила: «Все зависит только от тебя. Пусть у тебя в мозгу сидит, что это гадко, это плохо, это смерть»…

…Если честно: я мужа ненавижу. Я нас обоих виню в том, что случилось. Но если бы он с сыном занимался, если бы он был хорошим отцом! Я ему всегда говорила: стучишь молотком – пусть он с тобой, пусть неправильно, но вместе. На рыбалку идешь – его возьми, в шахматы играешь – сына рядом посади. Но нет. Не могу ему простить того, что он не был отцом. Они и сейчас не понимают друг друга, сын мужа совершенно не уважает.

…Раньше я не знала, что такое наркомания. Теперь вижу – больна каждая вторая-третья семья. У соседки по даче дочь умерла, на работе у коллеги сын-наркоман, у других знакомых то же самое. Сейчас любая мать должна своему ребенку каждый день в глаза заглядывать. Изучить, что такое наркотик, как он проявляется. И занимайте своих детей! Спорт, театр, кино, книги, компьютер – что угодно, только пусть каждую минуту будет при деле.

У моего сына могло быть прекрасное будущее, а теперь он никто в этой жизни. Все погубил. Сейчас он говорит: если бы я мог вернуться в то время, когда решил попробовать наркотики, то никогда бы этого не сделал. Но ничего не изменить.

А своего сына я теперь еще больше люблю!»

P.S. Не раз мне приходилось спрашивать наркологов с огромным опытом работы, через которых прошли тысячи наркоманов: почему? Конечно, твердого ответа мне не дал никто. Врачи боятся за своих детей так же, как и все остальные. Они слишком хорошо знают, насколько тонка грань между «до» и «после». Можете не верить, но один из наркоманов со стажем как-то признался психологу, что в детстве родители заставляли его одеваться на прогулки так, как им хотелось. И он воспринял это как попытку взрослых подавить его волю! Примерно из таких «мелочей» вырастают большие проблемы.

Все-таки нужно дать своему ребенку право говорить «нет» и уважать его мнение. Может быть, после он сможет сказать «нет», когда ему предложат наркотик.

Автор: Татьяна НАГОРНАЯ, «Владивосток»