Врачи говорят: вменяем

Врач возвращался с работы, где у него в последнее время были неприятности. Около дома увидел женщину, напал на нее, затащил к себе в квартиру, изнасиловал, порезал скальпелем и выкинул в колодец. Женщина чудом выжила. Через пару часов насильник не мог ничего вспомнить. От этого кошмара в памяти остались только цветные вспышки.

А вот другая история. Начинающий коммерсант запутался в долгах. К нему явилась кредиторша и потребовала вернуть деньги. Молодой человек испугался. И ударил ее гирей по голове. Пока он замывал следы крови, пришла за квартплатой хозяйка, увидела бурые пятна. Коммерсант убил и ее, оба трупа закопал под окнами дома. Он тоже ничего не помнит.

Не будите зверя

Таких историй в Приморской краевой психиатрической больнице № 1 в Уссурийске, где убийцы, насильники, воры проходят судебно-психиатрическую экспертизу, знают массу. И это не истории болезни. Трудно поверить, но все эти преступления совершили вполне вменяемые люди. Просто что-то такое происходит в головах. На языке психиатров это состояние называется временное болезненное расстройство, которое может длиться несколько секунд, минут или часов. В это время человек способен на любые зверства. И совершив их, ни о чем не вспомнит. Говорят, от этого не застрахован никто. Один на страшное мгновение сходит с ума, находясь в состоянии сильного стресса, у другого особенности характера проявляются с неожиданной стороны. Подогрелся спиртным, забылся и убил. Правда, чаще всего беспричинно на посторонних в таком состоянии не кидаются. Обычно срываются на тех, с кем раньше часто скандалили, мстят родственникам за обиды. Тут слова мультяшного кота Леопольда, которые повторяет психиатр Наталья Евгеньевна: “Давайте жить дружно”, приобретают совершенно иной смысл.

“Доктор, ку-ку”

В психиатрической больнице № 1 проводят три вида экспертизы: амбулаторную, стационарную для стражных и нестражных испытуемых. Амбулаторную в народе называют “пятиминуткой”, хотя она может длиться и несколько часов. За это время комиссия из трех экспертов успевает оценить степень вменяемости. Диагноз “психически здоров” ставится редко, абсолютно здоровых, без опасной наследственности, особенностей поведения и характера, среди нас единицы. В сложных случаях человека отправляют на более долгий срок на стационарную экспертизу.

Нестражная ждет тех, у кого мера пресечения – подписка о невыезде. Стражную проходят совершившие тяжкие преступления против личности и неясные испытуемые - для точного определения диагноза. По всем громким делам проводится именно такая экспертиза. Раньше испытуемых для этого возили в Хабаровск, но вот уже 10 лет их проверяют в Уссурийске.

Ведущий дело прокурор может отправить любого подследственного на стражный стационар. Потому рядом с убийцами и насильниками здесь проходят проверку психики мелкие воришки, чья добыча – мешок картошки или соседский гусь. Попадают на экспертизу и солдаты-беглецы. Далеко не все из них бегут, потому что в части избивают. Случается, убегают те, кто и не должен был попасть в ряды защитников Отечества. Увы, но на призывных пунктах в крае далеко не везде есть психиатры, потому среди призывников успешно проходят комиссию пацаны внушаемые, со слабой волей. Если эти черты характера ярко выражены, то служить нельзя.

Стационарная экспертиза для стражных длится до 30 суток. В отделении испытуемые находятся под постоянным круглосуточным контролем. Около дверей палат дежурят медсестры и охранники, каждый день в дневник наблюдения записываются данные: как испытуемый говорит, ходит, ест, какие видит сны. Кроме психиатров здесь работают психолог, терапевт, невропатолог, по необходимости другие врачи.

По сравнению с СИЗО в психбольнице – рай. Решетки и вооруженные охранники есть, но спят испытуемые на белых простынях, хороших матрасах и накрываются одеялами из верблюжьей шерсти. В холле, где обедают, - цветы и картины. Питание трехразовое. Всех испытуемых здесь называют только по имени-отчеству. Потому, наверное, и особенных проблем они не доставляют. Был только один случай нападения на медсестру и охранника, еще в те времена, когда действовали расстрельные статьи: один “смертник” попытался вырваться на свободу с помощью штыря, выломанного из батареи. Медсестра догадалась ткнуть бунтарю пальцем в глаз, боль вырубила преступника. Сейчас бежать от белых простыней и вкусной еды - большая глупость. Лучше быть психом, чем зеком – считают многие, потому велик соблазн косить. Говорят, в СИЗО ходят по рукам самиздатовские учебники, обучающие, как закосить под психически больного. Приходит в больницу очередной этап, и всем слышатся голоса. Но симулянтов опытные врачи быстро раскалывают.

- Обмануть специалистов, которые проводят судебно-психиатрическую экспертизу, невозможно, – говорит Михаил Григоренко, главный врач Приморской краевой психиатрической больницы № 1. - Все акты нашей больницы постоянно проверяют специалисты главного института страны по судебной психиатрии – института им. Сербского. Ни по одному акту замечаний не было.

Жизнь сведет с ума кого угодно

Обстоятельства могут стереть человека.

На берегу моря отдыхали первокурсники, одного парня не приняли в общую компанию, оскорбили, да так, что он не вынес, пришел домой и повесился. А перед этим написал записку родителям, просил отомстить за него. Отец после смерти сына обезумел. Жил только на кладбище. Своими руками сделал памятник сыну и бомбу для одного из виновных. Отцу казалось, что следствие идет медленно, да и сын просил об отмщении. Посылку со взрывчаткой принесли как раз в день рождения обидчика. Парень погиб. Эксперты-психиатры признали отца невменяемым. Тут взорвалась общественность, некоторые посчитали, что таким образом психиатры выгородили мстителя. Но в институте им. Сербского подтвердили: смерть любимого сына повлияла на отца настолько, что он не мог осознавать, что делает. Его выписали на лечение в стационар общего типа. Что с этим человеком стало, сейчас неизвестно. Психиатры опасались, что он покончит с собой прямо в больнице…

Если испытуемого все-таки признают невменяемым, в тюрьме ему не место. Больного могут лечить в районной поликлинике, в психиатрической больнице или в больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением, которая располагается в Санкт-Петербурге. В город на Неве отправляют сумасшедших убийц, насильников, буйных тяжелобольных. Пролечившись, они все возвращаются домой, пожилые и одинокие – в специнтернат. Нынче годами в психушке никого не держат. Кстати, и в больничных листах диагноз, допустим, “шизофрения” вы не увидите, даже печать на больничном ставится не психиатрической больницы. Таким образом, врачи помогают этим людям сохранить рабочие места. Здоровые ведь могут живо выставить. Правда, есть риск, что лечение пойдет насмарку. Жизнь у нас такая, что можно сойти с ума в два счета. Например, получил больной пенсию – копейки, за несколько дней проел, остался с пустым карманом, и стресс возвращает его в прежнее состояние.

После прохождения этапов принудительного лечения всех совершивших преступление больных выписывают на диспансерное наблюдение. Тут по-человечески можно понять страх соседей, которые методично стучат медикам и милиции (правда, не всегда обоснованно) и требуют убрать сумасшедшего соседа, зарубившего мать или отца, подальше.

Но как говорят опытные психиатры: “Бойтесь здоровых, они совершают преступления чаще, чем психически больные”. Кровавая статистика это подтверждает.

Напился и загрыз

Ох, давно известно: водка людей зверит и скотинит. Психиатры это знают точно. Если своих детей убивает женщина, то она это делает скорей по бредовым мотивам, а папаши чаще под воздействием алкоголя.

Отец в состоянии алкогольного опьянения перерезает горло пятилетней дочке. Протрезвев, не находит места от горя. Просит перевести из камеры, окна которой выходят на школу. Не может слышать детские голоса.

Приемный папаша под градусом душит падчерицу и бросает в отхожее место. Придя в себя, раскаивается.

Страницы актов судебно-психиатрической экспертизы бесстрастны: “Вполне мог отдавать отчет своим действиям. Особенности характера и поведения усугубило употребление алкоголя”.

А вот другие, не менее жуткие дела алкогольного безумия.

Соседка уже не в первый раз отказывается продать парню самогон. Он врывается к женщине в дом, насилует, разрезает ей живот, грудную клетку и вынимает сердце.

Студент выпивает вместе с дедом, у которого снимает квартиру. Парень режет мужчину ножом, а затем кусает мертвое тело, пытаясь выгрызть желудок. Засыпает около тела. На трупе оперативники насчитали 38 укусов.

И они вменяемые? В общепринятом смысле - да, хотя имеют отклонения и расстройства. Конечно, тут может возникнуть сомнение: притворяются специально, чтобы облегчить свое положение. Увы, но кое-кто из опрошенных мной знакомых мужчин честно признался, что и им случалось напиваться до провалов в памяти.

И еще пара слов о действии алкоголя на умы сограждан. В последнее время, отмечает психиатр с огромным стажем Галина Викторовна, участились пивные психозы у малолеток (в этой больнице лечатся и проходят экспертизу не только преступники). Психика подростка не сформирована, нервная система несовершенна. Алкоголь в нежном возрасте оборачивается не кайфом, а галлюцинациями и бредом.

А реклама делает свое дело. Без бутылки пива подросток уже не расслабится. Одного такого привезли в больницу после того, как мальчишка сходил на дискотеку, там выпил пару бутылочек пенного напитка. Вернувшись домой, парень не смог заснуть, его преследовали голоса, он стал строить баррикады, чтобы защищаться. Врачи подумали – наркотики, оказалось – пиво.

Чужие

Преступления, которые совершают 14-16-летние, отличаются особой жестокостью и цинизмом. Дети стали другими. Это сегодня отмечают многие, в том числе и врачи, которые проводят судебно-психиатрическую экспертизу. Кражи, изнасилования маленькие преступники сознательно заканчивают убийствами. Идут на это легко. Не могут расплатиться за такси или нужны деньги на бутылку, убивают шофера. Четыре подростка вламываются в квартиру, убивают пожилую женщину и забирают вещи на тысячу рублей. Внучок через окошко залезает к родной бабушке, режет ее, ищет пенсию – 700 рублей.

Им интересно, трудно это - убить или нет. Все - вменяемые. Инфантильные, необразованные, со сложным характером, но отдавать отчет поступкам могут!

Конечно, если родители алкоголики-наркоманы, гены свое возьмут, но за нож скуки ради берутся и детки из вполне обеспеченных семей. Обеспеченных деньгами, но не душевным теплом. Раскаяние приходит, когда, молодые и красивые, они оказываются за решеткой.

Люди или нелюди?

Вообще после посещения этой больницы впору задуматься, насколько хорошо мы знаем тех, с кем общаемся. С одним приморским маньяком, изнасиловавшим 10 женщин, жена прожила много лет. Этого маньяка называли “утренним стрелком”. Он отправлялся на пробежку, насиловал, возвращался домой, ел свой завтрак и уходил на работу. Когда мужа арестовали, жена не могла поверить, что все это правда.

После этого я не слишком удивилась, когда узнала, что сами психиатры в темное время на улицу – ни ногой, некоторые даже в подъезд после 20 часов не выходят. В квартирах у них на окнах решетки, двери - железные сейфы. За детей трясутся. Воспитывают у них настороженность.

Своих потенциальных пациентов они встречают и на улице, видят по телевидению. Слишком подавленный или, наоборот, чересчур возбужденный – кто знает, как выплеснет свои эмоции этот человек. Поэтому вне больницы - страшно. А на работе эксперт не имеет права на эмоции. Они пытаются отстраниться от уголовного дела, по возможности не смотрят фотографии изнасилованных и убитых женщин и детей, чтобы быть объективными. И не сойти с ума самим. Стараются понять мотивы человека, совершившего страшное преступление: у всего есть начало. Им и в маньяке нужно увидеть личность.

Психиатры говорят, что работу свою любят.

Автор: Татьяна НАГОРНАЯ, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"