Бег с препятствиями. У Приморья остался единственный шанс выжить - привлечь вынужденных переселенцев

Сегодня во Владивостоке открывается II Тихоокеанский форум соотечественников “Человеческий потенциал и проблемы социально-экономического развития Дальнего Востока. Сотрудничество со странами АТР”. Круг вопросов, которые будут обсуждать десятки приглашенных ученых и специалистов, широк, но один из главных - демографические проблемы российского Дальнего Востока. Более того, вопрос стоит гораздо острее: речь идет о демографической безопасности. В рамках форума сегодня работает “круглый стол” по проблемам переселения и переселенцев. Накануне конференции наш корреспондент встретился с человеком, который не просто сам побывал в шкуре беженца и переселенца, но знает, как выйти из сложившейся катастрофической ситуации.

Китайцев на нашей территории мелькает все больше, русскоязычного населения становится все меньше. И рождаемость у нас, как известно, невелика, и смертность высока, да и уезжает народ, пытаясь спастись от безработицы и жизненной неустроенности. С другой стороны, покидают обжитые места россияне, когда-то осевшие или даже родившиеся в местах, которые мы теперь называем ближним зарубежьем. Вот бы чьи руки и головы пригодились Приморью, обезлюдевшему, с пустующими землями. Однако не так просто привлечь народ на Дальний Восток - пугают отдаленность, тяжелые климатические условия, необустроенность территории. Те же, кто, рискнув, все же отправляется на край света, сталкиваются с нешуточными трудностями. Для того чтобы облегчить их участь, чтобы привлечь трудяг на приморскую землю, отвернув их взор от перенаселенной центральной части России, в 95-м году была зарегистрирована краевая общественная организация беженцев и вынужденных переселенцев под коротким и емким названием "Переселенец".

Национальность для отчета

Они боятся к нам ехать, мы боимся их принимать. Кажется, соберется многонациональное племя – и конец спокойной жизни. Коренные жители, хоть и сами представляют десятки национальностей, давно уже чувствуют себя приморцами и не смотрят на соседа – мол, какой он веры и происхождения. А понаедут из горячих точек, где полыхают межнациональные конфликты, что у нас начнется?

Однако председатель правления общества Борис Скоробогатько, на котором, как он сам говорит, отрабатывался статус переселенца, убежден, что эти страхи преувеличены. Борис Сергеевич родился и долгое время прожил в Душанбе. В те годы, когда особо модными были две профессии – космонавта и геолога, он выбрал, на его взгляд, наиболее романтичный путь – геологию. Работать приходилось с таким интернациональным коллективом, что сравнить его можно только со стройбатом, возводившим Вавилонскую башню. Правда, все приезжавшие в Таджикистан специалисты – немцы, евреи, белорусы, узбеки… - владели русским языком. В общении проблем не было. А уж в работе тем более. Людям труда конфликты были не нужны. Как и тем таджикам, которых силой заставили поменять орудия работы на орудия убийства.

Да, ему до сих пор страшно вспоминать озверевшую толпу, собравшуюся у здания ЦК партии – там, внутри, держал оборону его сын, успевший перед штурмом позвонить домой и попрощаться с родителями. К счастью, сын остался жив. Но тяжелые испытания, выпавшие на долю жены, чешки по происхождению, которой чудом удалось избежать расправы, настолько подорвали ее здоровье, что уже здесь, в спокойном Владивостоке, ее не стало. После всего пережитого мог Борис Сергеевич превратиться в ярого шовиниста, но восторжествовал здравый смысл. Он убежден, что все эти национальные распри идут не от народа. “Мы всегда жили очень дружно, - рассказывает. – Когда однажды мне пришлось писать отчет для райкома партии, я сам был поражен, что в нашем коллективе трудятся люди 20 национальностей”.

Многие годы в среднеазиатских республиках работал, по выражению Бориса Сергеевича, своеобразный коктейль – люди десятков национальностей. И успешно работал. Соберись такой интернационал в Приморье, краю была бы только польза – уж очень много среди беженцев классных специалистов. Если ситуация не обостряется извне, трудовой люд общий язык всегда находит.

Выбираю деревню на жительство

Беженцев и вынужденных переселенцев в нашей стране уже около 15 миллионов. Из них лишь чуть больше четырех тысяч осели в Приморье. Уезжают по большей части в центральные районы России, но не в крупные города – предпочитают деревни. Это и понятно: большинство из покинувших родные места крепко привязаны к земле. В том же Душанбе, откуда родом Скоробогатько, практически каждый горожанин возделывал и холил свой клочок земли. На новом месте они тоже не хотят менять своих привычек.

Однако в сельской местности центральной полосы пока еще исподволь, но тоже начинают зреть конфликты. Очень уж мощная армия навалилась на перенаселенные земли. Поначалу встречали их более чем приветливо, по старой русской традиции – жалостливо. Последней чашкой готовы были поделиться, урожаем с собственного участка. Но вскоре отношения к приезжим начало меняться. Во-первых, кое-кто стал получать контейнеры, отправленные из дома. Конечно, доходили далеко не все – по дороге их грабили, да и не у каждого беженца были связи, чтобы отправить домашний скарб. Но если контейнер приходил, деревенские впадали в шок – с таким богатеем я последним делился? Во-вторых, развращенного последними годами рыночной экономики русского мужика стало раздражать неуемное трудолюбие приезжих. К тому же перебравшиеся из Средней Азии оказались большими трезвенниками. А это уж нож в сердце русскому человеку. Беженцы же, всю жизнь проведшие среди людей иной веры, переняли их нелюбовь к крепким алкогольным напиткам – по крайней мере, до начала работы рюмку никогда не опрокинут.

Кое-кто из осевших в центре, не желая вновь оказаться втянутым в конфликты, уже посматривает по сторонам – как бы найти спокойное место, где можно всласть работать, не вызывая раздражения местных жителей? И их взоры все чаще останавливаются на Приморье.

Головой об стену

В последнее время в Душанбе у Бориса Сергеевича многое с трудом укладывалось в голове – ситуация была очень уж неоднозначная. Однажды, например, вернулся домой после опасной вылазки на базар – испуганная жена на кухне закрылась, а в прихожей на полу два таджика с белыми повязками на лбу и буквой “В” на них – “вовчики”. Екнуло сердце, но к столу пригласил. Накормили их Скоробогатько, последним поделились. А на следующий день в дверь позвонили: мальчишка-таджик сунул в руки растерявшегося хозяина целую груду пышных, только что испеченных лепешек. Потом он еще раз с этими “вовчиками” встретился. “Зачем, - спросил, - вы дали втянуть себя в эту страшную войну?” “Нас заставили”, - отвели они глаза.

Тогда, в начале 90-х, русские, даже объединившись, были бессильны – сами погасить конфликт не могли, Москва не помогала. Высокие чиновники, наезжавшие из центра, отворачивались, как “вовчики”, – разбирайтесь сами. Куда уж там разбираться – нужно было уезжать. Только нигде их не ждали. Стали сами составлять списки, пытались передать их официальным лицам из центра. Те засовывали бумаги в задний карман брюк. Оставалось надеяться на себя и автомат, который Борис Сергеевич прятал от жены и дочери, но которым в случае необходимости воспользовался бы не задумываясь.

Семье Скоробогатько удалось вырваться. Благодаря тому, что оба занимали достаточно высокие посты и были известны в городе, даже смогли квартиру продать и вывезти кое-какие вещи. Но артельная душа геолога не могла успокоиться – нужно помочь тем, кто растерялся, кто сам не сможет справиться с бедой. Тогда и возникла мысль об организации общества “Переселенец”. Первым ее председателем стал Николай Ивкин, до конца жизни старавшийся пробить стену непонимания, выросшую перед беженцами. Затем его сменил Скоробогатько.

Искусственно созданную чиновниками стену разрушить пока не удается. Слава богу, в Приморье есть неравнодушные люди, энергично работает территориальный орган Минфедерации России. Для переселенцев даже оборудовано общежитие, единственное подобное на всем Дальнем Востоке. Но проблему необходимо решать кардинально. Оптимальным же выходом из ситуации, по мнению Бориса Скоробогатько, было бы создание компактных поселений. Люди не могут ехать в никуда. По меньшей мере они должны знать, что есть перспективы трудиться и обосноваться в крае. Борис Сергеевич с помощью специалистов даже разработал проектно-сметную документацию на подобное поселение. Мыс Песчаный – прекрасное место для этого. Норковое хозяйство, оленеводство…. Есть определенная инфраструктура. Как минимум 50 дополнительных рабочих мест можно создать. Есть варианты устроить подобные компактные поселения и в других районах. Конечно, необходимо финансирование, но оно с лихвой окупится за несколько лет, и хозяйства начнут приносить прибыль. Однако никто не хочет прислушаться к мнению членов “Переселенца”. “Не учите нас жить”, - чаще всего слышат они от чиновников.

На скольких уже форумах и конференциях побывал Скоробогатько, везде пытался протолкнуть свои предложения. Иногда к нему прислушивались, предлагали доработать идею. Потом оказывалось, что он опоздал, у чиновников возникали новые мысли, а его доклады сдавались в архив. Вместо того чтобы самим производить продукцию и самим же ее реализовывать, сегодня переселенцы занимаются в основном доставкой товара из других регионов. Но для грамотных трудолюбивых людей это не работа. Их потенциал можно использовать с большей пользой. Люди просят: придумайте что-нибудь, ведь трудиться надо на созидание.

Ему часто говорят: угомонись, не высовывайся, оставь эту мысль о компактных поселениях, тебе что, больше всех нужно? И я его об этом спросила. “Я геолог, - усмехнулся, - привык артелью жить”. Но главное, убежден Скоробогатько, что вынужденные переселенцы способны возродить Приморье. Ему этого очень хочется, потому что успел Борис Сергеевич прикипеть к нашему краю всей душой.

Автор: Галина КУШНАРЕВА, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"