В прямом эфире еженедельной программы «Разговор с Андреем Калачинским» на радио "Лемма" редактор РИА VladNews Мария Стеблянко поговорила с ведущим, политическим обозревателем Андреем Калачинским о взгляде на США с точки зрения российского журналиста. РИА VladNews публикует текстовую расшифровку эфира.
Андрей Калачинский: Добрый день. Сегодня хотел бы поговорить о том, как живут в Соединённых Штатах Америки. Мне самому чрезвычайно любопытно наблюдать за тем, что происходит в наших СМИ и американских, на наших федеральных каналах. Сейчас мы живём в то время, когда худшего врага, чем североамериканские Соединённые Штаты, у нас нет. Мне кажется, что это неправильно, просто так совпали обстоятельства. Период враждебности должен быть короткий. Он уже длится 2-3 года и достиг своего пика. Потому что мы должны с уважением относиться к друг другу, так как североамериканские Соединённые Штаты и российский Дальний Восток очень связаны. И не только великим Тихим океаном, но и многими историческими событиями.
Напомню, что пароходо-корвет «Америка» был тем судном, с борта которого генерал-губернатор Восточной Сибири сказал: «А вот здесь мы построим город, и он будет называться «Владей Востоком». Пароходо–корвет не только назывался «Америка», но и был построен в Америке. Можно вспоминать и гражданскую войну, и тридцатые годы, и гражданскую войну в США, где им Россия помогала, и войну за независимость… В общем, много того, что нас скорее объединяет. Мне неприятно, что нам сейчас говорят, что мы абсолютно разные люди.
У меня в гостях Мария Стеблянко, которая недавно вернулась из поездки в США по программе "Открытый мир" Конгресса США в сфере журналистики «Передовой опыт СМИ»…. Мария, как вы туда попали?
Мария Стеблянко: Доброе утро! Меня порекомендовало Генеральное консульство США во Владивостоке.
Андрей Калачинский: Вы делали о них какие-то материалы, как журналист?
Мария Стеблянко: У меня было интервью с генеральным консулом США Майклом Кийсом, но как уверил меня уже после возвращения его пресс-аташе, эти две вещи не связаны...
Андрей Калачинский: Да ладно? Не верю.. И вот, вы подали анкету…
Мария Стеблянко: Да, я заполнила большую анкету для получения визы, где много интересных и смешных вопросов: «Не хотите ли вы убить президента? Не являетесь ли Вы работорговцем? Не меняли ли Вы пол?».
Андрей Калачинский: Просто если бы вы поменяли пол, о вас должна быть особая забота...
Мария Стеблянко: О нас и так очень хорошо заботились!
Андрей Калачинский: Подождите, вернёмся к анкете. Там было много вопросов? Были ли такие: «Знаете ли Вы, где находятся секретные базы с размещением секретного, ядерного, химического и прочего вооружения во Владивостоке?», «Знаете ли Вы по именам командующего или командиров военных кораблей Тихоокеанского флота?»
Мария Стеблянко: Нет, конечно! (Смеются)
Андрей Калачинский: Как нет?! Они их на потом оставили?!
Мария Стеблянко: И в ходе поездки таких вопросов не было. Вообще, конечно, мы много говорили о политике. Мы ехали по программе обмена, чтобы поделиться своим опытом, перенять их лучшие практики медиа.
Андрей Калачинский: Мария Александровна, я надеюсь, что вы передали им лучший и самый передовой опыт! И они восприняли его!
Мария Стеблянко: Надеюсь. На самом деле вопросов было больше к нам, чем у нас к ним.
Андрей Калачинский: Хорошо. Вы попали в эту программу. Это была небольшая группа, человек 5-6?
Мария Стеблянко: Да, всего 5 журналистов из России: Ярославль, Сыктывкар, Петрозаводск, Санкт-Петербург и Владивосток, и сопровождающий (не журналист) из Москвы. Получили визу, вылетали из Москвы в Вашингтон сначала.
Андрей Калачинский: Когда вы собрались все вместе, посмотрели на коллег и поняли ЧТО…? Что это либерально настроенные журналисты, которые только критикуют действующую власть в нашей стране? Кроме вас, конечно...
Мария Стеблянко: Да, был такой момент сначала. Но я тоже не обхожусь без критики. Уже в Штатах я предлагала не пугать так сильно американских коллег, рассказывая, насколько у нас всё плохо. Они задавали много вопросов про свободу прессы, так как находятся в полной уверенности, что Путин всех «закошмарил».
Андрей Калачинский: Обсудим.Насколько плохо у нас со свободой прессы по сравнению с американцами?
Мария Стеблянко: Я бы сказала, что не настолько плохо.
Андрей Калачинский: А может быть совсем не плохо, Мария Александровна?
Мария Стеблянко: А может даже и не плохо.
Андрей Калачинский: А может быть у них хуже, вам не показалось?
Мария Стеблянко: Не показалось. Мы посещали редакции газет, радиостанции, ТВ, встречались с редакторами и издателями. Были в 3-х газетах и на 3-х радиостанциях.
Андрей Калачинский: Никто не признался, что существует стоп-лист, кого звать или не звать, как писать о Трампе, как писать о бывших президентах США?
Мария Стеблянко: Не признались. Более того, у них нет организации, которая контролировала бы прессу. У них нет закона о СМИ. Существует только первая поправка к Конституции, которая говорит о свободе слова, чем они и руководствуются.
Андрей Калачинский: Мария Александровна, вы полагаете, что в США нет никакого контролирующего органа, любой желающий может открыть газету, создать радиостанцию или телеканал, нет никакого учреждения в правительстве?! Я вас разочарую. Есть! Хотя бы комиссия по частотам, которая распределяет эти частоты.
Мария Стеблянко: Это технические требования.
Андрей Калачинский: Вы правы, цензуры нет. Роль цензуры выполняют судебные решения, каждый в праве подать иск.
Мария Стеблянко: Да, именно по первой поправке к Конституции.
Андрей Калачинский: Вы выучили эту поправку к Конституции? Я думаю, что вы должны были вызубрить её.
Мария Стеблянко: Мы беседовали с адвокатом, который подробно объяснял суть поправки.
Андрей Калачинский: В чем её суть? В том, что Конгресс США не имеет право принимать ни одного закона и какого-либо другого нормативного акта, который бы ограничивал свободу слова, свободу шествий и прочие свободы. Вот и вся поправка.
Мария Стеблянко: Да, всего 2-3 строчки, которые действительно очень много значат для американцев.
Андрей Калачинский: Вы были в редакциях газет и на радио, даже на федеральном канале CBS в Нью-Йорке. Это всё прореспубликанские или демократически настроенные журналисты?
Мария Стеблянко: Скорее демократы. Нас разместили в небольшом городке Либерти (штат Нью-Йорк), который является «рассадником» демократов. Там не любят Трампа.
Андрей Калачинский: «Рассадник» демократов. Мне нравится это слово! Они его безжалостно критикуют? Вы, наверное, больше встречались с людьми, которые его терпеть не могут?
Мария Стеблянко: О том, как к нему относятся, говорят ироничные сувениры, например, футболки с надписями «Верните Обаму!», «Не беспокойтесь, американцы, это всего на четыре года!» и фото Трампа, «Разыскивается чернокожий мужчина» и фото Обамы, или часы, которые считают минуты до конца президентского срока Трампа, различные карикатуры, насмешливые, оскорбительные, грубые фигурки. Мы посещали офис службы 911, было очень интересно наблюдать за их работой. Руководитель этой службы не побоялся высказать своё мнение, что ему нравится президент Трамп. Понятно, что демократы его не любят. Республиканцы тоже имеют своё мнение. Мы встречались с конгрессменом от республиканской партии штата Нью-Йорк, который сообщил нам, что хоть он и является республиканцем, но Трамп – это «своя» партия, отдельный феномен.
Андрей Калачинский: Как это «своя» партия?
Мария Стеблянко: Он сам по себе.
Андрей Калачинский: То есть партия смотрит на своего лидера, который попал в президентское кресло, несколько с недоумением?
Мария Стеблянко: Внутри республиканской партии можно выделить отдельные течения. Мы также встречались с историками, беседовали о политической системе: она не двухпартийна, как может показаться. Там не все так просто.
Андрей Калачинский: Существуют две основные партии, в которых имеются свои течения... Если вы говорили о политике, то обязательно должен был возникнуть вопрос: «Как Россия и Путин вмешались в их выборы?»
Мария Стеблянко: Да, подобный вопрос прозвучал в редакции одной газеты.
Андрей Калачинский: Как он прозвучал? Вас спросили или вы спросили? "Что лично вы сделали для избрания Трампа?"...
Мария Стеблянко: Нас спросили: «Действительно ли это так? Знаем мы об этом что-либо? Подробности?». На что коллега из Ярославля ответил, что «если даже в Ярославле на последние выборы Путин не смог повлиять, что ж тогда говорить об Америке?!».
Андрей Калачинский: То есть даже журналист либерального, резко-критичного к нашему правительству радио-рупора «Эхо Москвы» сказал, что это ерунда! Это мы говорим ерунда, но у них по этому поводу почти полгода форменная истерика. Вы обратили на это внимание?
Мария Стеблянко: У них в прессе не настолько много о России, как у нас об Америке.
Андрей Калачинский: Подождите. Не о России. А о том, как Россия вмешалась в американские дела, это об Америке.
Мария Стеблянко: Их общество не так политизировано, как наше. Обычные американцы не так сильно интересуются политикой, как мы. Они на кухне не обсуждают так много политики, их больше интересуют местные новости. Например, местная газета небольшого городка, издающаяся около 130 лет, продолжает нормально функционировать и поддерживать интерес к себе именно потому, что она пишет о местных и для местных, которым интересны, например, фотографии выпускных...
Андрей Калачинский: Напомню, газета «Владивосток» некоторое время назад провела подобную акцию, где специальным отдельным выпуском публиковались фотографии первоклашек и выпускников школ. Это был очень важный проект для многих, это ж были наши дети.
Мария Стеблянко: Я увидела очень много параллелей между нашей газетой и их газетами. Если говорить о передовом опыте, который мы должны были почерпнуть, то я не увидела кардинальной разницы между ними и нами. Радиостанции работают также: новости, утреннее и вечернее шоу, музыка. Газеты работают примерно одинаково. Федеральные каналы… Всё примерно то же самое.
Андрей Калачинский: Только лучше? Или по-другому? Они больше зарабатывают, у них больше рекламы или дело в экономике?
Мария Стеблянко: Уровень жизни там, конечно, выше.
Андрей Калачинский: Естественно! Самая богатая страна.
Мария Стеблянко: Но, например, кадровые вопросы стоят остро и там. Руководитель газеты посетовал на текучку кадров, когда мы спросили у него, где все сотрудники. По поводу того, как они выживают - все-таки реклама занимает большую часть выпуска, около 60%.
Андрей Калачинский: Я читал, что в газетной журналистике заработки совсем небольшие, особенно первые несколько лет. Если человек только устроился в региональную или местную газету, то он получает какие-то «смешные» деньги, нужно быть фанатом этого дела, чтоб удержаться.
Мария Стеблянко: Вообще в журналистике небольшие зарплаты, тем более у тех, кто только закончил обучение.
Андрей Калачинский: Если у нас небольшие зарплаты, значит журналистика как бизнес переживает не лучшие времена.
Мария Стеблянко: Журналистика как бизнес в России никогда не приносила доход. Ещё во время обучения нам говорили, что газета убыточна, выжить сама по себе не способна. А в Америке есть медиа-рынок, за счет которого журналистика выживает. Нет политического давления, но есть давление корпораций.
Андрей Калачинский: То есть давление существует? Есть вмешательство в деятельность редакций?
Мария Стеблянко: Да, есть. Нам рассказывали об этом.
Андрей Калачинский: Пример можете привести, который вас впечатлил? У нас ведь тоже бывают случаи, когда какая-нибудь крупная корпорация обижается, что про нее не так написали, как хотелось бы им. А в Штатах?
Мария Стеблянко: На самом деле, они уходили от ответа.
Андрей Калачинский: То есть не хотели говорить о своих проблемах, «болячках», неудачах?
Мария Стеблянко: О проблемах говорили в целом. Например, наркотики. Серьёзная проблема для США сегодня. В маленьком городке ежедневно умирает один человек от передозировки... Нам рассказали об этом в офисе 911.
Мария Стеблянко: Мы, кстати, были в законодательном собрании округа, общались с пресс-секретарем. Это несколько другая сторона журналистики.
Андрей Калачинский: Вам же это знакомо. Вы же работали в думе города Владивостока.
Мария Стеблянко: Да, работала. Поэтому мне было интересно пообщаться. Его работа (пресс-секретаря) похожа: он так же пишет пресс-релизы, речи, поздравления.
Андрей Калачинский: Всё хорошее и ничего плохого.
Мария Стеблянко: Этот пресс-секретарь – бывший журналист газеты «Демократ», которую мы посещали, с многолетним стажем. Поэтому нынешние журналисты хоть и шутят, что он «перешел на темную сторону», но доверяют его словам.
Андрей Калачинский: Это правда: журналистика – это одно, а пресс-служба – это совершенно другое.
Мария Стеблянко: Про давление корпораций. Приведу пример. Небольшая газета "Речной репортёр", которую мы посещали, и которая всегда выступает на стороне жителей за экологию реки. Допустим, некая корпорация хочет построить что-то, что будет угрожать экологии реки. Я задаю им вопрос: "Если завтра владелец этой корпорации предложит вам мешок денег, вы встанете на его сторону?" На что издатель глубоко задумалась...
Андрей Калачинский: Все крутятся, как могут.
Мария Стеблянко: В Америке существует несколько циничная поговорка: «Неважно, беден ты или богат, главное - сколько у тебя денег».
Андрей Калачинский: ... Мы говорим о том, как люди живут в Америке, о чём они спрашивают наших людей, которые приезжают к ним, в частности журналистов. У меня в гостях главный редактор информационного агентства VladNews Мария Стеблянко. Чудесная, красивая... Она была нашим полпредом, представляла Владивосток и Дальний Восток в ходе этой небольшой поездки на 10 дней, в составе пяти лучших журналистов России.
Мария Стеблянко: Спасибо.
Андрей Калачинский: У вас были встречи с людьми, которые являются официальными лицами власти, не журналистами. СМИ могут иметь прореспубликанскую или демократическую окраску. Но если вы встречаетесь с губернатором или представителем Конгресса (конгрессменом)... О чём эти люди с вами говорили? Зачем они вообще захотели с вами повстречаться? Для чего им это было нужно? Главный наш вопрос: зачем Госдепартамент, через библиотеку Конгресса и через организацию, которая называется «Ротари Интернешнл Клуб», которая была принимающей стороной, тратит деньги американских налогоплательщиков, чтобы группа российских журналистов посмотрела, как они живут в США?
Мария Стеблянко: Действительно, в федеральном бюджете США есть строчка на эту программу. Это была грандиозная поездка. Такой опыт я не смогла бы получить, если б поехала в Америку туристом.
Андрей Калачинский: Конечно, у вас была специальная программа, встречи с представителями власти. Эти люди о чем с вами говорили? Они видимо для себя решали, стоит ли дальше финансировать эту программу?
Мария Стеблянко: С конгрессменом мы обсуждали, что сейчас в Конгрессе ведутся разговоры о том, чтобы сократить эту программу в связи с обострившимися отношениями между нашими странами. Мы сказали ему, что программу нужно поддерживать, тем более по ней ездят не только журналисты, но и представители других профессий из России и стран СНГ.
Андрей Калачинский: У них для бизнеса есть программы: для начинающих бизнесменов, для среднего бизнеса.
Мария Стеблянко: В Вашингтоне мы встречались с другими группами из России – экологами, блогерами, муниципальными служащими.
Андрей Калачинский: Блогеры очень влиятельная сила сейчас. Назовём их гражданская журналистика.
Мария Стеблянко: Конгрессмен интересовался, что сообщают наши СМИ в России об Америке.
Андрей Калачинский: Сейчас тот период, когда сообщают только плохое, к моему огромному сожалению.
Мария Стеблянко: Наблюдая за нашими федеральными каналами, у меня возникает ощущение параллельной реальности. Потому что там, где были мы, все улыбались, относились добродушно и доброжелательно, без негативных моментов. Хотя, может быть, это их воспитание.
Андрей Калачинский: Мария Александровна, я думаю, что дело в другом. Потому что отношения между людьми (персональные), между народами и между государствами - это совершенно разные вещи. Когда одно государство смотрит на другое государство и с прищуром говорит: «Что вы там в Сирии делаете?». Это мы можем сказать американцам. А американцы – нам: «А зачем Вы, господин Путин, в Сирии остались?» Или «Что у вас с Крымом?». Это другой уровень общения. Наши федеральные каналы очень много и подробно рассказывают об отношениях межгосударственных, но чрезвычайно мало говорят о людях, о том, чем они живут, о чем они мечтают, и как они смотрят на нас через два океана.
Мария Стеблянко: Во время поездки на одну из местных радиостанций мы спонтанно записали программу. Ведущий задавал вопросы…
Андрей Калачинский: И вы говорили на английском? Какие именно вопросы?
Мария Стеблянко: Да, конечно. Видит ли молодежь своё будущее в России?
Андрей Калачинский: Что вы ответили?
Мария Стеблянко: Конечно! Мы же живем в России! Мы не хотим уезжать в другую страну. Я отвечала за себя и своих знакомых. Хотя после поездки в США мне задавали вопросы…
Андрей Калачинский: "Почему, Маша, не осталась?"
Мария Стеблянко: Думают, что я завербованный агент...
Андрей Калачинский: Само собой! Денежки просто так Госдеп не тратит. (Смеются)
Мария Стеблянко: В этой программе я увидела смысл. Это такая своеобразная народная дипломатия, которая сейчас необходима. Пусть это частичка, крупинка. Мы приехали, увидели, что есть живые, нормальные люди там, которые не хотят никаких войн, конфликтов. И здесь такие же нормальные люди, которые не хотят никаких войн и конфликтов. Всё дело в наших правительствах, которые не могут договориться.
Андрей Калачинский: (вздыхая) Всё дело в государственных интересах. А интересы разные.
Мария Стеблянко: Я задала вопрос конгрессмену. Была повестка по Северной Корее.
Андрей Калачинский: Пока вы ездили, они на Иран переключились.
Мария Стеблянко: Когда мы находились в Нью-Йорке как раз проходила Генеральная Ассамблея ООН. В этот день Трамп произнёс речь про «ракетного человека» и уничтожение Северной Кореи. На следующий день первые полосы таблоидов вышли с речью Трампа.
Андрей Калачинский: Яркий человек, зажигательная речь!
Мария Стеблянко: По поводу критики. Со слов редактора газеты, они могут всё, что угодно писать про Трампа…
Андрей Калачинский: (смеётся) Мы тоже можем писать про Трампа всё, что угодно!
Мария Стеблянко: .. но если они напишут что-то про своего губернатора, то будет плохо. Всё то же самое, как и у нас.
Андрей Калачинский: Как всё похоже! (Смеётся). Если выход из этого тупика? Вот главный вопрос политику.
Мария Стеблянко: Конгрессмен надеется, что с новым президентом отношения между нашими странами улучшатся.
Андрей Калачинский: Про Крым не спрашивали? Про Украину?
Мария Стеблянко: В Вашингтоне лекторы рассказывали нам об устройстве политической системы США и прочем. Один очень известный политолог со множеством регалий безапелляционно заявил, что референдум был незаконный. Они продолжают считать, что Крым не принадлежит России. Вот такое мнение.
Андрей Калачинский: У нас другое мнение. Особенно у людей, которые живут в Крыму, имеется СОВЕРШЕННО другое мнение! .... В ходе этой программы вы жили в семьях.
Мария Стеблянко: Да.
Андрей Калачинский: Сложный опыт. Со знакомыми жить, в России, когда всё понимаешь, это одно. А постучаться в чужой дом, чужую квартиру и сказать: "Ребята, извините, я тут у вас несколько дней пожую, что у вас есть в холодильнике, поживу, а вы потом будете стирать постельное бельё". Это не очень удобно. Где вы жили? У кого? Что за люди были?
Мария Стеблянко: В пригороде Нью-Йорка (2 часа), в небольшом городке Либерти нас расселили по семьям, по двое.
Андрей Калачинский: Как выбирали?
Мария Стеблянко: Я не знаю. Нас было всего две девочки, и нас поселили к Сьюзен. Не совсем типичная семья. У мужчин были полные семьи. У нас – Сьюзен, одна, ей 69 лет, вдова, в марте похоронила мужа. Возможно ей было необходимо отвлечься... Как я говорила, нас встречал местный Ротари Клуб. Мы посещали отделения этого клуба в различных городах. Эти семьи продолжали заниматься своими делами. Сьюзен ходила на работу...
Андрей Калачинский: Вы жили в доме или квартире?
Мария Стеблянко: Это был двухэтажный дом. Первое впечатление - одноэтажная Америка, этот маленький городок, зелёные лужайки, отсутствие заборов, двери открыты, не запираются. Наш график отличался от графика Сьюзен, например, мы могли спокойно вернуться, когда она уже спала. У каждой из нас были небольшие спаленки. Её дом в сравнении с другими не был типичным. Наши коллеги жили в более шикарных, роскошных домах. Они тоже были разными. Так как они переезжали, то мы смогли посетить 5-6 домов. Мы всю неделю жили у Сьюзен, а парни переезжали.
Андрей Калачинский: Больше двух дней их никто не мог выдержать? (Смеются)
Мария Стеблянко: Версии выдвигались разные. Мы шутили по этому поводу. Одни думали, что нас нужно семь дней развлекать, они боялись, что не смогут уделить нам столько времени. Оказалось, что у нас такая насыщенная программа, что они бы спокойно оставили нас. К другим приехали родственники отмечать еврейский новый год. Причины были разные. Но люди были все очень доброжелательные.
Андрей Калачинский: Ваша хозяйка находила время с вами поговорить? Или вела себя, как гостиничная хозяйка? Я думаю, что она не получала никаких денег. Ведь чаще всего это волонтеры, которые готовы принять.
Мария Стеблянко: Конечно, Сьюзен старалась общаться с нами, когда у нее было время. Нас предупредили, что это волонтеры. Принимали нас хорошо, когда мы перемещались между городками, они возили нас на своих машинах, те, кто был свободен. Во время этих поездок мы много общались, обсуждали всё подряд...
Андрей Калачинский: О политике не говорили?
Мария Стеблянко: Частично говорили о политике, да обо всём. Например, в одной поездке обсуждали, что часто на дорогах байкеры бьются.
Андрей Калачинский: И у них, и у нас. Это рискованные люди.
Мария Стеблянко: Я рассказала историю про погибшую во Владивостоке Монику, которая всех потрясла недавно.
Андрей Калачинский: Красивая девушка, которая ездила без защиты и делала селфи?
Мария Стеблянко: Да. Наши новостные повестки очень похожи. Волна суицидов среди подростков прокатилась и там.
Андрей Калачинский: А в чем мы не похожи? У нас осталась минутка.
Мария Стеблянко: Время пробежало!
Андрей Калачинский: Люди: две ноги, два глаза, паспорта только разные, страны разные, устройства разные. Все думают о детях. У них-то дети, в отличие от нас, кстати, не живут с родителями.
Мария Стеблянко: Не живут. Но Сьюзен, например, в один из дней отпросилась с работы, чтоб посидеть со своими внуками.
Андрей Калачинский: Ей 69 лет. Где она работает?
Мария Стеблянко: Она до сих пор работает бухгалтером. Она собирается через год выйти на пенсию и начать путешествовать, как делают многие американцы. Когда я попала в этот дом, у меня случился настоящий культурный шок просто от того, что я нахожусь в Америке в реальном доме. Это был огромный опыт!
Андрей Калачинский: И это не декорации! Спасибо вам, Мария Александровна, что вы нам зажигательно, честно и искренне рассказали о ваших впечатлениях. Хочу ещё раз сказать: сейчас между нашими странами, между Россией и США, не лучшие времена. Я очень надеюсь, что наши страны преодолеют всё. Жизнь коротка, и мир очень мал! Всего доброго, до новых встреч!
