Витражных дел мастер
В зимнем саду ВГУЭС работает удивительная выставка витражей Николая Наврося, выпускника Строгановки, члена Союза художников России. Здесь представлены десятки эскизов-проектов, выполненных в стилистике готики, классики, модерна, постмодерна. Многие из них уже воплотились в жизнь, расцветив ее яркими красками и сиянием света, сродни блеску драгоценных камней.
Мастер, можно сказать, единственный во Владивостоке, кто занимается сегодня этим редким видом искусства, рожденным еще в ХI веке. Хотя история самого стекла стара как мир. Еще шумеры украшали стекловидной глазурью конические черепицы своих огромных храмов, а римляне вставляли разноцветные пластинки выдувного стекла в окна роскошных зданий.
- Витражи, если иметь в виду технологию, это прозрачные орнаментальные композиции из цветных стекол на основе свинцового профиля, - говорит Николай Наврось. – А если по душе - это феерия красок, цвета и какое-то ощущение волшебства, которое рождалось в детстве, когда рассматривал на солнышко калейдоскоп. Эти чудо-картины оживают и при полуденном свете, и в лучах заката, и даже под воздействием сверкающих ночных огней, создавая неповторимую игру света. Не нужно забывать, что натуральные стекла не выгорают, поэтому цвет навсегда остается ярким и сочным.
Сегодня работы Николая Наврося можно увидеть во Владивостоке в краевой детской библиотеке, в поликлинике УВД, в краевом диагностическом центре, в частных коттеджах. Но предмет его особой гордости – витражи “Архангел Гавриил” и “Архангел Михаил”, установленные в алтарной части церкви Иоанна Кронштадтского, а также многометровые цветные панно, украшающие церковь евангелистских христиан-баптистов.
- Бог един, он живет в самом человеке, это я понял, когда работал с храмовыми витражами, читал Библию, Коран, буддийскую литературу, - внимательно смотрит на меня Николай Евсеевич, будто прочитав не заданный вслух вопрос. - Да и жизнь кое-чему научила. - В прищуре голубых глаз – уверенность и спокойствие. – А вот мама придерживалась православной веры. В семье я был одиннадцатым, родился в Приморье, в селе Нижняя Бреевка. Прадеды перебрались сюда из брест-литовских земель. Отца арестовали, когда мне было несколько месяцев от роду, вернулся он из гулаговских лагерей, когда я уже стал подростком.
После армии учился во Владивостокском художественном училище, потом поступил в институт искусств. Но на месте никак не сиделось. И отправились мы с другом сначала на Чукотку, а потом в Москву, в Строгановку. Экзамены выдержал, несмотря на огромный конкурс, училище окончил на “отлично” по специальности дизайн.
И началась взрослая творческая жизнь. Вместе с женой Верой (она тоже училась в Строгановке) работали сначала в Новосибирске, в Академгородке, позже в Томске, в художественном фонде. Именно здесь занялся витражами. Можно сказать, с нуля. Знания, полученные в училище, были лишь теорией. На практике все оказалось гораздо сложнее. Начать с того, что стекло необходимо было правильно нарезать. А это целая наука. Что касается свинцовой протяжки, проще говоря “корсета”, здесь путем долгих проб и ошибок мы вообще открыли свое ноу-хау, взяв за основу принцип изготовления лапши. Опять же жизнь заставила. Раньше протяжка изготавливалась на вальцах только в Прибалтике. Сам Александров, крупнейший в России специалист по витражам, стал пользоваться нашей новой технологией. И еще. Витраж нельзя сделать на коленке. Нужна большая мастерская, специальное оборудование. И много всяких премудростей, которые должен знать мастер.
Надо сказать, что в Томске спрос на витражи был довольно большой. Ими украшались театры, библиотеки, школы, дворцы пионеров. После того как перебрался в Приморье, еще два года ездил в Сибирь, чтобы завершить начатую большую работу.
Во Владивостоке все иначе, хотя витражные традиции были здесь когда-то в чести. Город вместе русскими начинали строить немецкие, польские архитекторы, воспитанные на этом искусстве. Правда, пусть медленно, но интерес к этой теме пробуждается. Сейчас у нас готовы эскизы-проекты для оформления профессорского клуба в Пушкинском театре, новые оригинальные разработки для церкви Иоанна Кронштадтского.
Есть заказы небольшого масштаба на оформление в технике витража окон и фрагментов дверей, плафонов и световых панно для кафе и магазинов, а также для частных интерьеров. Это тоже чрезвычайно интересно, потому что позволяет смело экспериментировать со стилями, техникой, и работы получаются оригинальными, неповторимыми.
Стекло богатой палитры закупаем на Чернягинском заводе, где оно изготавливается по бельгийской технологии начала века и отличается особой тональностью цвета. Помогает в деле сын Филипп, архитектор по профессии.
Но душа просит другого масштаба. Особенно когда возвращаешься осенью с пленэра, напитавшись красками и запахами тайги, морских пейзажей. Я занимаюсь еще живописью, мозаикой.
После знакомства с мастером я отправилась в Покровский парк, в православную церковь. Народу здесь оказалось немного, и можно было без помех рассмотреть алтарные витражи, архангелов Гавриила и Михаила. Они действительно казались живыми: их лики излучали особый теплый свет, а белые крыла будто слегка подрагивали. Краски то умирали, то зажигались снова, впитав в себя все разноцветье радуги, чтобы потом вновь рассыпаться фантастическими огоньками…
И вспомнились строки М. Пруста: “…этот ослепительный узор на стекле утешал меня за темноту и бесплодность земли вне этих стен…”. Лучше о витраже не скажешь.
Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"
