Воспитание мужчины
Вот он такой умильный - пухлые губы, ямочки на руках, завитушки волос. Держит карандаш и старательно выводит на листке: “Это бука “А”. Три палочки никак не хотят соединяться в единый узор, и первая королева алфавита действительно больше смахивает на буку-бяку.
В порыве нежности - буря поцелуев, на которые он реагирует вяло, мол, не мешай, занят. На его вихрастой голове две макушки. Говорят, есть примета такая, значит, будет дважды женат. Неужто правда? Каким он вырастет мужчиной, каким станет мужем? Деспотом, подкаблучником? А каким я, как мать, хочу чтобы он стал?
Помню, что эти мысли стали меня терзать, когда из карапуза явственно начала прорисовываться фигура мужской личности. Я боялась своих эмоций: зацелую, в широком смысле этого слова, - вырастет барчук, маменькин сынок, держать в строгости - получится сухарь, вообще неспособный на проявление каких-то чувств. Дать вольницу - потом не буду и знать, как привести к порядку, закрутить гайки - в один момент резьбу сорвет так, что потом никакая жизненная “нарезка” не поможет. И как при этом совладать со своим характером “железной леди”?..
Начинать надо было с себя. Тактику выработала достаточно простую: мама - существо хоть и деспотичное, но слабое, постоянно нуждающееся в заботе. Если учесть, что роль родителей - это что-то типа принудиловки на кухне - радиоточки, которая вещает сама по себе, не претендуя на неукоснительное выполнение уставных требований, авторитеты были избраны извне. Ими стали двое друзей семьи, на которых сын смотрел с обожанием и восторгом. С их помощью и корректировала его поведение и поступки. Это благодаря им он стал заядлым “походником”, рыболовом, спортсменом, охотником, “моржом”.
Конечно, без участия папы в столь сложном вопросе вряд ли удалось бы достичь желаемого результата. “Маму надо беречь и защищать”, - двое заговорщиков - отец и сын в субботу утром устраивают раннюю побудку, оспаривая друг у друга пальму первенства: кто сварит и принесет маме кофе. Шум стоит невообразимый, уж и глухой бы проснулся. Усилием воли удерживаю себя в постели, давно бы подскочила, блинков напекла, пропылесосила, белье простирала и еще пару домашних дел попутно решила. Но терплю. Это я их потом отправлю гулять под предлогом, что мамочке родной неплохо побыть одной в тишине, книжку почитать, а сама все переделаю.
Кофе сбежал, чуть не разбита любимая чашка, палец у младшего заклеен пластырем - следствие папиного доверия при резке хлеба, на кухне как Мамай прошел, сын сияет: и что бы ты, мама, без нас делала... Кстати, со временем мне стали доверяться лишь воскресные обеды, сын готовил быстро, вкусно, за мной оставалась роль чернорабочей: помыть, убрать, почистить, отдраить.
Подать руку, когда мама выходит из троллейбуса, придержать дверцу, когда садится в такси, помочь надеть пальто - эти мелочи незаметно перерастали в нечто большее. Он вырос мужчиной. И к маме в первую очередь относится как к женщине, которой позволительно быть капризной, взбалмошной, неуравновешенной, беззащитной. В его жизни появилась подружка. Настороженно присматривается ко мне: как я к ней отнесусь. Демонстрирую лояльность, тоже дружу. И радуюсь, что сын подает ей пальто, совсем даже не по праздникам дарит цветы, балует подарками - хорошей книгой, билетами в театр, которые, кстати, покупаю я.
Автор: Ольга САМСОНОВА, "Владивосток"
