Любовь нечаянно нагрянет
В каждой деревне есть первый парень, на каждом судне - своя знаменитость. На плавзаводе в “парнях” ходил главный бухгалтер, главбухи обычно в тени, но тут не тот случай, любой казанова, донжуан или прочий гигант секса ему в подметки не годился, супергигант!
Первой о нем поведала гинеколог, с которой мы толковали о здравоохранении на “Суханове”. Она подтвердила, что укладчицы в своем большинстве страдают воспалительными заболеваниями женских органов, но все же первенство держат аборты, которые приходится делать не только своим, но и работницам других судов промысловой экспедиции.
- И что, зло неотвратимо? - поинтересовался я.
- Поймите специфику, - объяснила она, - в море жизнь не заканчивается, и можно сказать, интенсивно продолжается!.. Плавание длится от восьми до двенадцати месяцев, народ не только трудовой, но и дееспособный, сердцу приказать можно, но физиологии... против физиологии не попрешь. На плавзаводах женщин больше семидесяти процентов, поэтому любой зачуханный мужичонка, на которого на берегу ни одна стоящая женщина даже не глянет, тут - кум королю и сват министру. Некоторые наглеют до такой степени, что становятся содержанцами, их обстирывают, пичкают вкусностями до и после смены, баба, естественно, спит с ним, потому что любая баба - это конченая баба, верящая в бабье счастье! Знает же, что все это химера, но верит... А мужик - сукин сын, ему все неймется, заводит гарем, а выбор и предложение налицо. Как ни крути, но проблему физиологии моралями и администрированием не решить, но от нежелательных последствий уберечь можно. Убедительно прошу написать вас о том, чтобы презервативы и противозачаточные средства на плавпредприятия доставлялись бесперебойно и в достаточном количестве!
Знаете, я однажды устроила скандал на конференции “Дальрыбы”, пошла на трибуну и подняла противозачаточную проблему. В запале сказала, что снабженцам легче завезти в море авторезину, чем презервативы! И что в ответ? Один умник из президиума сострил - а почему бы авторезину не использовать вместо кондомов? Представляете, серьезную проблему утопили в хихоньках и хаханьках! - едва она закончила фразу, как в потолок кают-компании ударил топот: кто-то выплясывал сверху, не жалея каблуков и рискуя провалиться до киля плавзавода.
- Вот, - подняла вверх палец гинеколог, - пример полового нигилизма и махрового разврата - наш главбух. Старичку, представляете, шестьдесят три, а похотлив как мартовский кот, имеет двадцатитрехлетнюю любовницу и еще одну сорока лет. Страшен как смертный грех, мужчина чуть лучше черта уже красавец, но наш страшней любого “красавца”. Нет, - вздохнула она, - нас, баб, понять невозможно, невероятные мы люди, если считаем такую рухлядь мужиком!
Самыми черными, имевшимися в наличии красками, гинеколог нарисовала словесный портрет гиганта половой мощи. Так получилось, что вскоре он заявился ко мне в гости собственной персоной, сопровождаемый миниатюрной молодухой, в которой я узнал яростную барабанщицу из судового ансамбля с удивительной фамилией Трезвень. Гинеколог оказалась талантливым портретистом, ее живописание точно передало оригинал.
В глаза сразу же бросилась абсолютная лысина, доведенная до максимума бритьем. Лоб скатывался назад, отчего внимание акцентировалось на носу. На этом самом акценте, на предельной дистанции от глаз, сидели оправленные в железо очки, делавшие лицо изумленным и наивным. Морщин имелось предостаточно, но они не делали обличье потертым, молодили блудливые и насмешливые глаза.
- Будем знакомы, - возвестил главбух и представился, - Казимир Арнольдович собственной персоной, хоть по паспорту никакой не Казимир, и Арнольд в отцах не состоял. Однако конспирации для и чтоб потомки не стеснялись, принимайте мои инициалы на веру. Под моим крылом - очаровашка, - он чмокнул барабанщицу в лоб, - несравненная и незабвенная... представься, пожалуйста, незнакомому дяде!
- Магдалина, но не Мария! - проворковала представительница выводка Трезвеней и скромно помахала ресницами.
- Могу документально удостоверить, - громко, взахлеб захохотал бухгалтер, - не Магдалина, не Мария, а черт в юбке, которого зовут Тамарка.
- Вами интересуется не только папашка, - присоединилась к разговору Тамарка-ударница, - наши девчонки тоже. Говорят, что какой-то больной газетчик попался, нормальный уж давно бы со многими девочками переконтачил, а этот ночи проводит на заводе, интересуется железками, разговаривает со старым бабьем...
Пару дней спустя я вернулся с завода в шестом часу утра, выдержать до конца смены не хватило ни физических, ни психических сил. Именно в этот момент прояснилось, что имела в виду женщина, говорившая про золотую рыбку, за которой родители отправились в море. Рыбка действительно была золотой, не столько по зарплате, сколько по каторге двенадцатичасового труда изо дня в день, из месяца в месяц. У каторжан, утверждают знатоки, в воскресенье выходной, но каторга - наказание за преступление, а тут без преступления люди взвалили на себя крест и тащили его не стеная и не охая.
Отворил дверь каюты, включил свет, огляделся, в пределах видимости - никого, но за шторкой койки что-то посапывало и посвистывало - на моей постели почивала мадемуазель Трезвень в джинсовом костюме, разметав по подушке рыжие волосы. Потряс за плечо, потом перешел к решительным действиям, прыснул в лицо водой, но даже этот садистский прием оказался бессильным. Впрочем, мой сон прошел, утром надо было отправлять депешу во Владивосток, а она была еще не готова. Открыв на всю катушку дверь и иллюминатор, я сел за письменный стол и принялся впрягать в одну упряжку коня и трепетную лань. Лани хотелось вознестись в небеса, а конь требовал затолкать лирику в ограниченную информацию, которую мог передать на берег радист “Суханова”.
- Слышь, дядя, - вернул меня в действительность сухой с похмелья голос барабанщицы, - а чего я у тебя, как сюда попала?
- Вопроса попроще нет? - дружелюбно поинтересовался я.
- Так я че, спала на твоей койке, в твоей каюте и ты не использовал меня по назначению?
- Дело в том, Тамара, что Уголовный кодекс за изнасилование надолго отправляет на нары!
- Иди ж ты!.. - изумилась гостья. - А, - решила она разочарованно, - ни на фиг ты не годен, видно, правильно говорят, вроде больной...
Хорошо, что дверь была отворена, на судах закон - если хозяин дома, то ворота настежь, закрываются они в двух случаях - отсутствия и когда обитатель спит. Постучав, вошла инженер по технике безопасности, принюхалась и сразу оценила обстановку.
- Извините, вы с дамой, не знала... зайду попозже!
- Проходите, - пригласил я, - дама уже уходит!
После ухода Трезвени инженер долго морщилась, возмущенно вздыхала, обмахивалась принесенными с собой листками и наконец обрела дар речи.
- Пора принципиально ставить вопрос о морально-эротических проблемах на плавучих предприятиях системы министерства рыбного хозяйства! Надеюсь, вы уделите мне время, чтоб я ввела вас в курс дела? - ранее я пообещал, и вот наступил час расплаты.
- Человек по натуре существо сухопутное, и море для него среда чужеродная, - начала техника безопасности, разложив листки на коленях и внимательно глянув на меня, чтоб удостовериться, переполнен ли вниманием собеседник. - На материке люди знают, куда себя деть, приятно просто пройтись по улицам. Здесь же после двенадцати часов работы народ не знает, куда деваться, и начинает, так сказать, влюбляться. Как ни отрицай, но живой народ имеет натуральный рефлекс, который особенно обостряется в море...
Из дальнейшего повествования стало ясно: влюбленные доходят до такой степени безобразия, что, потеряв человеческий стыд и совесть, идут и ставят в известность о своей связи администрацию, требуя выделения “семейной” каюты. Если администрация считает, что люди имеют серьезные намерения, то идет навстречу “молодоженам”. Естественно, “договор” не что иное, как очковтирательство, влюбленные дают слово, а администрация якобы верит, что мужчина и женщина оформят свои отношения на берегу. Но даже младенцу ясно, что таким образом покрывается разврат, подобная семья называется “путинной”, и лишь одна пара из сотни выполняет обещание и официально регистрируется.
Но это - верхушка развратного айсберга... Какой степени морального падения достигают отдельно взятые мужчины, если, будучи женатыми, имея на берегу супругу и детей, заводят “путинную” семью! Возмутительно, когда отдельные из отдельных даже не обещают развестись и добиваются “семейной” каюты. Пользуются, подлецы, слабостью женщин, потому что даже самая отъявленная и пропащая мечтает о семейном счастье. А мужики - кобели, половину следует кастрировать без суда и следствия, а на вторую надеть намордники, впрочем, бабы не лучше... Не зря плавучие заводы и плавучие базы морально стойкие люди называют плавучими борделями!
- И как же бороться со злом? - заведующая техникой безопасности начала сортировать свои листки и дала возможность окончательно рассмотреть себя. Во время ее страстного монолога я не отрывался от глаз, удивительными были эти глаза! Не знаю, такие видел однажды на иконе, а может, показалось, что видел. Они топили в себе, затягивали как водоворот, охватывали со всех сторон, и не хотелось выпутываться из их сетей. В них пылала, может, только показалось, жажда женщины, которая, может, не прикоснулась к роднику, бурлящему телесной страстью. Сидевшая напротив меня дама обладала простым и красивым лицом, но красота ее была не для повседневного употребления. Такие идут в монахини, из них получаются великие праведницы... или великие грешницы.
- Я оставлю вам свои рекомендации для ознакомления, - она положила листки на стол и наконец-то промолвила то, что давно ей не давало покоя. - Надеюсь, визит девицы Трезвень носил чисто деловой характер?
С этого же начался и мой разговор с капитаном.
- Ходят слухи, - подмигнул Величенко, - что к тебе в каюту “запала” девушка Трезвень?
- Так точно, командир, - отрапортовал я, - причем дважды. Один раз в сопровождении рыцаря сердца, а второй раз десантировала прямо в постель и страшно удивилась, что ее не использовали по назначению. Но я пришел по другому поводу, у меня в руках материал, с которым не знаю, что делать, - и я без ссылки на автора подробно изложил позицию техники безопасности на проблему брачных и околобрачных проблем на плавзаводе.
- Не темни, - придержал мое красноречие Александр Николаевич, - мне известно, откуда ветер дует!
- Ты еще не знаешь, какие выводы он надул! - я достал листки инженера по безопасности и процитировал: - “Для начала наделить капитан-директора брачной властью хотя бы на одном плавзаводе для эксперимента. У молодых появится возможность официально зарегистрировать свои отношения, а так называемые путинные семьи ни в жизнь не получат “семейные” каюты, женатым, имеющим на берегу семью и детей, вступать в незаконные связи станет абсолютно невозможно”. Ну каковы выводы из создавшегося положения?
- Ты видишь волосы на этой голове? - враз помрачнел Величенко. - Так вот, если на меня навесят еще и обязанности попа-регистратора, то быть мне лысым как бильярдный шар! Ничего себе перспективу ты нарисовал... Ответь на вопрос, почему ни один самый что ни есть дурковатый правитель, ни в какие времена, ни под каким соусом не издавал декрета о запрещении секса?
- Так речь идет не о запрещении секса, а о нормализации брачных отношений!
- Фи-фи-фи! - соловьем-разбойником просвистел капитан. - Представляешь, я окончательно съезжаю с катушек и издаю приказ, запрещающий... фу, черт, как же сформулировать... запрещающий интимные отношения между мужчинами и женщинами... без соответствующего оформления у капитана? Как думаешь, на какое время после этого меня оставят у руля? Пусть нас кличут плавучими бардаками, но, во-первых, бордель - предприятие хозрасчетное, а у нас интим чисто по интересу и потребности, а во-вторых, разве на суше б… меньше? Разница в том, что на берегу оно разбавлено пространством и временем, а плавзавод - что бочка селедки. Это ж до какой степени надо доруководиться, чтоб внедрять устав половых отношений? Помнится, где-то, естественно, на заборе, прочитал - любовь начинается с идеала, а кончается под одеялом!.. Пусть будет одеяло, пусть будут “путинные” семьи и “семейные” каюты, от моего приказа ничего не изменится, так было, так будет. Все зависит от человека, и нечего винить мужиков, нечего винить баб... хоть прелюбодейство по Библии грех смертный. Но большинство из нашего контингента - разведенки или разведенцы, вдовы и вдовцы, бобыли и бобылихи, и никто им не запретит заниматься любовью. Не на палубе же, не на конвейере консервного завода?.. А те, которые и здесь, и на берегу заводят “семьи”, то судья им бог и помполит, а я умываю руки. Не суди да не судим будешь!..
- Товарищ капитан, а не нарушаете ли вы кодекс строителя коммунизма, не становитесь ли вы на одну доску с вашим сексуальным гигантом Казимиром?
- Этот старый козел допрыгается!.. Но если ты думаешь, что я стану учить его жить, а девушку Трезвень наставлять на путь истинный, то мелко ошибаешься.
С девушкой Трезвень обломилось счастье встретиться еще раз, она завалилась ко мне в гости в приличное время и в той стадии опьянения, когда что на уме, то на языке. Язык поведал о том, как и почему она терпит старого вонючего козла, о нарастающем физическом бессилии любовника, для раззадоривания которого требуется все больше изысков и сил, в связи с чем в ближайшее время реальна отставка, и не хотел бы я занять его место? Долгая повесть о девушке, которая никак не может отыскать сказочного принца, была прервана грубым вторжением Казимирчика, который хоть и не слыл сказочным принцем, но увел свою пассию легко и уверенно, вероятно, в волшебные сады Семирамиды.
Автор: Борис ВИТРИК, специально для "В"
