Соната Гайдна с ароматом колбасы

Открывая крышку старенького пианино “Приморье”, Ирина как будто открывает волшебную дверцу в другую, сказочную жизнь. Там нет осточертевшего рынка с промерзшим каменным полом, нет огромного холодильника, за гулом которого Ира не слышит слов покупателей, нет гор колбасы, которые она каждое утро раскладывает на прилавках. Там всегда солнечно, радостно и мажорно. Там Ира отдыхает душой: “Когда я играю свою любимую сонату Гайдна, мне даже не верится, что я уже третий год торгую на рынке”.

Только не надо представлять себе Иру хрупкой барышней-музыкантшей, которая тонкими пальчиками режет здоровенный батон “Докторской”. Нет, она нормальная крупная женщина, сильная, здоровая. С радостью сообщает, что умудрилась за последний год-два похудеть килограммов на 10 - может, оттого, что после многолетнего перерыва опять начала курить, а может, потому, что после нескольких лет разлуки встретила свою старую любовь. И завертелось-закрутилось у них все снова, бывает же такое!

У Иры с мужчинами все складывается непросто. Хотя сказать, что она обделена их вниманием, было бы неправдой. Веселая, энергичная, Ира только официально замужем была дважды. И оба раза расставалась с мужьями по собственной инициативе. Из трехкомнатной квартиры, где она жила со свекром, свекровью и мужем-недотепой, Ира с двумя едва подросшими детками ушла в крошечную общежитскую комнатенку. Говорит, что хотела быть сама себе хозяйкой.

Устроив деток в загородный садик санаторного типа, Ира пошла на улицу торговать арбузами, хотя до этого успела лишь поучиться в музыкальном училище да на окладе в госучреждении поработать. Но в силу своего сильного, независимого характера она не умела и не хотела перекладывать на кого-то свои проблемы. Ожидание заморского принца, который организует безбедную жизнь, казалось Ире занятием утомительным и без гарантий. А заработок в торговле – вот он, реальный, его можно потрогать, положить в карман, купить на него любимые духи и одежку-обувку детям.

Где только и чем не торговала Ира за последние десять лет! Даже овощами у “азеров”. Правда, недолго. Практически все женщины-продавцы, которые работают на кавказцев, в конце концов оказываются у них в постели. Навешивая на работницу мнимую недостачу, “борзые” хозяева ставят ее перед выбором – либо плати, либо спи. Ира выбрала увольнение.

Был у Иры и “кафешный” период – вместе с приятелем они открывали маленькую забегаловку, где Ира была и поваром, и официанткой, и посудомойкой, и уборщицей. Работала сутками, но зато имела возможность покупать каждый день детям фрукты, помогать матери и младшему брату.

Потом Ира вернулась на рынок – сначала на лоток с молочными продуктами, а когда освободилось место, ее пригласил к себе хозяин колбасной точки. Видимо, как продавец Ира по-своему талантлива: “Вы поете такие оды колбасе, что у вас просто невозможно хоть что-то не купить”, - сказала ей как-то одна пожилая покупательница.

Ира считает, что сегодня, когда кругом продается практически одно и то же приблизительно по одинаковой цене, люди, что называется, идут на продавца. Ведь согласитесь, если в каком-то месте вас обсчитали, обвесили, нагрубили или были просто невнимательны, вы уже будете этот прилавок дальней дорогой обходить, хоть пусть на нем и самый распрекрасный товар. Куда приятнее приходить к уже знакомому приветливому продавцу, который и плохого купить не посоветует, и лишнего с вас не возьмет. Ира, которая за словом в карман не полезет, может еще и за жизнь поговорить, и шутку подвыпившего, а оттого чересчур словоохотливого покупателя поддержать, и отпор, если надо, дать.

- Самое неприятное на рынке – это больные люди, которые сворачивают продавцам немало крови, - рассказывает Ира, ловко отрезая ножом с длинным лезвием колбасу для очередного покупателя. – Мои товарки, что рядом работают, начинают в ответ говорить что-то агрессивное. А я улыбаюсь, киваю, стараюсь успокоить “пациента”.

Да уж, на рынке и грязных бомжей, и вороватых наркоманов хватает. Вот недавно один такой “уколотый” стащил у Иры кошелек, пока она выходила на улицу перекурить. Хоть денег в кошельке и не было, все равно жалко – красивый. А куда на рынке чего спрячешь?! Даже раздевалки - и той у продавцов нет, складывают верхнюю одежду там же, где торгуют. Зимой Ира свою дубленку берегла, за прилавком стояла в старой китайской курточке, поверх которой надевала отданную кем-то за ненадобностью мужскую шубу с обрезанными рукавами. Четверо штанов, на ногах несколько носков, целлофановые пакетики, чтобы хоть как-то тепло сохранить, а потом еще зимние ботинки младшего брата. Но ноги от ледяного каменного пола перемерзали так, что ничего не чувствовали.

Но самое страшное – это лицо и кончики пальцев, - Ира показывает свои руки, на которых шерстяные перчатки с обрезанными пальцами, чтобы удобнее было брать мелочь и разъединять слипшиеся пакетики. – Приходишь домой, немного отогреешься, сосуды начинают расширяться, и такая боль нестерпимая! Лицу никакой крем от непогоды не помогает, а пальцы уже просто потеряли чувствительность. А я еще о холодильник, когда колбасу доставала, так стукнулась, что два пальца почти месяц не работали. Я и на инструменте играть не могла, вот только недавно занятия возобновила.

Все эти годы, что Ира ютилась в маленькой гостинке, о музыке она, казалось, забыла. Когда подросшая дочка было захотела учиться играть на скрипке, Ира очень удивилась, но скрипку купила. На фортепиано девочка занималась в школе, потому как даже мечтать о собственном большом инструменте в их условиях было безумием.

Время шло, дети росли, не всегда все гладко, особенно непросто складывалась школьная жизнь у сына. И пусть не сразу, но все же Ире удалось повернуть свою жизнь к лучшему, поменять общежитскую комнату на нормальную квартиру, правда, в старом доме. А вот недавно и инструмент появился – его привез Ире тот самый невесть откуда взявшийся старый приятель, с которым, казалось, все было кончено еще много лет назад.

- Была бы моя воля, я бы на этот рынок больше ни ногой! - признается Ира в порыве откровенности. Но потом быстро спускается на землю: - Да, а где я еще такие деньги заработаю?!

Может, и есть у нее какие-то свои профессиональные хитрости (в какой работе их нет?!), но люди всегда отходят от ее прилавка довольные. Вот только сама она собой довольна не очень – не удалось ей пока найти работу, которая бы и душу грела, и карман наполняла. Быть может, так бывает только в другой стране – там, где светит солнце, рожденное музыкой ее любимого Гайдна?

Автор: Светлана КОСТЕНКО, "Владивосток"