Он приехал, но не вернулся
Он приехал, но не вернулся - говорят психологи о людях, прошедших войну в Чечне... “Светлый круг” – так называется программа социальной реабилитации и психологической поддержки военнослужащих, принимавших участие в локальных военных конфликтах, а также их родных. Цель ее – помочь этим мужественным и крепким мужикам по-настоящему ВЕРНУТЬСЯ в мирную жизнь.
Программа, финансируемая Федеральной государственной службой занятости населения по Приморскому краю, соберет бывших бойцов весной нынешнего года в пяти районах края и во Владивостоке.
- Уже давно принято постановление правительства о том, что такого рода программы помощи участникам военных конфликтов нужно создавать, и потихоньку они, очень разные, создаются по стране, - рассказывает врач-психотерапевт Владимир Слабинский. – Наша программа разработана в Институте позитивной психотерапии г. Владивостока. Почему эти люди нуждаются в помощи? Вопросов не возникает, если речь идет о тех парнях, которые, вернувшись с войны и не найдя здесь применения своим силам, уходят в алкоголь, становятся наркоманами. Нуждаются в помощи и люди, у которых так называемый чеченский (или афганский) синдром принимает ярко выраженные клинические формы, какие – уже не только врачи знают: немотивированная агрессия, кошмары во сне, поиск справедливости везде и всюду, состояние депрессии вплоть до суицида.
Однако проблема в том, что у тех, у кого нет таких ярких признаков, синдром невозвращения с войны – я бы так его назвал - зачастую точно такой же, только проявляется по-другому, не так броско, но, увы, нередко не менее драматично. Нет, физически эти парни здесь, с нами, они приезжают в родной город, вроде возвращаются в мирную жизнь. Но большинство из них так и продолжают жить по законам военного времени. Очевидно, навык выживания на войне приобретается так трудно и оказывается настолько мощным и сильным, что уже остается с человеком навсегда.
- Группа специалистов уже работала в рамках программы в Арсеньеве. Пришли к вам ветераны Чечни?
- Пришли, и не только Чечни, но и Афганистана. Потому что на самом деле все остается актуальным и сейчас, спустя многие годы. Не имею права рассказывать детали судеб, вот лишь довольно типичная ситуация, с которой мне приходилось сталкиваться и во Владивостоке, и в других районах края. Молодой человек служил срочную службу в Афганистане, вернулся, получил специальность, все хорошо: работает, дружелюбен, есть друзья, квартиру купил, сам всю отремонтировал – в общем, молодец. А семьи нет. Когда семьи нет в 20 лет – это нормально. К тридцати и после впору задуматься: почему? Мы долго говорим – о жизни, о женщинах, о любви и отношениях. И вдруг прорывается то, о чем ему не хотелось даже вспоминать все эти годы: война и боль. И я понимаю, что он попросту не готов к длительным отношениям с любимым человеком и что это тоже отголоски войны. Там ведь нельзя привязываться…...
- Нельзя привязываться? Но ведь именно на войне умеют дружить как нигде!
- Это другое. Это боевое братство людей, прошедших пекло, особое совершенно братство. А отношения с женщиной – иное. Как можно привязаться к женщине, которая все это не проживала? Впрочем, тут ситуация тоньше: была женщина, какое-то время прожили вместе, строили планы на рождение детей, все так хорошо – и вдруг в какой-то момент все разрушается. И ни он, ни она не могут понять причины. Прошло время, опять возникла любовь, вновь сошлись – и опять все потихонечку умирает.
А вот еще судьба владивостокского парня. Вырос в неблагополучной семье, забрали в армию, в учебке написал рапорт и добровольно ушел в Чечню. Служил. Попал в плен, через год освободили, вернулся домой. Совсем недолго жил спокойно, потом пошел заступаться то ли за брата, то ли за соседа, драка, год тюрьмы. Как ни странно, именно в тюрьме пристрастился к книгам, понял, сколько ошибок успел совершить за короткую жизнь. Вышел, теперь готовится поступать в вуз, реально совершенно. Не пьет. Мы говорим с ним, и я чувствую огромную самодисциплину, внутренний стержень. “Хочу стать юристом”. -“Почему именно юристом?” – спрашиваю. “Защищать (опять защищать!) тех, кого осуждают”.- “А почему бы тебе не поступить на психолога?” – предлагаю. Задумывается, через несколько дней приходит и спрашивает, какие экзамены сдавать. Не исключено, из него выйдет хороший психолог.
А вот еще деталь: и этот мой знакомый, и многие другие после армии работают сторожами, охранниками, где-то как-то дежурят раз в неделю. Хорошо, хоть так работают, радуются родные. Но только что, и через десять лет муж, сын - охранник, и через двадцать? С войны вернулось потерянное поколение охранников и сторожей? Можно ли это сегодня назвать полноценной занятостью крепких, сильных мужчин?
Переход к мирной жизни, которому призвана помочь программа “Светлый круг”, включает в себя не только изменение взгляда на окружающий мир, поведения среди людей, друзей, родных. Нужно побыстрее определяться с учебой, профессией - и стремиться делать карьеру. Это тоже элемент возвращения с войны!
- А если к вам придут бывшие бойцы, ставшие наркоманами, алкоголиками?
- Должны прийти, судьба такая для многих, увы, типична. Конечно, здесь потребуются знания психиатрии, наркологии. И все же проблема наркомана в таких случаях вторична, потому что главное – поиск радости жизни и ее смысла, обретение будущего. Все это, увы, утрачивается на войне. На войне человек думает: вот кончится все это, и будет счастье. Возвращается, его встречают, наливают водки – а счастье не приходит...… Почему? Да потому, что там учили воевать и выживать, а жить в мирной жизни никто не учил. И видеть радости жизни в очень простых вещах – в любви, в работе, в рождении детей – тоже.… Более того, на войне человек много раз рисковал, привык к выбросу адреналина – стал этаким адреналинщиком. И в мирной жизни подсознательно ищет ситуации, которые позволяют пережить это состояние. Получается, жизнь – сплошная война.
- Программа рассчитана и на родственников “чеченцев” и “афганцев”?
- Да, потому что им тоже бывает очень трудно. Сын вроде вернулся с войны, но это совершенно другой человек. И родным тоже нужно многое понять в человеке, который рядом, выстроить свое поведение. Научиться прощать, жалеть и требовать, потому что обязательства перед семьей, ответственность нередко помогают преодолеть “чеченский синдром”.
Работа специалистов в рамках программы будет как индивидуальной, так и в группах. В каждом районе или городе – в течение недели. Нам только очень важно, чтобы люди узнали, что такая программа есть, что все консультации и тренинги бесплатны, что нельзя стесняться и комплексовать и не стоит отмахиваться: “Зачем я пойду, у меня все и так хорошо”. Наша программа рассчитана и на людей с проблемами, и на больных, и на вполне здоровых. На безработных или не очень довольных своей работой. На тех, кто вернулся с войны, и тех, кто их ждал. Нам всем надо очень постараться, чтобы возвращение с войны – истинное - состоялось.
Записаться в группы социальной реабилитации и психологической помощи можно по телефонам:
Владивосток: 267-482 (Матафонова Людмила Григорьевна)
Большой Камень: 4-14-74 (Арзамазова Юлия Павловна)
Дальнереченск: 21-8-92 (Нарышникова Галина Александровна)
Дальнереченский р-н:
2-30-30, 40-0-77 (Шевкова Елена Ивановна)
с. Михайловка: 2-19-65 (Верховская Светлана Олеговна)
с. Чугуевка: 21-9-23 (Знаменская Ирина Ивановна)
с. Покровка, Октябрьский район: 51-4-80 (Деревянкина Татьяна Ивановна)
Автор: Марина ИВЛЕВА, "Владивосток"
