И это все о нем
Семнадцатилетний пацан, из 10-го класса ушедший на фронт, раненый боец, полтора года ковылявший на костылях, санитарный врач, предотвративший строительство кожзавода, судовой медик, принимавший роды в штормовом море, и, наконец, диктор радио, голос которого знало все Приморье… Все это – Лазарь Коробченко. Уже пенсионер, но по-прежнему неугомонный.
Винтовки были топорной работы
Удивительное все же поколение. Они очень трепетно относились к таким понятиям, как родина, патриотизм, долг… Придя совсем еще мальчишками в деревню Петрищево, где была казнена Зоя Космодемьянская, они у неубранной виселицы клялись отомстить за свою ровесницу. И искренне восхищались ее подвигом. Прошли десятилетия, появились публикации о ее якобы бессмысленной гибели. “А какой смысл, господи боже мой, видит молодой человек, кидающийся под колеса машины, чтобы спасти старуху, которой осталось от силы несколько месяцев жизни? – горячится Лазарь Григорьевич. – Разве можно высокие поступки мерить такими понятиями? Разве можно искать в них какой-то смысл?”
Возможно, у него был шанс отсидеться в далеком Омске, работая слесарем на оборонном заводе. Тем более что начальник цеха упорно рвал приходящие на его имя повестки. Но он сам напросился в военное училище. И хоть попал в пехотное, а не в авиационное, как мечтал, сверстники завидовали – повезло. Они действительно считали это за счастье – лезть под пули, мерзнуть в снегу, испытывать боль от ран, но при этом ощущать главное: свою сопричастность. Вот и Лазарь, человек отнюдь не атлетического сложения, пехотинец-минометчик, таскавший на собственном горбу опорную плиту миномета весом в 20 кг, не считая противогаза, саперной лопатки, патронташа и жуткой, грубо сделанной, быстро ржавевшей винтовки, ни разу не пожалел, что пошел добровольцем. Ситуации же были страшные. Состав, в котором ехали новобранцы, разбомбили – 140 мальчишек, не успевших нюхнуть пороха, погибли. Под Можайском наткнулись на штабеля трупов, которые немцы не успели сжечь. А во время наступления, уже под Сталинградом, он старался не обращать внимания на команду командира “Ложись!”. “Пошел ты!” – отвечал на его маты, потому что знал: ляжет – не встанет. 20 кг давили к земле, а пшенная болтушка, приправленная комбижиром, не прибавляла сил еще растущему организму.
Он все выдержал. Заставил себя встать после тяжелейшего ранения. Чтобы вернуться к жизни. Вернее, начать ее заново.
Его называли местным Левитаном
В Омск он вернулся в 43-м и все-таки поступил в авиатехникум. Есть в том поколении какой-то стержень – цели они добиваться умеют. Однако судьба сделала неожиданный финт. Всегда принимавший участие в художественной самодеятельности, парнишка и в техникуме пришел в драмкружок. Возглавляла его не кто-нибудь, а режиссер радио. Она-то и вытащила своих подопечных к микрофону. Ну а уж голос Лазаря, подаренный ему родителями и богом, не услышать мог только глухой. Услышали. И пригласили читать сводки Информбюро. Тогда-то его и прозвали омским Левитаном.
Разница была в небольшом. Со знаменитым московским диктором занималась сама Извицкая, ставившая в то время голоса многим чтецам. А он больше полагался на громадную самокрутку, которая, на удивление, поддерживала садящийся от перенапряжения голос. Однажды в Омск приехал проверяющий из Москвы. На восторженные рассказы радийщиков о самородке он лишь хмыкнул: “Таких в каждом городе по паре”. Но вскоре не только вцепился в радиоприемник, а, позвав Лазаря, предложил: “Переезжай в Москву”. И тут смелый минометчик сдрейфил. “Квартиру в городе поменять и то не просто, - говорит он сейчас. – А тут Москва!”. В общем, судьба все ближе подводила его к городу нашенскому.
Он окончил школу рабочей молодежи с серебряной медалью, поступил в медицинский. Господи, а врачом-то почему? “Выбора другого не было”, - отвечает. Как, впрочем, не было особого выбора и после вуза. Да, было времечко… Велят тебе в тьмутаракань ехать, иначе диплом не получишь – едешь. Главное – логику понимали: тебе образование бесплатное дали, так будь добр, отработай свои три года.
Во Владивостоке, получив направление в госсанинспекцию, он должен был срочно решить вопрос с жильем. Естественно, пошел на радио. Ну как было не принять на работу такой голосище? И комнатку помогли найти. Правда, одно время коллеги косились – мол, Лазарю легко на летучках начальству в глаза правду-матку резать, у него запасной аэродром есть – в случае чего будет только врачом работать. Но от радио его уже было не отлучить – если им заболевают, то уж навсегда.
Он никогда особенно не берег голос. Одно время, правда, увлекался ментоловым маслом – связки смазывал. И простуд в общем-то не боялся. Основное внимание всегда уделял интонации. Благо, большой жизненный опыт помогал осмысленно, проникновенно прочитать любой текст. Наверное, поэтому известный радиорежиссер Василий Иванович Ромашов часто давал ему читать литературные отрывки, стихи, вести музыкально-познавательные передачи.
Роды в штормовом море
У большинства из нас превратное представление о работе государственного санитарного инспектора. Это не по помойкам лазить и чистоту в городе наводить, у них другое – следить за эпидемическим состоянием края. Отправился однажды врач Коробченко в бухту Светлую, где консервный завод строился – и остановил работу. Он не давал разрешения до тех пор, пока не достали специальные паромасляные ванны, не разработали проект канализации, не “развели” потоки сырья и полуфабрикатов. А в другой раз на пару с Петром Сергеевичем Дегтяревым, возглавлявшим госсанинспекцию, мудрейшим, по словам моего собеседника, человеком, они запретили строительство завода, от деятельности которого могла пострадать речка. Памятником несостоявшемуся предприятию стала остановка “Кожзавод” под Партизанском, сохранившая свое название до сих пор.
Были в его судьбе и годы работы судовым врачом. Дважды пришлось роды в море принимать. На “Белоострове”, идущем из Хомска, номерные радостно помогали доктору готовить все необходимое для приема новорожденного, но в самый ответственный момент, испугавшись, разбежались. Остался он один, держа за ножки почему-то молчащего мальчонку. Со страху так шлепнул его по попке, что тот благим матом заверещал. С тех пор эта семья всегда с нетерпением ждала прихода судна в Холмск – Лазарь Григорьевич был жданым гостем в их доме.
Жизнь продолжается
Из него трудно слепить положительного героя нашего времени. Как и все, он очень разный. Наверное, сложный в быту. Недаром два предыдущих брака окончились разводом. Однако с Верой Платоновной Максимович, журналисткой, много лет работавшей в “Красном знамени”, вместе они уже 47 лет. На двоих у них четверо сыновей и 12 внуков. Годы неизбежно берут свое. Вера Платоновна сейчас пишет “для себя”. Перебирая старые записи, вспоминает встречи с замечательными людьми, говорит, что в ее папках хранятся настоящие сокровища. А Лазарь Григорьевич четыре года назад вернулся на радио. Его голос вновь можно услышать в эфире, в передаче Натальи Соловьевой “Дорогие мои старики”, которую он ведет со знаменитой в свое время Зарой Улановской, теледиктором.
В этой семье любят слушать радио, здесь постоянно звучит музыка. Естественно, не современные рваные мелодии. Они любят классику, Кобзона, Долину… А еще они вместе читают. Вернее, пока супруга занимается домашними делами, Лазарь Григорьевич читает вслух. Недавно – Солженицына, сейчас – Василя Быкова. Увидев мое удивление столь трогательной картиной, они, в свою очередь, недоумевают: “Это же естественная потребность. Время ведь очень дорого”.
Автор: Галина КУШНАРЕВА, "Владивосток"
