Распорядок дня для наркомана
В промышленной зоне Уссурийска расположено несколько крупных предприятий. Одно из них – за колючей проволокой. В учреждении УЦ-267/23 работает большая швейная фабрика, где в просторном пошивочном цехе за машинками сидят исключительно мужчины, в основном совсем еще молодые. Возраст осужденных объясняет статус колонии – здесь отбывают наказание за совершенные преступления наркоманы.
Сознаюсь, что я смалодушничала и не стала просить разрешения побывать в отряде, где содержатся те же преступники и те же наркоманы, но со зловещим уточнением – ВИЧ-инфицированные. 72 человека.
- Они собраны из разных регионов? – с надеждой спрашиваю у начальника учреждения Сабира Фахруддинова. Не хочется верить, что беда в таких масштабах уже вплотную подошла к каждому из нас. Но Сабир Атлуханович не оставил от этой надежды ни следа:
- Все эти парни – из Приморья.
Представьте теперь, насколько широко в крае инфекция гуляет на свободе: это ведь только в колонии зараженные содержатся изолированно. Социальная болезнь наркомания практически не оставляет шансов медикам поставить барьеры на пути распространения вируса иммунодефицита.
Еще не так давно были у нас в стране лечебно-трудовые профилактории, где принудительно лечили даже относительно мирных алкоголиков. ЛТП закрыли, потому что государству стало не до них, и проблема алкоголизма отошла на второй план из-за тотального наступления наркомании. Однако нет такого закона, который бы позволял насильно лечить наркомана только потому, что ему поставлен такой диагноз. Принудительное лечение предусмотрено статьей 97 УК РФ для преступивших закон. Специализированное лечебно-исправительное учреждение в Уссурийске – одно из немногих подобных в стране, поэтому преступники поступают сюда этапом из 14 регионов.
Обитателей колонии невоспитанными не назовешь: приветливо здороваются, улыбаются, приглашают приезжать еще. Но постоянно ловишь себя на мысли, что остерегаешься смотреть им в глаза. Жутко. Среди этих приветливых парней есть осужденные на 15, 20, 25 лет. Они совершили не просто убийства – зверства. Жаждущий вожделенной дозы не остановится ни перед чем. Во взгляде многих отрешенность и неадекватность: психика у наркоманов со стажем претерпевает необратимые изменения.
Медицинская служба колонии укомплектована психиатрами-наркологами и наркологическими медсестрами. При поступлении осужденные содержатся сначала две недели в карантинном отделении, еще два месяца – в стационаре. Установлен двухгодичный курс лечения от наркомании, по истечении которого в случае отсутствия взысканий 97 статья УК РФ может быть снята.
Лечебный профиль учреждения накладывает свой отпечаток на меню. В колонии предусмотрены четыре нормы питания.
- Куриные яйца, необходимые для диетпитания, закупать не приходится – выращиваем своих кур, - рассказывает директор предприятия УЦ 267/23 Юрий Квартников. – Разводим также кроликов, свиней, печем хлеб, выращиваем картофель. На диету даем еще молоко, масло. Многие на свободе не видели того, чем их кормят в зоне.
Что касается перевоспитания и исправления, то раньше ставка главным образом делалась на принудительный труд и жесткие меры дисциплинарного взыскания. Сейчас мы во многом равняемся на цивилизованный Запад, который не приемлет насилия над личностью. Отказ от общественно-полезного труда по-прежнему считается злостным нарушением режима отбывания, но по большому счету работа предоставляется в качестве поощрения, ее надо заслужить и получить на то разрешение режимников, врачей, руководства.
Трудовые отношения строятся по чисто социалистическому образу и подобию – другой модели для трудновоспитуемых, видно, не придумано.
В день нашего приезда в швейных цехах вовсю кипела работа. Учреждение озабочено выполнением в срок большого заказа по пошиву мужских шорт, и все силы брошены на это. Душа наркомана – потемки, а так хотелось бы ввернуть подзабытый газетный штамп – “в порыве трудового энтузиазма”. План-задание, коэффициент трудового участия, сменная выработка, бригадный метод работы – эти понятия из социализма тут основа основ. Итоги оформляются на стендах во всю стену. Есть и такой: “Они позорят наш коллектив”. Или: “Рейтинг трудового соревнования”. Только это новомодное словечко “рейтинг” выдает, что на дворе время все-таки другое. Обратила еще внимание на табличку – “Изолятор брака” (от местной специфики никуда не денешься). В эту комнату относят запортаченные изделия. Осужденный свой брак должен исправить сам – еще один воспитывающий момент.
Кроме швейного производства в зоне есть другие участки и цеха. Мне довелось даже заглянуть в кузницу с классической наковальней, какую видела только в кино. Здесь сейчас по большому заказу изготавливаются металлические скобы. Осужденные делают шлакоблоки, ремонтируют машины, мягкую мебель, перешивают списанную в утиль военную одежду - гнушаться не приходится ничем. Но все равно работой в колонии обеспечено пока 28 процентов контингента.
- А чем же занимаются остальные? – интересуюсь с удивлением.
- Выполняют распорядок дня, - получаю ответ. - Но их не оставляют один на один с собой. С ними постоянно заняты члены совета воспитателей, в состав которых входит много женщин, причем не только в погонах.
Осужденные смотрят телевизор (в каждом отряде – цветной), участвуют в художественной самодеятельности, занимаются в спортивных секциях, поддерживают порядок в жилых помещениях, проходят лечебные процедуры.
Изо дня в день. Из года в год. По одному и тому же узкому кругу. Внутри замкнутого пространства. Наверное, это и есть самая главная кара.
Кто не работает, лишен возможности по итогам соревнования за квартал завоевать самое необходимое – сигареты и чай.
Автор: Надежда БРАЖИНА, "Владивосток"
