Подонок
Он был хорошим, любящим отцом. Что произошло вдруг? Какие метаморфозы корежили его душу? Щупая подросшую дочку в постели, когда все спали, и вожделенно вглядываясь в ее испуганные глаза, он говорил, что развивает у девочки эрогенные зоны и что так поступают все папы…
Альбина Васильевна позвонила в редакцию. “Мой муж развращал дочь… В семье страшная трагедия. Девочка нуждается в помощи психолога. У меня еще сын подрастает, я боюсь за него… Приезжайте, мне хочется все вам рассказать. Я хочу, чтобы женщины знали - такое может случиться даже в хороших семьях, чтоб не теряли бдительность…”
Мы договорились о встрече. Снегопад помешал приехать в назначенный день, когда дочка Надюша должна была уехать на подготовительные курсы в университет. Приехала, когда и мама, и Надя были дома. Пятнадцатилетняя девочка, поболтав о том о сем, деликатно ушла в другую комнату. Но я чувствовала, что ушки на макушке чутко вслушиваются в каждое мамино слово, будто выверяя, точно ли говорит. А душа заново все переживает, и девчонка вновь и вновь вглядывается в саму себя - ту, маленькую и испуганную…
У них была прекрасная семья, Альбина и Миша поженились еще в студенчестве. Миша учился в ДВВИМУ, пошел плавать. Родилась Надя, потом Костя. Детей муж очень любил, много играл с ними, читал, возился. А потом случилось несчастье: в рейсе пароход, на котором они шли, загорелся. Долго и трудно боролись за выживание.
У Михаила оказалось тяжелое отравление угарным газом, несколько часов он провел без сознания, его едва вытащили с того света. Уже потом врачи предполагали, что, очевидно, для мозга травма не прошла даром. “Это одна из моих попыток объяснить, что же произошло с нормальным вроде бы мужиком”, - мучительно размышляет Альбина Васильевна.
После того случая муж ушел на берег, стал заниматься бизнесом, но с ним явно творилось что-то не то. Объявил себя колдуном, приводил каких-то баб, экстрасенсов, бегал с глюками. Альбина поставила условие: или развод, или серьезное лечение. К психиатрам в официальной медицине он обратиться побоялся, нашел частно практикующего врача. Она лечила его какими-то своими методами, в частности НЛП - методами нейро-лингвистического программирования, якобы снимала все барьеры, учила жить свободно, творчески раскованно. Дело не в методе, это еще одна попытка Альбины что-то объяснить: может, были неквалифицированные действия доктора? Или само по себе из глубин психики вылезло нечто непотребное?
Галлюцинации прошли, но Миша стал другим. Однажды он сказал Альбине: “Смотри, как выросла наша дочка, мне стало так с ней интересно!” Надюше было тогда одиннадцать лет. “Как отреагирует нормальная мама на такую откровенность? – восклицает Альбина. - Конечно обрадуется – пусть отношения отца и дочери будут крепче. Так и я – умом осознавала, что это должно быть хорошо. А сердце впервые екнуло… Интуиция нашептывала: почему, когда он это говорил, у него был странный блеск в глазах?”
Потом между делом он сказал жене, что она не устраивает его больше. Признаться, эти слова не удивили ее, отношения давно испортились. Но ради детей она сохраняла терпение.
Как-то муж решил слетать в Москву вместе с Надей – показать ребенку столицу. Девочка вернулась из поездки какой-то странной. Скупо рассказывала, как гуляли по Москве, как остановились пожить у родственников, потом переехали в гостиницу... И какой-то провал. На этом месте повествования Надя замыкалась, нервничала, сбивалась.
“И опять у меня мелькнуло какое-то дурное предчувствие, но я силой его подавила: да нет, не может быть, окстись! – Альбина нервно теребит салфетку на кухонном столе, смотрит в окно, в белую пелену снега. - Отношения с мужем портились, дважды я выгоняла его из дому, но каждый раз приходила его врач и уговаривала, что нужно сохранить семью, что она наблюдает состояние здоровья Михаила, что все по большому счету не так страшно”.
Семью склеивали. А Альбина начала замечать, как на природе папа с дочкой странно резвятся: Надя убегает в лесок, он ее догоняет… Ну не ведет себя так взрослый, зрелый мужчина с дочерью-подростком, будто она ему подружка.
А когда они возвращались, у Миши блудливо бегали глаза. И опять Альбина отгоняла от себя этот бред…
Потом папа решил поруководить кругом чтения своей дочери и принес “Лолиту” Набокова, уединялся с ней в комнате, зачитывал избранные места, что-то внушал и нашептывал. Лет в 14 он полюбил делать Наде массаж по вечерам. Альбина видела, что в такие моменты взгляд его мутился, на лице появлялось похотливое выражение, но даже и тогда сознание вытесняло мысль, что такое возможно… Когда жена и сын спокойно засыпали, папаша пробирался в постель к дочери, гладил ее, тискал, терся… Потом так же тихо выбирался и, удовлетворенный, спокойно засыпал.
Что чувствовала все эти годы Надя? А что может чувствовать ребенок в 11 лет? Смятение. Страх. Стыд. Поначалу она не понимала, что делает с нею папа. Потом почувствовала: что-то нехорошее. Но Михаил наставительно и авторитетно поучал, что так надо, что никто не научит дочку азам чувственной любви лучше родного отца, что он должен развивать у нее эрогенные зоны. И что так делают все папы…
А потом Михаил на семейном совете постановил: у младшего, Костика, начались проблемы в школе, и дабы сменить психологическую обстановку, Альбина с сыном должны уехать в Находку, под опеку родственницы – директора тамошней школы. Все еще ничего не знающая наверняка Альбина берет Костю и уезжает. Полгода она моталась из Владивостока в Находку, мечась между сыном и дочкой. А уж когда матери не было дома, Михаил давал волю и рукам, и воображению… Между делом он рассказывал девушке о своих бурных похождениях с другими женщинами, не упуская интимных подробностей. “Пятнадцатилетняя Надя уже все понимала. Потом она мне рассказывала, что тогда впервые решила дать отцу резкий отпор. Что пригрозила “вмазать по морде”, пообещала позвать на помощь друзей-амбалов. Но и тогда она ничего мне не сказала. Знаете почему? Она меня и братишку пожалела! Отец сказал ей: не говори маме ничего, если скажешь, мама будет сильно переживать, разведется со мной, и ТЫ оставишь Костю без отца. И моя бедная девочка терпела”.
У Нади начались страшные головные боли, обмороки. Приступы истерик и агрессии сменялись глубочайшей подавленностью. Ни мать, ни врачи ничего толком не могли понять. Девочку стали мучить сердечные боли.
Все раскрылось на волне какого-то очередного супружеского скандала. Михаил, хлопнув дверью, ушел. И вдруг Альбину как током ударило. “Надя, мне почему-то кажется, что отец к тебе приставал”, – осторожно подступила она к дочери.
И вот тут Надюшу прорвало. Она рассказала все: и как отец хотел изнасиловать в гостинице в Москве, и как терся и кончал, когда все в доме засыпали. И как гонялся по квартире, когда мама уезжала в Находку…
“Мне хотелось умереть. Слезы градом… Я кляла себя: господи, почему мои глаза были столько времени закрыты? Почему не поверила своей интуиции? – вспоминает Альбина. – Это был шок.
В тот же вечер мы вместе с Надей позвонили на телефон доверия. Это помогло нам. Психолог тогда спросила, был ли отец в такие моменты пьян. “Нет”, - сказала Надя. “Обычно нам звонят подростки, когда пьяный отец или отчим распоясываются”. Боже! Неужели это бывает почти обычно?! Еще психолог сказала, что в таких ситуациях женщины немедленно разводятся – во спасение детей. На следующий день пошла к нашим общим друзьям, рассказала. Мужики были в неменьшем шоке. Предлагали разобраться, избить, “яйца отрезать”. Но от таких методов я отказалась. Проблемы это не решит, только усугубит ситуацию. Мне нужна была лишь моральная поддержка. Я подала на развод”.
Процедура развода свершилась быстро, и даже без присутствия Михаила. Он ушел жить к своей молодой подруге. Отношений никаких. Скандалов тоже. Уже полгода Альбина с детьми живут сами. В семье почти спокойно…
И все же до истинного благополучия далеко. “Как мне объяснить Костику, что с папой лучше не иметь никаких отношений? Ладно, папаша сам сейчас увлечен и не слишком претендует на встречи с детьми. А если опять воспламенеет любовью? Я помню, как муж бледнел, когда прикасался к сыну. Тогда я тоже гнала от себя эту дикую мысль. Но вы понимаете – если сняты нравственные тормоза, что может случиться? А запретить встречаться - бывший муж может подать в суд. Наде придется рассказать все в суде. Нет, допроса она не вынесет! Мне даже подумать об этом страшно. У нее вновь недавно был тяжелый приступ”.
“Она же у вас умница, она все преодолеет, простит и забудет. Только вы ей помогите!” – мне хочется сказать этой женщине что-то ободряющее и необычайно теплое. “Да-да, я знаю. Я не жажду мести, только пусть он больше не лезет в нашу жизнь. Бог ему судья”.
Мы втроем с Альбиной и Надюшей пьем чай. Надя - внешне благополучная, уверенная в себе девчонка. Прекрасно учится в школе, бездна интересов, масса друзей, мечтает поступить в университет и очень настойчиво идет к цели.
Но сквозь остроумие и милое, прелестное самолюбование все же сквозит что-то колючее. Будто хочет выкрикнуть: я им всем отомщу!
- Мне нравится приблизить к себе парня, влюбить в себя по уши, а потом оттолкнуть. Чтоб знал свое место.
- Побольнее?
- Можно и так.
- Не жалко?
- Ни капельки. Могу даже ударить.
- А если влюбишься?
- Я?! Ни за что.
Автор: Марина ИВЛЕВА, "Владивосток"
