Битие житие определяет

Что и говорить, кулак в семейном разговоре, розги как педагогический прием – все это стало частью человеческой истории. “Бьет – значит любит” – иезуитски возведено в ранг “народной мудрости”.

На днях из большой поездки по США вернулась группа российских специалистов, в которой был и наш приморский врач-психотерапевт, профессор Илья Ульянов. Тема многочисленных встреч и консультаций за океаном - предотвращение семейного насилия. Госдепартамент США пригласил наших юристов, сотрудников кризисных центров, руководителей оперативных отделов милиции изучить “передовой опыт”.

И пока женские организации в России лишь поднимают тихий ропот в защиту обиженных женщин, вся американская судебная машина вкупе с армией общественных организаций, как оказалось, давно выработала зубодробительные методы отпора насилию в семье. Что это за методы? Работают ли они? Применимы ли у нас в стране? На эти вопросы отвечает профессор Ульянов.

Справка “В”. Илья Геннадьевич Ульянов не раз выступал консультантом в наших публикациях и гостем “прямых линий” как врач-сексопатолог и психотерапевт. Сегодня мы представим все его регалии: доктор медицинских наук, профессор факультета психологии и социальной работы ДВГУ и профессор факультета клинической психологии ВГМУ, зам. директора по науке ДВ филиала НИИ психического здоровья ТНЦ СО РАМН, гл. внештатный сексолог департамента здравоохранения администрации края, член координационного совета Российской психотерапевтической ассоциации (РПА), председатель Приморского краевого отделения РПА, супервизор по психотерапии РПА, президент института позитивной психотерапии.

Да убоится муж пальцем тронуть жену свою

- Илья Геннадьевич, сначала о женщинах, потом о детях. Но ведь бьют! И женщины российские терпят!

- Бьют. Но весь ужас ситуации в том, что в нашей стране это по-прежнему остается “частным делом”. Вот один лишь факт: в Государственную думу РФ 38 раз вносились законопроекты о семейном насилии, и 38 раз дума разных созывов их отклоняла!

Между тем в США одним из первых шагов на пути решения проблемы семейного насилия лет двадцать назад было именно создание законодательной базы. Все продумано до мелочей, но глобальная суть подхода одна: человек, поднявший руку на любого члена своей семьи, будь то престарелые родители, жена, ребенок, муж, автоматически, сразу и безоговорочно попадает в разряд преступников. И из этого вытекает все остальное.

Судите сами. Если воспитатель в детском саду, педагог в школе или кто-то другой увидит синяки на теле ребенка, он не просто может – он обязан сообщить об этом в полицию. Это входит в функциональные обязанности персонала.

Или если соседка слышит, что за стенкой происходит громкий семейный скандал, крики, плач… Наш менталитет подскажет массу привычных формулировок типа “муж и жена одна сатана”, “милые бранятся - только тешатся”. В США соседка спокойно позвонит в полицию.

- В нашем понимании это “настучать”.

- А в их – сделать благо для общества. И потому в полиции не посмеют ответить вроде “на семейные скандалы не выезжаем”. Полицейский обязательно приедет, и не дай бог он увидит на теле женщины следы побоев! Включается вся мощь государственной машины.

Вот ситуация, привычная для нас: муж избил жену, она ухитрилась выскочить и спешит в милицию. Под перекрестным огнем плохо скрываемого недоверия дежурных сотрудников ей придется все рассказать от начала до конца, нередко выслушивая комментарии вроде того, что сама виновата, и была ли то рука мужа, или она поскользнулась на банановой кожуре. Пожалуй, ее еще будут уговаривать дело замять. Но если все же примут заявление, очередной виток унижений ждет жертву, когда она начнет рассказывать обстоятельства дела следователю, судье, да не раз, вновь и вновь погружаясь в пучину воспоминаний. Такие пересказы безмерно травмируют психику, я как врач не раз отмечал: чем больше было таких “дознаний”, тем сложнее моя работа с пациентом. К тому же женщине придется вернуться домой, и там муж красочно выразит свое отношение к тому, что жена бегала жаловаться.

Американцы все изменили в корне. Суть системы защиты от семейного насилия в том, что главным обвинителем выступает само государство! И для того чтобы включилась вся его мощь, достаточно одного заявления – от жертвы, от педагога, от соседки – неважно от кого. А коли человек, поднявший руку на члена семьи, преступник, то именно он и обязан объясняться перед государственной системой, готовя всю доказательно-оправдательную базу.

Дальше там решили, что личность, которая пострадала от насилия, не должна в ходе долгих разбирательств страдать еще и еще раз. И потому в полицейском участке обиженной женщине будет предоставлена отдельная комната для беседы с сотрудником, а весь ее рассказ, даже помимо воли, будет записан скрытой камерой. Пленка и будет использоваться в качестве документа как в следствии, так и в суде.

- Признаться, трудно представить, как наша российская женщина бежит писать заявление на мужа… Побоится мести. Простит. В крайнем случае подаст на развод.

- Прощать ее право. Но если по заявлению полиция увидела хотя бы косвенные улики семейного насилия, мужчина – а чаще все-таки это мужчина – будет для начала арестован на сутки.

- А если женушка бросится на защиту?

- Ну да, будет уговаривать: он кормилец, ему завтра на работу, дети не кормлены. Только в данном случае ее мнение уже неважно, ведь удар был нанесен, и обвиняет человека в преступлении уже не она, а государственная система. Кроме того, а вдруг жена защищает мужа из страха?

- Хорошо, но неужели через сутки муж перестанет быть опасным для нее?

- Наверняка! Хотя бы потому, что суток достаточно, чтобы женщина, например, ушла в кризисный центр или шелтр – убежище для жертв насилия. Суток хватит и для того, чтобы прямо из полицейского участка, шелтра или кризисного центра связаться с судьей по компьютеру, изложить суть дела и получить так называемый охранный ордер, который будет вручен и супругу. Честно вам скажу, штука эта более чем серьезная. Во-первых, он сам по себе уже означает судимость. Во-вторых, охранный ордер запрещает мужчине в течение года ПРИБЛИЖАТЬСЯ к этой женщине. А такого срока вполне хватает, чтобы провести бракоразводный процесс, уладить имущественные дела. Если же запрет будет нарушен, появляется вторая судимость и наказание ужесточается. Более того, если обиженная женщина (кстати, необязательно жена, но и женщина, с которой он жил в гражданском браке) осталась в доме, он даже войти туда в течение нескольких дней не сможет. У него есть, конечно, возможность в 10-дневный срок оспаривать это решение, доказывать, что дом – его собственность. Тем не менее это он уже будет оправдываться.

- Послушайте, но не все женщины ангелы. А вдруг дама оклевещет хорошего человека?

- Тогда судимость и угроза лишения свободы будет у нее – за дачу ложных показаний под присягой. Но если факт насилия подтвердится, мужчину ждет лишение свободы на 6 месяцев.

- И деньгами не откупишься?

- Не выйдет. Правда, суд может пойти навстречу обвиняемому и, поверив в его раскаяние, заменить тюремное заключение – внимание! – принудительной психотерапией. Услышав такое, я, врач-психотерапевт, признаться, был сражен.

Конечно, меня огорчило, что сеансы принудительные. С другой стороны, я побывал на такого рода сеансах и убедился: они работают! Впрочем, сначала шел в группу со скептическим настроением: групповая терапия помимо воли бесполезна. Однако через полтора часа работы 13 из 14 мужчин, обвиненных в семейном насилии, разного происхождения и социального статуса, горячо спорили. А в споре как раз и вырабатывается ДРУГАЯ точка зрения - что и требуется для начала!

Сушите розги

Не менее жестко работает система защиты, если родители бьют своих детей: они весьма скоро могут быть лишены родительских прав. И если у нас непутевая мать может изменить образ жизни и вернуть своего ребенка из детского дома, то в Америке она, лишившись дитяти, может его больше и не увидеть – детей там быстро усыновляют, и никто не скажет, кто и куда их увез…

Кстати, не менее жесткая позиция государства и по отношению к непутевым детям. Да-да, если до 15 лет ребенок бросает школу, убегает из семьи, его помещают в тюремный приют. Мы были в таком приюте: у каждого отдельная камера с решеткой, дважды в неделю свидание с родителями, возможность учиться, система поощрений за то, что становишься хорошим…

- Илья Геннадьевич, традиционно российская педагогика слабым и немудрым считает взрослого, коли он не может найти контакт с ребенком.

- А вот американцы считают, что ребенок тоже обязан нести ответственность за свое поведение. Ведь если он не слушается, а родители бить его не имеют права, то какие меры воздействия остаются?

- Простите, но тюрьма для детей – не в российской традиции. Жестоко это…

- Возможно. С другой стороны, это поощряет человека жить мирно в собственной семье. Кроме того, в своей практике я тоже сталкиваюсь со случаями настоящей подростковой тирании. Совсем недавно консультировал женщину, которая жаловалась: дочь-студентка, регулярно приходя домой под утро, каждый раз доводит отца почти до нервного срыва… Так что демократия только для детей – тоже не совсем приемлемая вещь.

Она изменяет мужу. С шелтром

- Можно по-разному относиться к жестким юридическим нормам, принятым в США. Но американцы сделали все же главное: они создали государственную систему противостояния семейному насилию и заставили закон работать. Кроме того, создали систему защиты жертв насилия.

Помимо прочего, в этой системе фигурируют уже упомянутые шелтры. Только в одном штате Миннесота на 4,5 миллиона человек населения – 24 таких временных приюта для жертв насилия. Дома, очень похожие на наше многоквартирное жилье, полностью содержатся на деньги благотворителей и грантов. Здесь многое делается – от психологической и юридической поддержки до профессионального обучения женщин, потерявших работу и специальность. Женщина, нередко вместе с детьми, находится в безопасности, пока идут все процедуры и бракоразводный процесс.

Но счастье так возможно

- И все же кризисные центры, шелтры и охранные ордера – это лишь тушение пожара, вынужденные, но, увы, запоздалые меры. Семейные драмы пишутся не в день скандала. Да, нам в России тоже очень нужны кризисные центры. Но, как врач-психотерапевт, я хочу помочь людям жить в согласии…

Врач-психотерапевт Илья Ульянов:

Ко мне на прием пришла женщина, тело сплошь в синяках – рука мужа. Сказала, что в судмедэкспертизу идти стыдно… Психологическое состояние тяжелейшее. Мы долго работали, приходил на прием и ее муж. Приличный мужчина… Он нашел в себе силы признать свою вину и просить у жены прощения. Вместе долго анализировали, почему тогда это случилось. Оказалось, не от избытка силы - от бессилия…

Мы мирные люди?

- Часто ли к вам приходят избитые жены с жалобами на мужей, - спросили мы у сотрудников Первореченского РОВД.

- Часто, - ответили нам.

- А что происходит потом?

- Потом участковый собирает показания свидетелей – вдруг жену побил любовник, а она оговорила честного человека. Потом дело попадает к дознавателю или следователю. Иногда доходит и до суда. Но чаще жена по каким-то причинам забирает заявление и дело закрывается.

- Часто ли судьи рассматривают дела, связанные с семейным насилием? – спросили мы в Первореченском и Первомайском судах.

- Может быть, раз в неделю или реже, статистики мы не ведем, - ответили нам. – Но чаще всего такие дела заканчиваются примирением в зале суда…

Шелтр по-приморски

Когда материал готовился к печати, поступило предложение от группы редакционных мужчин: срочно создать шелтр – убежище для мужчин - жертв семейного насилия. Проект включает в себя наличие в шелтрах бара, бильярда, сауны, ломберных столиков для карточных игр и отдельных номеров для свиданий. Непроработанным оказался вопрос финансирования.

Автор: Марина ИВЛЕВА, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"