Евгений Наздратенко: Жизнь без вранья

Желтая листва, кружась, падает на еще зеленую, но уже тронутую заморозками траву. Прозрачный, звенящий воздух, ладненькие, нарядные деревянные корпуса-теремки и неспешные отдыхающие в спортивных костюмах в очереди на процедуры у ванного корпуса. Такой мы увидели Евгеньевскую больницу восстановительного лечения, проехав 500 километров из Владивостока на север края. Недавно эта уникальная здравница, где бесплатно, за счет краевого бюджета, ежегодно оздоравливаются тысячи приморцев, отметила свое пятилетие.

Название “Евгеньевская” больнице дали в честь человека, которому она и обязана своим рождением. Пять лет назад губернатор края Евгений Наздратенко организовал передачу этого небольшого комфортного рабочего поселка, принадлежащего горнорудной компании “Восток”, приморскому здравоохранению.

Отправляясь в командировку, мы знали, что в эти дни в “Евгеньевской” проходит курс лечения и сам Евгений Наздратенко, но особенно на интервью не рассчитывали, не хотели беспокоить губернатора на отдыхе, зная, как редко у него он случается. Тем не менее наша встреча состоялась.

Евгений Иванович был бодр и приветлив. Мы долго беседовали о юбилее здравницы, и не только…

- Как вообще возникла идея таким образом решить судьбу этого уникального поселка компании “Восток”, которой вы руководили до того, как стали губернатором?

- Когда горные комбинаты страны попали в сложные условия из-за возросших железнодорожных, энерготарифов, из-за того, что взлетели в свободном полете цены на взрывчатку, на буровое оборудование, под удар попали горные комплексы всей страны. На Дальнем Востоке это Магаданское объединение, “ХинганОлово”, “Солнечный ГОК” (Хабаровский край), объединение “Бор”, “Дальполиметалл”, “Хрустальненский ГОК”, “Восток-2”, “Лермонтовское управление” и в том числе горнорудная компания “Восток”. Разом оказались “глупыми” все руководители и весь народ, по идее реформаторов. На совете компании было принято решение - этот поселок передать служить людям. Хотя разные предложения были: сделать или завод по выпуску минеральных вод, или горнолыжную базу, потому что здесь зимой очень много снега.

- Промышленность работает поблизости?

- Нет, на многие километры во все стороны только лес. Здесь идеально чистый воздух, здесь просто легко восстанавливать здоровье. Теперь это собственность здравоохранения. Это одна из краевых лечебниц, у нас таких три, где за счет бюджетных средств проводят оздоровительное лечение. Это то, что крайне нужно человеку. Ну за какие деньги сейчас люди полетят в Крым, на юг? А кто сказал, что там воды лучше, чем у нас в Приморском крае?

- Это место выбрали именно вы? Как все это началось?

- Это был год, наверное, 1989-й. Горнорудная компания тогда очень поступательно работала. Мы начали в 83-м году, нас было семь человек. На фабрике починили мельницу, заработали 25 тысяч рублей, но не разделили их на зарплату, а положили в банк, купили первый экскаватор, первую машину и начали разрабатывать олово на заброшенном руднике “Дальнем”, откуда ушло государство. Ну и каждый год в течение трех лет мы получали не больше 17 рублей в месяц. Жили за счет своих семей, но очень верили в то, что можно создать горное предприятие. Ориентир был больше на горное дело, потом развились строительство и деревообработка. И компания набирала темпы достаточно быстро. Мы посмотрели документы этого месторождения. Оно называлось “Щербаковское”. Это километров 10 отсюда. У нас там были склад взрывчатки и первые вагончики. Мы первые штольни там проходили. И затем, когда получили подтверждение, что недра здесь полны металла, то стали искать, где же ставить основательный поселок. Где ставить фабрику, где ставить дизельную. Штольневых горизонтов здесь на три года. Остальные запасы – шахтные, повышенной энергоемкости. Поэтому дизельные ставили сразу в расчете на эти объемы. Кстати, эта дизельная станция весь юг Приморья могла спокойно питать.

- А почему поселок поставили не в Щербаковке?

- То, что мы создали с ребятами в 83-м году, это никак не стыковалось с той системой, которая работала в стране. Допустим, отсыпали здесь хвостохранилище и считали, что этот объект должен быть № 1. А по системе фондов здание фабрики шло как основные здания и сооружения, а хвостохранилище - вспомогательные. То есть оно должно было стоить в семь раз меньше, чем фабрика. А у нас наоборот получилось. Но мы считали, что в природу не должен попасть ни один грамм гадости. Что природа вокруг должна быть идеально чистой. То есть мы должны работать ради человека, а не ради показателей, не только ради денег.

Другой момент. Как-то мы пригласили работать из одной мехколонны где-то 20 “КрАЗов”. И никак не стыковалась работа. Наши давно привыкли, что если восемь часов работать, так это работать. Время на обед - остальное работа. А у тех проходит 20 минут - то перерыв, то чай, то лень какая-то, то ему что-то не нравится, а вот именно работать ритмично и производительно, это никак не получалось. Даже заработать не хотели.

Кроме того, я сам не выносил пьянства и считал, что алкоголизм – крайне вредная штука. А в деревне хватало всего: и браги, и самогонки, и бездельников, и всего остального. И поэтому мне хотелось работать подальше от тех основ социализма.

У нас полагалось так: 20 дней отработать и на 20 дней выезжать домой. Но домой немногие стремились. Потом было место занять тяжело. Давайте представим. Этот поселок - то, что называлось отдыхом людей. Ребята из горы приезжали, налево сдавали фонари свои шахтовые, направо вешали спецодежду. Проходили в парилку, баню, бассейн, сауну. Оттуда выходили в чистое помещение, одевались, кушали. Пятиразовое питание. Раз в три дня менялась постель. Спортзал, прекрасная библиотека, телевидение тогда работало. Большая редкость по тем временам - стояли две космические тарелки на первую программу и на вторую.

Когда была борьба Лигачева и Горбачева с пьянством, первыми ударили по нам. Мы лишились тогда дрожжей. Мы же все выпекали здесь. У нас все было: стиральные машины, центрифуги, швейные машины, чинилась спецодежда. Колоссальное оборудование холодильное. Рабочие настолько привыкли, что утром должна быть выпечка и обязательно вечером. Люди так дорожили работой в горнорудной компании, что когда в 1989 году пошли большие шахтерские волнения по Кузбассу, по Кемеровской области, по Ростову, мы были совсем другими мыслями заняты - как что создать. Люди радовались, когда на фабрике монтировалась мельница, когда приходила новая партия “БелАЗов” на участок. Человек говорил: “Я заработаю 20 тысяч рублей по тем деньгам, будет гараж, мебель, машина, мы съездим с семьей в отпуск”. Вот такими обычными радостями жили.

Что требовали? Курить в определенных местах, никаких пьянок, зарплату отдавать семье. Жизнь была без вранья. Теперь в отношении вахтового поселка. Да построй ты этих бараков и живи в них. Вон туалет на улице поставь. Как это и было по всей стране. Мы же имели свой проектный институт, и архитекторы разрабатывали эти дома, с балкончиками, вензелями. А потом строители нашей строительной компании ворчали, но делали. И так на всей территории комплекса: ни одного повторяющегося дома.

Кое-что уже изменилось. Раньше здесь была хоккейная площадка. Мы из Москвы привезли хоккейную форму. Вот была радость. Есть комплексы, где строили 20-метровые бассейны... Уровень комфорта, достойный человека, был. И в работе требовалась подобная отдача. На мой взгляд, это был правильный уклад отношений.

- В последние годы государственная собственность переходила в частные руки. Здесь, наоборот, собственность была передана государству?

- Все, что за последние годы произошло в стране, - это следующее. Полное разрушение экономики, а остатки экономики обглодала приватизация. Вот что произошло в нашей стране. Ничего другого не создавали. А это красивейшее предприятие пошло служить людям. Все наоборот. Почему у меня с кохами, с уринсонами, с гайдарами такие отношения?

Ведь это была коллективная собственность, это был прообраз будущего государства. Это была маленькая ячейка, которая говорила стране: вот так нужно создавать цивилизованные отношения. Вот такая должна быть экономика. А те, кто в журнале “Коммунист” говорил об экономике коммунизма, о социалистической экономике, те, кто это все хаял, те вдруг потом на порядок стали более циничными к своей стране. Господин Кох договорился даже до того, что сказал, что мы не нация, у нас ни литературы, ни театра, ни балета, ни будущего. Что будущее наше - только транснациональным компаниям добывать сырье.

Они даже не понимали, что такое Дальний Восток, какие сюда тарифы, как управлять железной дорогой, как строить экономику железной дороги на 9 тысячах километров. Тогда они стали говорить от бессилия: Дальний Восток нам не нужен и север европейский. А цинизм позволял им делать ухмылки в отношении десятка миллионов живущих в Сибири и на Дальнем Востоке людей.

Этот поселок построен 10 лет назад. У нас в гостях был американский посол, который на это смотрел, поражался и спрашивал: “Кто же ваш консультант?” Японцы, когда приезжали сюда, говорили, что не нам надо в Японию ездить, а японцам сюда надо ехать учиться чистоте, порядку и организации производства. Это все мы создали. На фабрике работало отечественное оборудование. Инженеры были русской школы. У нас все было только отечественное, и мы доказали, что можем быть уникальными. Я не уверен, что в другом государстве было горное предприятие, где очень трудно удержать экологию вот с таким уровнем производства.

- Здесь теперь медицинское учреждение. Вас тянет сюда по старой памяти?

- Меня сюда тянет потому, что небрежно относился к своему здоровью. Мне казалось, что у меня организм с таким запасом прочности, что я никогда не буду нуждаться в ремонте. А здесь лечат желудочно-кишечный тракт, можно просто прийти в себя от этой сумасшедшей жизни. Здесь квалифицированные врачи, персонал. Все это создавалось, конечно, не в раз. Надо было готовить медперсонал в училищах края. И врачей готовить.

Приморье было в жутких условиях в плане медицины. У нас ведь закрытый край был. А когда открыли, мы остались с проблемами. Лет на 30 отстали от других регионов России. Все последние годы мы усиленно работали. Тратили миллионы рублей. Создавали и закупали оборудование, переоборудовали в больницах весь процесс лечения, обучали наших врачей за рубежом. Подрастало поколение прекрасных мальчишек и девчонок, которые стали специалистами в здравоохранении. Все это происходило как-то незаметно в течение семи лет.

Посмотрите, что мы творим сейчас. К нам едут специалисты из разных стран. И обучать нас, и вместе с нашими специалистами работать. В крае стало просто интересно бывать светилам здравоохранения России и из-за рубежа. Это главная программа: люди не должны уезжать из края. Все должно быть в Приморье. Эта программа требует больших усилий. Очень непросто изыскивать деньги на оборудование при известных неурядицах, разваленной экономике страны и мизерной зарплате. Но мы это делаем и будем продолжать...

- Ваше пребывание в Евгеньевке заканчивается. Какие самые актуальные проблемы вас ждут на работе?

- Я ни на один день не отстранялся от этих проблем. Каждый день здесь проводил встречи, совещания. Конечно, больше всего нас волнует энергетика.

- В “Дальэнерго” назначили по вашей просьбе хорошего специалиста Ю. Лихойду. И теперь многим кажется, что все проблемы решены.

- Юрий Иванович проявил определенное мужество, когда согласился на это назначение. Как энергетик, он представлял, что его ждет. Система “Дальэнерго” за последний год была доведена прежней командой практически до предела. Упущено время подготовки к зиме, не проводился ремонт электросетей. Компания просто разорена некомпетентным руководством и воровством. Специалисты РАО “ЕЭС” провели ревизию и сами оказались в шоке от масштаба махинаций и безобразий, которые творились в компании. Вот с чего пришлось начинать новому руководству. Поэтому заявления, что все решено, достаточно наивны. Добавим к этому и более общие проблемы. Сегодня сообщения о состоянии ТЭКа России напоминают боевые сводки. В Приморье, как и в других угольных регионах России, закрыты практически все шахты. Сейчас начинают выкарабкиваться из кризиса предприятия, увеличивается потребление энергии. Один только “Спасскцемент” потребляет 35 мегаватт. Другие предприятия увеличили потребление на 17 процентов. Это означает дополнительную потребность в 1,7 млн. тонн угля. А его нет не только в Приморье, но и за его пределами.

Еще большая проблема - жидкое топливо. Цены на него резко поднялись. А как быть, если в бюджете заложены цифры на порядок меньше? Кроме того, жидкого топлива просто не было у производителей из-за отсутствия сырой нефти. И целый месяц мы его не получали. В эти дни поставки идут регулярно. Мы запаслись до самого конца ноября - начала декабря. Уголь тоже завозится. Энергетикой у меня начинается и заканчивается каждый рабочий день.

- Несколько дней назад Приморье посетил представитель президента по Дальневосточному округу Константин Пуликовский. На совещании, куда были приглашены руководители крупных предприятий, общественных организаций, главы городов и районов, депутаты краевой думы, представитель президента дал достаточно странные оценки нашему краю. В частности, заявил, что в крае падают доходы, не используются возможности для экономического роста. Я знаю, что многие в зале были категорически не согласны с таким мнением.

- С этим нельзя соглашаться хотя бы потому, что это неправда. Я очень хотел бы думать, что Константина Борисовича просто неверно информировали. Мы уже испытали на себе кампанию дискредитации нашего края. Находились и доморощенные деятели, которые прямо называли приморцев дармоедами. Я надеюсь, что Константин Борисович разберется со своими недобросовестными информаторами.

Что касается наших возможностей. Да, у нас нет в крае алмазов, за счет которых стабильно пополняется казна Якутии. У нас нет мощного нефтегазового шельфа, как на Сахалине. В Приморье разведка нефти и газа только ведется. Наша рыбная отрасль, традиционно пополняющая краевой бюджет из-за своеобразной государственной политики(!), находится в очень плачевном положении. Чего только краю стоила деятельность председателя Арбитражного суда

Т. Локтионовой, под патронажем которой были разорены многие предприятия.

Но Приморье не стонет, не плачется. Мы сохранили промышленный потенциал. Наши базовые отрасли тоже начали выбираться из кризиса. Я позволю себе маленькую справку. По итогам на август 2000 года объем промышленного производства увеличился на 9,5 процента. В машиностроении показатели возросли в 2,5 раза, на 21,3 процента возросло производство продукции в легкой промышленности, а в лесной, деревообрабатывающей, цветной металлургии, химической промышленности рост составил 15-17 процентов. Даже в самые тяжелые времена мы строили школы, интернаты, больницы, вовремя выплачивали пенсии.

В течение ряда лет Приморский край перечисляет в центр больше средств, чем получает. По валовому региональному продукту Приморский край в России занимал 22-е место, в 2000 году - 20-е, в 2001-м прогнозируется 19-е место. Я могу еще очень много примеров приводить из жизни края, которыми можно гордиться. Безусловно, у нас полно проблем, как и по всей стране. Но главное, Приморье - самодостаточная территория. У нас огромный потенциал. С избранием нового президента В. Путина у страны появилась надежда на возрождение, на усиление государства. И мы сегодня уже ощущаем эти процессы.

И я бы хотел сказать слова благодарности очень многим руководителям приморских предприятий за то, что выстояли в самые трудные времена, за то, что сохранили экономику Приморья. Это Виктор Михайлович Миськов, который сохранил для России Дальневосточное морское пароходство. Сейчас туда пришли крепкие хозяйственники - Александр Анатольевич Луговец, Иван Иванович Надеин. По-прежнему держит за “Дальморепродуктом” славу флагмана отечественной рыбопромышленности Юрий Григорьевич Диденко.

Это Юрий Иванович Москальцов (“Дальрыба”), Гелий Николаевич Мясников (Находкинский морской торговый порт), Валерий Трофимович Тарабаров (Владивостокское отделение ДВжд), Валерий Александрович Маслаков (“Звезда”), Станислав Иванович Шаторный ( “Аскольд”), Владимир Иванович Машков (ОАО “Дальполиметалл”), Виктор Владимирович Коршунов (ОАО “Ярославский ГОК”). Анатолий Николаевич Колесниченко (“Находкинская база активного морского рыболовства”), Владимир Федорович Щербаков (“Тернейлес”), Владимир Александрович Сайбель (“Владивосток-Авиа”), Юрий Александрович Емец (ОАО “Уссурийский бальзам”), Саид Толсултанович Кагиров (хозяйство “Марковское”). И таких людей, работающих на благо нашего Приморья, очень и очень много. Всем им спасибо.

Автор: Татьяна СКОРНЯКОВА, Юрий МАЛЬЦЕВ (фото), специально для "В"