Женьшень помогает. Тому, кто его продает
В 2000 году поиски “корня жизни” продлятся до конца октября. Уже сейчас его ищут “по желтой” - ягода давно осыпалась, и узнать женьшень можно лишь по особенной форме пожелтевших листьев. Знатоки утверждают, что в этом есть своя прелесть. Особенно если найдешь корень.
Новичкам везет. Но не всегда
Утро в деревне начинается не только выгоном коров на пастбище. Часов в девять один за другим тянутся в сторону леса корневщики, в основном бригадами по пять-шесть человек. Одетые в защитного цвета рабочую одежду, за спинами – рюкзаки с “тормозком”, в руках – сабаргун (посох корневщика). Наша бригада тоже собирается в лес: укладываем в рюкзаки обед (пара огурчиков, самоиспеченный хлеб, кусочек сала, если есть, и чай в пластмассовой бутылке), мажемся “комарексом”, надеваем косынки. “Без корня не возвращайтесь”, - напутствуют нас домашние. Впятером нагружаем старенькие “Планету” и “Юпитер”, едем к выбранному на сегодня ключу. За день мы должны пройти его полностью. Как обычно, договариваемся: найдем корень – и домой. На меня возлагают большие надежды, есть примета, что новичкам везет.
Мне дают в руки новенький, вырезанный из молодого деревца сабаргун. У других посохи с насечками – кто сколько корней нашел. “Удачливый” сабаргун притягивает женьшень, он же и помогает преодолеть трудные участки пути, им же можно схлопотать по спине, если длительное время ничего не находишь. Неудачливый сабаргун выбрасывают.
Столько раз представляла себе корневку, думала: зашел в лес – и вот он, корень, перед тобой. Ан нет! За полчаса мы взобрались на сопку, аж дыхание сперло, а потом пошли ровным шагом вдоль ключа. Как в сказке – поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что.
Вообще женьшень можно сравнить с золотой страной Эльдорадо – все его ищут, но не могут найти. (Хотя, чего скрывать, находят, сдают, вывозят, благополучно минуя таможенный контроль.)
Так шли мы шеренгой, пристально вглядываясь в траву, раздвигая папоротник, в поисках алых ягод и резных листьев. На лице постоянное ощущение липкой паутины. Чешусь от укусов назойливых комаров. Меня ободряют: это еще что, вчера было больше. Иногда идем по чистому, светлому лесу, но чаще продираемся сквозь джунгли лимонника. “Кок”, как коротко здесь называют элеутерококк, сквозь джинсы колет коленки, а на руках уже воспаление от его колючек (и ведь лекарственное же растение!).
Нашли китайскую лободу (кедру, как говорят таежники, на которой много лет назад срезали прямоугольником кору как знак корневого места). По примете корневщиков нужно постучать сабаргуном, чтобы он “почуял” корень. Можно еще и попросить лободу дать корня.
Идем дальше, “крутимся” вокруг этого места, которое должно быть удачливым. Через полчаса возглас: “Панцуй!”. Мы вопрошаем: “Шима?”, в ответ: “Тантырик!”. После такой находки в груди – бодрость, в душе – радость, а у того, кто нашел, еще и гордость. Остальные думают: ну, в следующий раз найду я. Теперь уже знаю, зачем столько часов хожу, уперев взгляд в землю. Смотрю на женьшень: небольшой, трехсучковый, с несколькими ягодками на вершине грозди. Позволяется съесть ягодки, которые дают силу организму, а косточки положить в землю неподалеку. Говорят, что женьшень повышает давление и потенцию, поэтому не рекомендуется в больших дозах.
Лопата тут ни при чем…
Обычно в бригаде копает корень определенный человек, у которого это лучше всего получается. Остальные отлынивают. Думала – что особенного в том, чтобы выкопать женьшень? Оказывается, это ювелирная работа. Сначала подкапывают корень, смотрят, стоит ли его вообще доставать из лона земли. Стоит. Срезаем “былку”. Копающий осторожно отгребает землю от “головы”. От нее идут тонкие корешки, очень важно не оторвать ни одного из них. Перочинным ножичком вытачивается карандашик-копалка. Через минут сорок освобождается “шея”. Подкладываем листьев в костерок, чтобы дымил, отпугивая назойливых комаров. Тому, кто копает, некогда их отгонять – осторожно пальцами выбирает он землю из ямки, перерезая нетолстые корни деревьев, освобождая тоненькие корешки женьшеня, которые становятся все тоньше – доли миллиметра в диаметре. Случайно оторванные кусочки идут в рот. Еще через час–полтора корень у нас в руках. Его бережно укладывают во влажный мох, заматывают в “корневую” тряпочку, перевязывают стеблем травы.
Каких-то несколько граммов прибавилось в рюкзаке, а все воодушевлены. Мы решаем искать дальше.
…В шесть часов вечера мы дома, взвешиваем на весах драгоценный корешок. Шесть с половиной граммов. Полежав во влажной тряпочке, женьшень может добрать недостающие полграмма (а может и не добрать). Ужинаем. Мимо проезжают, проходят – вереницей – корневщики, возвращаясь из лесу. Не все сегодня нашли то, что искали.
Вам вернется рубль золотой…
Мужчины курят на крылечке в ожидании скупщиков. Их все знают в лицо и даже кому-то отдают свои предпочтения: один скуповат, другой дает больше, еще и тридцатник на бутылку сверху, но все они в душе психологи и умело, порой нарочито простовато, иногда равнодушно-надменно ведут разговор. По деревням в основном разъезжают свои, русские, а в райцентрах, говорят, располагаются китайцы (иногда солидные скупщики сами ездят в глубинку, экономя на посреднических), а в Уссурийске, поговаривают, есть самый главный китаец. Никто ничего не знает, но все говорят, прямо как в известном анекдоте “про шпиона Васю с шестого этажа”.
Подъезжает на новенькой “Тойоте” Гарик, который еще вчера, на “Жигулях”, плакался, что работает себе в убыток. У них у всех такая тактика. Показываем, что имеем. Гарик раскрывает исписанный блокнот, достает дешевые весы “под золото”, рассматривает корешок: “Ну, шеи нет, это вы сами видите. А так, ничего, не мягкий, кольца есть. Я в прошлый раз на кольцах прокололся, 300 баксов потерял, так что теперь от меня высокой цены не ждите”. И все же, кажется, весы у скупщика на полграмма меньше показывают. Нам дают по 2,5 доллара за грамм. Цена на женьшень у скупщиков колеблется от $ 2,5 до 10 - в зависимости от веса и красоты, в идеале корень должен напоминать тело человека – голова, шея и прочее.
Итак, в руках моих честным трудом заработанные, хоть и небольшие деньги. И уже не помнится, как после спешного восхождения на сопку сперло дыхание, схватил вдруг желудок, прислонилась к дереву и пережидала. И уже вспоминаются запахи леса, речки и разные узорчатые травки, которые я бережно засовывала в карманы и которые, конечно, превратились в труху.
Во второй раз корневать я пошла только через две недели, потому что жесткие резиновые китайские сапоги оставили на моих ногах чуть ли не рубцы. А за это время бригаде посчастливилось найти удивительный женьшень, который рос в дупле дуба(!), лет десять назад ударенного молнией.
Каждый раз, когда мы искали корень жизни, нам хотелось найти большую семью, чтобы вынести сразу граммов на 150-200. Поговаривают, что кому-то однажды повезло по $1000 на каждого, - обычные корневские байки. В основном много находят так называемые бичи, которые всю жизнь проводят в тайге, но большие деньги из их рук выливаются в реку “сэма” – самогона. Для семейных людей “корневые” деньги – практически единственное средство существования.
Во второй мой поход за удачей я заработала на недорогие осенние полусапожки.
Был бы корень. Корневщики найдутся
Тот, кто хоть раз нашел женьшень, не может отказаться от корневки. Мне так и не повезло отыскать “свой” панцуй, но у тех, кто этим постоянно занимается, и глаз наметан, и физическая подготовка лучше. В последние 2-3 года ряды искателей женьшеня пополнились женщинами, и дело даже не в авантюризме, а в естественном желании пополнить свой нетолстый кошелек. Уходя пораньше с работы, женщины облачаются в робу и идут на поиски корешка, даже ставят, по словам искушенных мужчин, “бабские” таборы и остаются на несколько дней. И находят же, как говорится, “на дурака”! А школьницы, покорневав с отцами и братьями, заработали летом на одежку-обувку к школе.
(Окончание в следующую пятницу.)
Автор: Марина КРАВЧЕНКО, специально для"В" Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"
