Как “уплывают” параходы

Обычно проштрафившиеся высокопоставленные слуги закона потихоньку расставались с креслами “по состоянию здоровья” или под другим благовидным предлогом.

Но здесь, как говорится, случай - из ряда вон...

ВККС и Верховный суд рассматривали лишь морально-этическую сторону деятельности госпожи Локтионовой. Установлено, что Татьяна Васильевна “способствовала использованию своим мужем авторитета ее должности в личных целях”. Была даже “справедливая” такса: один процент задатка и десять процентов от суммы иска. Свидетель Виталий Ковалев публично признал “факт дачи взятки в размере более 500000 долларов США: председателю Арбитражного суда Приморского края Локтионовой Т. В. через ее мужа С. Локтионова” и привел подтверждающие документы: номер счета в иностранном банке, расписку и так далее.

В то время как благосостояние семьи госпожи судьи росло, Приморский край нищал. Иначе и быть не могло. Океанские суда уходили из России за поистине сумасшедшую цену - 1 (один) доллар США! С 1992 года, когда госпожа Локтионова заняла свое кресло, Арбитражный суд по сути стал проводить политику фактического уничтожения экономики Приморья. Он несет ответственность за банкротство 250 предприятий.

Из закона следует, что смысл этой процедуры - оздоровление предприятия. В Приморье же получилось все наоборот: выбиралась фирма покрепче в экспортных и валютоемких отраслях, таких, как рыбная промышленность, пушное звероводство, лесная промышленность, и объявлялась процедура банкротства. Затем все ее движимое и недвижимое имущество быстренько распродавалось. При этом вырученные деньги почему-то не шли ни кредиторам, ни государству.

Дела о банкротствах проходили через Арбитражный суд с феноменальной скоростью. Иногда всего за сорок минут. Вот пример. Несколько лет назад некая компания, чтобы заполучить себе шикарное здание ОАО “Приморрыбпром” в центре Владивостока, подала в Арбитражный суд заявление о банкротстве предприятия. Судьи так прониклись идеей, что рассмотрели дело с рекордной расторопностью.

Такого быть не может, скажете вы. Да запросто! Как это делается, хорошо знает генеральный директор ОАО “Приморрыбпром” Олег Петрович Тен. Но прежде чем дать ему слово, представлю предприятие.

В советские времена в объединение “Приморрыбпром” входили все государственные рыбацкие предприятия края, только рыбаков здесь работало 47 тысяч человек. Объединение вылавливало, перерабатывало и продавало свыше миллиона тонн рыбы. К началу приватизации у “Приморрыбпрома” было шесть баз флота, позднее они превратились в самостоятельные предприятия. В 1993 году акционировалось и само объединение. В него вошли семь рыбозаводов, “Приморрыбснаб”, другие предприятия. Здесь работали шесть тысяч человек. Подразделения акционерного общества являются градообразующими в восьми населенных пунктах края.

Итак, говорит генеральный директор:

- Закон о банкротстве не видит разницы между индивидуальными семейными торговыми ларьками, где торгуют “сникерсами” и газировкой, и многотысячными предприятиями. Задолжали мы пятьсот минимальных зарплат, прошло три месяца, и нас можно банкротить. Но при огромных оборотах сорок тысяч рублей - это меньше, чем копейка. Я, как руководитель, про такой “долг” могу и не знать. Крупное предприятие не может жить без долгов. Главное, чтобы нам должны были больше, чем мы. Так оно всегда и было. После приватизации у нас осталось немало добра, даже по остаточной стоимости фонды оценивались в 450 миллионов рублей, по рыночным ценам это в три-четыре раза дороже.

Процедура банкротства “Приморрыбпрома” началась в июне 1996 года. А вскоре в качестве арбитражного управляющего на богатейшее в крае предприятие приходит некто А. Гордиенко, ни дня не работавший в рыбной промышленности.

Арбитражные управляющие - еще одна проблема, требующая разрешения. По идее, эти люди должны быть суперменеджерами, умеющими работать в критических ситуациях. А на деле все они, как правило, случайные люди, окончившие двухнедельные курсы. Процесс банкротства ведут издалека, за сотни километров от предприятия, некоторые даже из Москвы и Петербурга. Среди них попадаются настоящие “передовики”. Например, нынешний временный управляющий ОАО “Востоктрансфлот” некто Сергеев ранее занимал аналогичную должность в Балтийском морском пароходстве, пребывающем ныне в незавидном состоянии. Не за эти ли “успехи” его “бросили” на тихоокеанский фронт по банкротству?

На 1 октября 1996 года, когда было введено арбитражное управление в “Приморрыбпроме”, совокупная задолженность акционерного общества, включая кредиторскую, составляла 44,5 миллиона рублей. А на 1 июля 1999 года (в этот счастливый день акционерам и кредиторам удалось избавиться от опеки Арбитражного суда) господин Гордиенко оставил в наследство уже 175 миллионов рублей долга только перед государством. Ничего себе оздоровление! И это при том, что за время своей деятельности он продал имущества, включая суда, остаточной стоимостью на 316 миллионов (рыночная стоимость как минимум в четыре раза выше). Так и хочется спросить вслед за поэтом: “Где деньги, Зин?”

В общем, от предприятия осталось одно название. Но прошло 15 месяцев. Зарплату теперь платят вовремя, текущих долгов нет. В 1998 году “Приморрыбпром” сделал товарной продукции на 23 миллиона рублей, то есть практически предприятие стояло. А в нынешнем году планируют выйти уже на другую цифру - 80 миллионов рублей, через три года - уже на 150 миллионов рублей.

Похоже, такая перспектива кому-то не нравится. Не проходит и дня, чтобы здесь не была какая-нибудь комиссия или проверка. Процедура банкротства висит как дамоклов меч. Не дай бог, задержать хоть на пару недель очередную выплату, так сразу же прибегут банкротить и разорят то, что не успели. Желающих много. Зато с высоких трибун не устают уверять о поддержке государством отечественного товаропроизводителя.

Хочу - милую, хочу - банкрочу

Более печальная участь постигла ОАО “Дальневосточная база флота по добыче и обработке морепродуктов” (ДВБФ). Стараниями внешнего управляющего господина Сукача (он назначен, по его словам, по протекции С. Локтионова) флот компании сократился с 28 до 7 судов, количество работников уменьшилось в шесть раз, выпуск пищевой продукции упал почти в 70 раз. Зато кредиторская задолженность ДВБФ выросла на многие миллионы рублей.

На полной ликвидации некогда крепкого хозяйства настаивают вопреки мнению остальных кредиторов сам внешний управляющий и некая южнокорейская фирма “Ду Нам Ко ЛТД”. Вначале доля этой “ЛТД” в основных требованиях составляла чуть более трех процентов, но стараниями господина Сукача она была незаконно увеличена почти до 90 процентов! В результате мало кому известная южнокорейская фирма объявляет перспективное российское предприятие банкротом и ведет дело к его полной ликвидации.

В июне прошлого года Арбитражный суд Приморья поддержал иностранных товарищей и открыл конкурсное производство. Вскоре это решение было отменено кассационной инстанцией Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа (Хабаровск). “Подумаешь, вышестоящая инстанция! Мы сами с усами”, - решили во Владивостоке, и 17 февраля ведомство госпожи Локтионовой вновь открывает конкурсное производство на ДВБФ.

Справедливости ради скажем, что не все управляющие нацелены на разрушение и воровство. Хаджакарим Набиев пришел на ОАО “Владивостокская база тралового и рефрижераторного флота” в апреле 1998 года. Некогда крупнейшее в мире специализированное предприятие агонизировало. Не осталось ни одного рыбодобывающего судна, заводы и цеха переданы в аренду, плата за нее почему-то не взималась, рабочие забыли про зарплату, не производились платежи в бюджет: Набиев мог бы с чистой совестью “по закону” продать жалкие остатки и забыть про предприятие. Но этот странный человек решил возродить производство. И ему удалось осуществить свой план. Вернулись двадцать судов, заработал судоремонтный завод, погашены требования кредиторов первой очереди, начали выплачивать долги кредиторам второй очереди.

Но такое положение очень не понравилось все той же южнокорейской фирме “Ду Нам Ко ЛТД”. Она подала жалобу в Арбитражный суд, который, несмотря на решительные протесты собрания и комитета кредиторов, немедленно отстранил Набиева и назначил на его место господина Гордиенко.

Как же так получилось, что Арбитражный суд, вернее, его руководство, прикрываясь законом, взял на себя функции могущественного управляющего собственностью целого края? Куда же начальство смотрело, прокуратура, ФСБ, наконец?

Когда процесс тотальной приватизации начал грозить целым отраслям Приморья, губернатор края Евгений Наздратенко пытался повлиять на этот процесс. Использовать процедуру банкротства для оздоровления предприятий нужно, но нельзя же разбазаривать основные фонды, уничтожать многотысячные коллективы. Разговора с Татьяной Локтионовой не получилось. Более того, представителей администрации края если и допускали на заседания Арбитражного суда, то без права голоса. На представления прокуратуры в Арбитражном суде обращали внимания ровно столько, сколько на назойливую муху.

О ситуации в крае был хорошо проинформирован председатель Арбитражного суда РФ господин Яковлев. Письма о творимых его подчиненными нарушениях закона неоднократно писали губернатор, главы муниципальных образований края, предприниматели. Знали об этом и в других инстанциях, в том числе в правительстве, куда направлялись обращения с просьбой вмешаться в ситуацию. Губернатор использовал все законные средства, чтобы остановить череду искусственных банкротств. Но положение не менялось. Только тогда появилось ходатайство в ВККС России, которая и решила дело с печальным для Т. Локтионовой исходом.

“Я дал взятку, судите меня”

И все-таки поражает уверенность супругов Локтионовых, что все сойдет им с рук. На что они рассчитывали?

На этот вопрос согласился ответить Виталий Ковалев, который сам на себя написал заявление в прокуратуру. Мол, я дал взятку Локтионовым, судите меня.

- В 1995 году ко мне обратился Сергей Локтионов, - говорит В. Ковалев, - с предложением оказать помощь (через свою супругу) в судебном процессе по делу АО “Саха-Находка” к АО “Ленское речное пароходство”. Нам пришлось дать взятку в размере 500000 долларов. 302000 долларов по моему распоряжению перевел на личный счет Сергея (№ 002-1-638978 в одном из банков Гонконга) мой партнер Вячеслав Никольский, а остальные 200000 передал ему лично в апреле 1996 года в Гонконге.

- Вначале все шло по отлаженной схеме, - продолжается повествование. - Консультируясь с Т. Локтионовой, следуя ее указаниям, мы легко выиграли дело в Арбитражном суде, а затем, получив на руки исполнительный лист, арестовали у АО “Саха-Находка” пять пароходов класса река-море. Хочу обратить внимание, что каждое судно стоило по 600-700 тысяч долларов, а мы их оценили всего по 650 тысяч рублей. Арбитражный суд закрыл на это глаза.

- Потом начались неприятности, - вспоминает собеседник, - Сергей Локтионов вдруг срочно улетел в Москву, возвращается и говорит: “Надо мириться и отпускать пароходы”. “Но мы же потеряли много денег”, - возражаю я. “Ничего, на другом деле возьмем”, - говорит Татьяна Васильевна.

Выясняется, что руководителем Бурятского речного пароходства, у которого мы и арестовали пароходы, был некто Кайдышев. Потом он стал министром внутренних дел Якутии, а сейчас работает в Министерстве морского пароходства в Москве. Связи у него, судя по всему, обширные. Был даже организован звонок простым судебным исполнителям Фрунзенского народного суда от господина Рейфулина, заместителя Яковлева (последний, оказывается, также выходец из Якутии): дело, мол, надо прекратить, деньги вернуть.

Так Татьяна Васильевна стала в глазах Яковлева человеком, совершившим подвиг во имя Республики Саха. Ее муж получает “зеленый коридор” в Арбитражный суд России. Круг замыкается, любое решение в Приморье почти автоматически подтверждается в Москве. По словам Ковалева, Локтионов тогда утверждал, что давал деньги самому Яковлеву. Кстати, когда об этом факте было заявлено на ВККС, реакция председателя Высшего арбитражного суда была весьма бурной. Это понятно. На специально созванной пресс-конференции господин Яковлев заявил, что его оклеветали, и выразил желание подать иск о защите чести и достоинства на Ковалева. Ковалеву непонятно другое: почему иск подается на него, а не на Локтионова, сообщившего о мздоимстве. Недоумение вызывает и то обстоятельство, что до заседания коллегии Яковлев эти давно блуждающие слухи никак не опровергал. Хотя о существовании их знал. Об этом писала приморская пресса, сообщалось в письмах, направляемых предпринимателями в адрес господина Яковлева.

В 1998 году погибает Вячеслав Никольский. Он странным образом вылетает из окна на 21-м этаже и оказывается в 12 метрах от здания. Уголовного дела не завели. “Говорят, самоубийство. Не верю я в это, - комментирует это событие господин Ковалев. - Из квартиры у него пропали все документы. Значит, похоронили мы Славу, а зимой я нахожу дискету с документами. В ней все расписано, кто помимо Локтионова и сколько получил и, главное, что на взятки пошли деньги АО “Приморскуголь”, полученные им от Всемирного банка в качестве угольного займа.

Не мне оценивать, что правда, а что заблуждение или, возможно, клевета в рассказе Виталия Ковалева. Это дело компетентных органов. Но вот они-то как раз, по словам собеседника, не хотят его слушать.

Когда Ковалев со своим коллегой Прокопьевым собрались лететь в Москву на коллегию, по их машине трижды выстрелили картечью. “Попугать решили, - считает В. Ковалев. - И рассказывает об аудиокассете, где голоса (один из которых, божится собеседник, принадлежит Локтионову) обещают им братскую могилу, если покажут все документы”. В Москве приключения не кончились. Свидетелей гоняли по зданию суда шесть здоровенных мужиков в камуфляже с автоматами. Спас положение первый заместитель губернатора Приморья Толстошеин. А “милиционеров” потом так и не нашли.

Локтионова уже не судья, но дело ее живет

Повторяю: что правда, а что вымысел, должны определить следствие и суд, которого так желает господин Ковалев. Но уже сейчас возникают вопросы. Почему председатель Государственного комитета РФ по рыболовству господин Синельник Ю. П., до того не реагирующий на призывы губернатора приехать в край и разобраться лично с ситуацией в отрасли, вдруг накануне очередного заседания суда пишет письмо, которое, по мнению Татьяны Локтионовой, стало основанием для отстранения конкурсного управляющего Набиева? Почему это письмо практически дословно повторяет жалобу южнокорейских кредиторов, а именно “Ду Нам Ко ЛТД”?

Почему заместитель генерального прокурора РФ господин Колмогоров В. В. (он тоже из Якутии) забирает из края уголовное дело

№ 216321 о злоупотреблениях служебным положением руководителей ОАО СК “Востоктрансфлот”. Оно было заведено прокуратурой по фактам отчуждения судов по заниженной стоимости в пользу зарубежных фирм, допущенных бывшим председателем совета директоров компании Милашевичем и гендиректором Дмитриенко. В письме от 15 февраля утверждается, что это дело передано для дальнейшего расследования в Следственный комитет МВД РФ. Видимо, так оно и есть.

“Востоктрансфлот” - еще одна крупнейшая жертва искусственного банкротства Арбитражного суда Приморья. Сначала здесь “порезвились” названные фигуранты уголовного дела. А теперь, несмотря на то, что Татьяна Локтионова лишилась высокого кресла, взять контроль над предприятием пытаются их ставленники. Ведь пока звучит имя компании, можно надеяться на возврат имущества. А нет ее, так и концы в Амурский залив. Казалось бы, бесславное окончание судебной карьеры Локтионовой должно отрезвить многих. Но все участники этого неправого дела чувствуют себя уверенно. Пока.

Автор: Сергей БАЙГАРОВ ("Труд", 22 сентября 2000 года)