Солдат Джейн: русский вариант

Решение пойти в армию (пусть всего на три дня) было принято быстро, но не спонтанно. Слишком уж много о ней говорят, и разброс мнений просто фантастический – от утверждений, что парень, не служивший в армии, не мужчина и жизни не видел, до сопливых хипповских выпадов, что там грязными сапогами растаптывают бесценную индивидуальность. Было решено, что именно особа женского пола, над которой служба “не висит”, и может выступить в роли третейского судьи. Вдохновившись фильмом про солдата Джейн, местом службы выбрала морскую пехоту, которая по праву считается элитным подразделением.

В армии все серьезно

Любимая поговорка среди морпехов: “Кто в армии служил, тот в цирке не смеется”. Действительно, многие военные “ритуалы” кажутся нелепыми и нелогичными. Зачем, например, ходить в столовую строем и с песней? От радости!

Еще одно показательное высказывание армейского фольклора (смягченное в печатном варианте): “Чем бы матрос ни занимался, лишь бы замучился”. Ребята рассказывали, что первые полгода они боялись лишний раз улыбнуться: любой старослужащий, увидев проявление беззаботной радости на лице салаги, воспринимал это как вопиющее нарушение дисциплины и быстро подыскивал тому работенку.

Армия не терпит праздности и лености, а жесткий распорядок, расписывающий день поминутно, доводит жизнь до автоматизма. Даже уставное “личное время” здесь называют “лишним”, и офицеры (прапорщики) делают все возможное, чтобы матрос провел его с пользой для общего дела. Как говорится, “что ни праздник, то спортивный, что ни отдых, то активный”. Уже через несколько месяцев службы парни сами это понимают и по мере сил объясняют следующему поколению.

По негласным армейским законам облегчать жизнь за счет других не принято, как не приветствуется и особое подобострастие перед начальством. Тех, кто любыми способами уклоняется от трудностей в виде работ, нарядов и утренних кроссов, презрительно называют “шкерами”, а рьяных служак – “рубанками”. Поскольку, отправляясь “в армию”, я обещала не посрамить честь редакции, “шкериться” и “рубиться” мне было никак нельзя. Определившись в разведгруппу и облачившись в тельняшку и камуфляж, я пошла в разведку.

С рацией на спине

Началось все с волнующего момента – боевой раскраски лица. Однако делается это вовсе не для устрашения противника, а для маскировки – потные щеки и нос, оказывается, дают яркие блики, выдающие разведчика неприятелю.

Настоящая армейская “косметика” в России не производится, а импортная стоит 50 баксов за флакон, а потому изобретательные морпехи нашли ей более дешевую замену – жженый каблук. Чтобы черный порошок хорошо держался, его нужно тщательно (и даже немного болезненно) втирать в кожу. Секунду поколебавшись, я подставила лицо под сильные мужские пальцы, успокаивая себя тем, что о негативном воздействии жженого каблука на кожу слышать не приходилось. Через пять минут мы выглядели устрашающе - как Шварценеггер в фильме “Командо”.

Позже я была благодарна комбату за то, что не дал мне автомат, – рации Р-159, “самой легкой и портативной в мире”, как шутят военные, оказалось более чем достаточно. Кто служил – знает, что это такое: тяжелый железный ящик во всю спину, больно бьющий по позвоночнику при ходьбе и перевешивающий то влево, то вправо при коротких перебежках.

Поначалу идти было нетрудно – лес, тенек и приятные препятствия в виде неглубоких прохладных речек, форсировали которые мы, естественно, не разуваясь. Главная хитрость здесь состояла в том, чтобы не плескаться при ходьбе – ноги передвигать приходилось медленно и осторожно, не вытаскивая из воды. Дедок, рыбачивший в одном из ручьев, так нас и не заметил. Отряд тут же посовещался – не отработать ли на нем “снятие часового” с последующими извинениями и благодарностями, но решили, что нет – время поджимало, противник обнаружен пока не был.

Труднее всего было передвигаться в поле. Короткая перебежка – и мордой в землю. А тут еще как по заказу над нами стал кружить самолет, и по всем правилам, заслышав шум мотора, мы падали опять и опять.

Под конец казалось, что я уже не встану. Жара, нос забит сладкой пыльцой, голова задурманена медовыми запахами спелой травы, а тут еще моя Р-159 тянула к земле, как камень - утопленника. И с каким кайфом я (думаю, остальные тоже) плюхнулась в болото, где нужно было ползти по-пластунски. Грязная, но зато прохладная водичка была покруче любого кондиционера.

Потом опять лес. К этому времени я уже втянулась и заправски посматривала по сторонам и под ноги одновременно, оценивала любое шевеление в кустах и искала “растяжки”. Вскоре наш отряд, никем не замеченный, вышел на сопку, обнаружил противника и после короткого привала, во время которого я научилась разводить бездымный костер и маскировать рацию, двинулись назад.

Кто не служил, тот не поймет

В разведке я не просто испытала свои силы и выносливость. По большому счету обо мне и речи здесь не идет. Просто я воочию убедилась, насколько серьезно и нужно все то, чем занимаются бойцы. Война – это реальность современного мира, значит, мужчины должны уметь воевать.

Но даже если ребятам никогда не придется участвовать в боевых действиях, два года, проведенные в армии, не пройдут даром. Здесь мальчишки становятся мужчинами – сильными, выносливыми, а главное, ответственными. Даже избалованный маменькин сынок через несколько месяцев службы превращается в нормального самостоятельного парня.

Общаясь с бойцами, я избавилась от множества стереотипов, главный из которых состоит в том, что парни повально не хотят служить, а в армию попадают только те, у кого не хватило денег или связей, чтобы “закосить”. Ничего подобного! Красавец сибиряк Александр Курочкин пошел в ДШБ (десантно-штурмовой батальон) по примеру старших братьев-близнецов, которые служили здесь раньше. Якута Михаила Ана вообще не хотели брать в армию – по окончании педагогического колледжа парень работал учителем в сельской школе, где, как известно, кадров не хватает. В свой день рождения вместо домашнего пирога он штурмовал сопку. Даже если кто-то и не рвался служить, то и не “косил”.

Ребята серьезно говорят о том, что многому научились в армии. Водитель Андрей Китаев, сын дальнобойщика, которого отец еще в семилетнем возрасте впервые посадил за руль, самостоятельно “сделал” разбитый донельзя “ГАЗ-66”, который ему здесь выдали. Теперь он уверен, что на гражданке разберется с любой техникой.

Но, говоря о службе, ребята постоянно повторяют: “Кто не служил, тот не поймет”. Не поймет и не оценит, как здорово ходить по дому в мягких тапочках, спать на белоснежных простынях и мыться ароматным мылом, а не серым хозяйственным. И дело не только в бытовых мелочах.

- В армии понимаешь, что значит мужская дружба, – говорит Давид Граф, старший оператор ПТУРС, - и как важно держаться товарищей.

Взаимовыручка среди морпехов - дело обычное. Армия не детский сад, и в одиночку здесь не проживешь.

Писать о “моих” суперпарнях, запросто бегающих пятикилометровые кроссы, разбивающих голыми руками доски и кирпичи, прыгающих с парашютом и прочее, и прочее, можно бесконечно. Перебирая в памяти своих знакомых, невольно подумала, что хорошо бы кое-кого из них отправить “на воспитание” в ДШБ. Пусть из них там сделают настоящих мужчин. Таких, с кем можно пойти в разведку.

Автор: "Морпех" Юлия ИГНАТЕНКО, "Владивосток"