Из звезд судьбы они сложили слово "врач"

Деление на мужчин и женщин среди людей этой профессии не принято. Они говорят: в первую очередь мы - врачи. В преддверии профессионального праздника мы встретились с Александром Королевым, заведующим отделением новорожденных № 3 городской детской клинической больницы, врачом-неонатологом 1-й категории, и Марией Щетинюк, заведующей отделением гипербарической оксигенации, врачом-педиатром высшей категории. У каждого из них своя семья, но дети, поступающие к ним в тяжелейшем состоянии, которых они, работая в одной связке, вырывают из лап смерти, - общие.

Наш разговор вышел за рамки профессии, но даже на время забыть о том, что они врачи, мои собеседники не могли.

Судьба готовила каждому другие профессии, но они "переставили звезды" и сложили из них слово "врач".

Александр Королев: "В нашей семье всегда было принято получать техническое образование. А меня трактора и машины мало привлекали, с 10-го класса хотел работать врачом. Выходец из Хабаровского края, на факультет педиатрии Владивостокского мединститута прорвался не сразу. Поступил со второй попытки, уже после армии. В отделение новорожденных пришел еще медбратом, и с 1988 года мои пациенты - крохи с рождения до двух месяцев".

Мария Щетинюк: "А я сомневалась - стать актрисой или врачом. С первого класса была санитаркой в отряде, но и культурные мероприятия тоже были на мне.

Выбор профессии помогла сделать моя собственная... кошка. Видя, как она четвертый день не может разродиться, я помчалась к главному врачу в ближайший роддом. Та, конечно, опешила ("ко мне бабы не могут попасть, а ты - с кошкой"), но, как помочь, рассказала. Облегчив Муркины страдания, я поняла, какое счастье спасать живое существо. Поступила в московский мединститут им. Пирогова, хотя соблазняли другим - Щукинским училищем. Приехала во Владивосток и с 1972 года работаю в детской больнице".

А. К.: "Попал я, конечно, в женский коллектив. Женщины вокруг не только коллеги, но и мамы моих пациентов. Социальный состав неоднородный. От, прямо скажем, бомжей до представительниц самых обеспеченных слоев неселения. Возраст тоже разный. Самый детородный - 20 - 26 лет - встречается реже всего. Большинство - 15-18-летние или мамы за 30. Разное воспитание, особенности психики. Вот и подстраиваешься под каждую. На кого сурово посмотришь, кого лаской возьмешь. Некоторые мамочки наведываются в ординаторскую каждые полчаса. И ты бежишь с ней смотреть на какой-нибудь обеспокоивший ее прыщик на теле младенца. Так за весь день и присесть некогда".

М. Щ.: "Новорожденные из отделения Королева - частые гости наших барокамер. Недоношенных помещаем в сосуды, где условия приближены к внутриутробным. Младенцы, рожденные с недостатком кислорода (после затяжных родов или удушения пуповиной), своевременно не помещенные в барокамеру, могут вырасти умственно или физически отсталыми. Но у нас лечатся и дети постарше, которые уже много понимают и скучают по родителям. Как сделать, чтобы ребенка не беспокоила больничная обстановка, процедуры? Подсоединили магнитофоны и включаем разные сказки, а чтобы не было сухости во рту, даем конфетки. Кажется, что мелочи, а очень важны. Один мальчик долгое время не слышал и не говорил. Лечили его в барокамере, и тут магнитофон забарахлил, его отключили. И мальчик постучал в стекло - где сказка? Слышит! - весть облетела отделение. А немного погодя он сказал: "Привет!"

А. К.: "Поступают и безнадежные дети. Взгляд у них такой взрослый - все понимает и просит помочь. А ты не в силах. Тогда очень больно. Мы все боимся смерти. К счастью, в последнее время случаи летального исхода уменьшились. Оставишь тяжелого ребенка, а сам дома на месте усидеть не можешь: названиваешь в отделение. И так поступают все медики. Мое мнение: кто может отключиться от больницы, тот плохой доктор".

М. Щ.: "Да и устаешь-то больше морально. Ребенок мучается, кричит, его боль переживаешь, как свою. Только ему становится легче - и усталость проходит".

А. К.: "Работу свою обожаю. Дети выздоравливают, и многих потом через 3-4 года мамы приводят показать. Так что радостного много бывает. Иногда только обида подступает: не ценит нас, врачей, государство. Довелось мне побывать в Америке. Так там врачи не умнее наших, а уровень жизни у них ого-го как отличается. Хотя, как бы там ни было, всего, чего я хотел, добился. И много еще сделаем, много детей спасем. Ведь они - самое доброе и чистое, что есть на свете".

М. Щ.: "Ощущения, что чего-то не сделала, нет. Иногда скучаю по театру. Но, судя по тому, что с годами научилась безошибочно ставить диагноз, как врач я состоялась. И бросить это невозможно: врастаешь корнями в то, чему посвятил всю жизнь - румянцу на шеках ребенка, его счастливой улыбке. Поверьте, они дорогого стоят".

Автор: Татьяна КОЗИНА, специально для "Владивосток-ЕЩЁ!"