Сердечная блокада адмирала Дружинина

Это потом он стал адмиралом. Они столкнулись в коридоре парикмахерской в Ленинграде, еще сжатом кольцом блокады, хотя уже и изрядно ослабевшим, и там они были молоды, красивы и хотели любить. Встретились глазами – и больше не расставались.

Познакомились случайно, по-фронтовому быстро поженились. Так в 1944 году лейтенант военной контрразведки Евгений Дружинин попал в сердечную блокаду, которая длится уже 56 лет. Его Екатерина Дмитриевна, адмиральская жена, пообещала: “Мы и 60-летие нашей блокадной свадьбы отметим!”.

Их, родившихся в 1923 году, остались считанные единицы. Особенно мужчин. В июне 1941 года им было по 18…

Евгения Никитовича Дружинина призвали в августе 41-го: артиллерийская разведка, 1,5 тыс. км пешком да на конной тяге. “На лошадь садился с табуретки”, - усмехается в усики нынешний адмирал.

Адмиральский путь, как и сердечная осада, тоже войной был выбран. Войной и случайностью. Оказался артиллерийский разведчик в училище ПВО ВМФ, а потом под Сталинград – сначала в батальон морской пехоты, в самый разгар величайшей битвы той войны. “18 человек живых от бригады осталось…”, - коротко говорит об этом Дружинин. Потом воевал на бронекатерах: сражения на Волге-матушке были похлеще, чем в ином море.

Чью судьбу ни взять, кто выжил из военкоматского “23-го года рождения”, все корни биографий оттуда – из кошмара и хаоса войны. И нынешние старики, что лейтенантами и капитанами вышли из мясорубки, отличаются сегодня от всех следующих поколений какой-то особой мудростью. Эдаким жизнеутверждающим фатализмом: как было суждено, так и прожито – и потому все правильно, не стоит в чем-то раскаиваться и начинать что-то сначала, смысл жизни в самой жизни…

Военная контрразведка положила глаз на флотского лейтенанта, прошедшего от Сталинграда до форсирования Днепра зимой 1944 года. Особые отделы в войсках, подчинявшиеся непосредственно Сталину, были для фронтовиков тайной за семью печатями, людей с синими просветами на погонах боялись и сторонились. Но… жизнь есть жизнь: на передовой они появлялись лишь после каких-то ЧП (а значит, имели больше шансов выжить), у них были белые воротнички, от них пахло одеколоном, они лучше питались.

“Мы сделаем вам предложение, от которого вы не сможете отказаться…”. Лейтенант Дружинин, в подразделении которого из увольнения не вернулся матрос, вначале был в глазах контрразведчика-следователя офицером, допустившим должностную халатность, затем, когда при активном участии подозреваемого выяснилось, что боец погиб в нашем глубоком тылу от рук украинских националистов, контрразведка сочла нужным видеть умелого офицера, который, собственно, и раскрутил это дело, в своих рядах.

Так лейтенант Дружинин стал особистом. Чисто случайно… Как и все, что происходит на войне с обычным человеком.

О том, чем занимался контрразведчик Дружинин на войне и после нее, написаны десятки детективов и снят не один боевик. После высшей школы контрразведки в конце 1944 года его направили в Эстонию, где лейтенант работал в группе розыска “выпускников” двух немецких разведывательно-диверсионных школ из Прибалтики – Мыза и Валга. “Контрразведка искала этих курсантов вплоть до 1947 года, - рассказывает Дружинин. – Немцы набирали их из числа советских военнопленных и жителей Прибалтики, так что раствориться им было где. А детективов не было… Была нудная, рутинная работа – бумаги, свидетели, протоколы…”

“Кому война – кому мать родна” – есть такая циничная народная присказка о тех, кто в мутной воде страданий и бед людских ловит свою золотую рыбку. Впрочем, она и для мирного времени актуальна, потому и не забыта.

Война дала лейтенанту Дружинину многое: профессию, биографию и самое важное в жизни - любовь. И все это он пронес по жизни с достоинством, не растеряв, не ловча и не предавая.

В 1982 году Евгений Никитович Дружинин уволился в запас с должности начальника особого отдела КГБ СССР по Тихоокеанскому флоту в звании контр-адмирала.

А как же известные ярлыки? Контрразведка, особые отделы, МГБ, КГБ – ведь это же то самое!

“На войне у особых отделов кроме борьбы с немецкой агентурой и дезертирством были и политические задачи – выявлять паникеров, сплетников… Такое время было”, - говорит Дружинин и не отводит глаз.

А насчет “того самого”, так у нас теперь имеются и всенародно избранные выходцы “оттуда”…

Евгений Никитович и Екатерина Дмитриевна Дружинины, конечно же, показали свои фотоальбомы. Евгений Никитович, довольно быстро перебрасывая листы с парадными фотографиями: “Вот я в Москве у Андропова, вот Чебриков, вот Брежнев, вот Ломакин, вот Гагаров…”, искал, наверное, самую важную для себя фотографию – 1944 год, Ленинград, молодожены Дружинины.

Тогда они были счастливы, сегодня – мудры…

Автор: Владимир ОЩЕНКО, Вячеслав ВОЯКИН (фото), "Владивосток"