Остров научных кораблей
Дальневосточный научно-исследовательский флот когда-то был гордостью нашей страны. Не было района в Мировом океане, где бы не побывали его суда. Американские и европейские ученые считали за честь попасть в экспедицию вместе со своими советскими коллегами, а открытия, сделанные здесь, обогатили мировую науку. Сегодня, кроме былой славы, у нашего научно-исследовательского флота ничего не осталось.
Белый пароход - в отстое
“Академик Несмеянов” уже три года стоит на приколе у 44-го причала. Рядом с ним выстроились и другие суда научного флота. Все вместе они представляют унылое зрелище - запустение чувствуется во всем, начиная с облупившейся краски, растрескавшихся досок трапа и заканчивая хмурыми лицами вахтенных. Везде пустота и тишина, не видно ни матросов, надраивающих палубу, ни капитана, придирчиво принимающего работу. Одним словом, отстой. Но в данном случае это отнюдь не словечко из лексикона Бивиса и Баттхеда. Отстой - это вполне официальный термин, означающий, что судно, не имея перспективы выйти в море, стоит в порту без исключения из списка Регистра судов.
Затраты на его содержание урезаны до минимума. Здесь остался небольшой штат людей, чтобы обеспечить стоянку, работу дизеля (“Академик Несмеянов” питает электричеством еще несколько судов) и противопожарную безопасность да уберечь судно от воров.
Каких-то 10 лет назад дальневосточный научный флот знавал лучшие времена. Работать здесь было престижнее, чем даже в торговом флоте.
- Наши суда всегда красили в белый цвет, - рассказывает капитан “Академика Несмеянова” Владимир Карпов. - И на вопрос: “Где ты работаешь?” - мы гордо отвечали: - На белом пароходе.
Оплата труда у “научников” была ничуть не меньше, чем у остальных моряков, а вот рейсы - не в пример интереснее: Фиджи, Полинезия, Сейшельские острова... Да и контингент на судне был особенный - ученые со всего Советского Союза, а нередко и зарубежные гости.
- Мы никогда не отделяли себя от ученых, - рассказывает капитан. - Праздники - и официальные, и наши, “морские”, - отмечали вместе, с самодеятельностью, “капустниками”, розыгрышами и шутками. По вечерам собирались в кают-компании, где разговоры могли затянуться до ночи. Однажды американские ученые видели, как мы отмечали 7 Ноября. На судне по этому поводу устроили такую вечеринку, что один из них потом сказал: “Я никогда не видел, чтобы ТАК отмечали день рождения своей страны”.
Но все это в прошлом, в сравнении с которым настоящее кажется еще более убогим и беспросветным.
Налог и логика
Самое парадоксальное в этой ситуации то, что в отстой “Академик Несмеянов” попал по возвращении из ремонта, на который государство выделило кругленькую сумму - почти миллион долларов. Вернувшись из японских доков в родной Владивосток, “Академик Несмеянов” был немедленно арестован - государство, профинансировав ремонт, “забыло” урегулировать вопрос таможенных пошлин. И вот уже три года судно стоит на приколе, в таможне же тем временем безостановочно крутится счетчик, ежедневно увеличивая и без того непосильную для судовладельца - ДВО РАН - сумму. В декабре прошлого года она составляла 17 миллионов рублей.
Ситуация абсурдная, понимая это, и капитан, и управление научно-исследовательского флота, и лично председатель президиума ДВО РАН академик Еляков шлют письма во власть, но безрезультатно.
Желание таможни получить причитающееся привело к гораздо большим потерям. За три года отстоя судно, конечно же, не развалилось, но его законсервированные агрегаты и узлы теперь нуждаются в еще одном дорогостоящем ремонте.
Судно буквально заморожено - даже капитанская каюта не отапливается. Вода подается по строжайшему лимиту - оставшийся экипаж бегает с ведрами к единственному функционирующему крану. До тех пор, пока пошлина и пеня не будут выплачены, “Академик Несмеянов” не может выходить в море.
Нет денег - нет флота...
По сравнению с другими судами УНИФ “Академик Несмеянов” живет еще хорошо. Все-таки после капитального ремонта. А то, что в море не ходит, - так ведь никто ж не ходит!
Начальник УНИФ Артур Шиман рассказал обычную, в общем-то, для нашего времени историю. Да, был у нас лучший в мире научно-исследовательский флот. Но с началом перестройки финансирование стало сокращаться, в эпоху “новой демократической России” денежные ручейки и вовсе иссякли. Число рейсов уменьшилось, их район “съежился”. Три судна списали и продали ввиду того, что вышел срок их эксплуатации. Еще одно сдано в долгосрочную аренду с правом переоборудования под рыболовецкий сейнер. Остальные не могут выходить в море, поскольку нуждаются в капитальнейшем ремонте. О строительстве и покупке новых судов не идет и речи.
Сейчас для научной работы могут использоваться всего два судна - “Профессор Гагарин” и “Луговое”. Это небольшие суда, заявки на которые расписаны на год вперед.
В начале 90-х в УНИФе попытались самостоятельно зарабатывать деньги, сдавая суда в аренду коммерсантам. В какой-то мере это позволило сохранить флот, поддержать его “на плаву”, но для науки такие меры ничего не дали, зато экипажам нервы помотали. Вот как вспоминают свой “коммерческий” период на “Академике Несмеянове”:
- Вначале мы ходили в Корею, возили оттуда чипсы, соки, “чокопаи”, шмотки... Судно для грузоперевозок не приспособлено, пришлось отдать челнокам все помещения, вплоть до научных лабораторий. Публика это не особо деликатная. Мешает какой-нибудь шкаф или раковина ящик впихнуть - так их без лишних раздумий ломали. Но это еще были цветочки. Вот когда мы пошли в Японию за автомобилями, тут-то и насмотрелись на нравы “новых русских”. Пацаны, видать, только вчера из тюрьмы вышли, у них тела под татуировками не видно, зато у каждого паспорт с правом захода во все порты! Раньше, чтобы визу получить, поработать надо было...
Ни о каких совместных посиделках экипажа с пассажирами в этот период и речи быть не могло. Моряки, привыкшие к интеллигентной ученой публике, сторонились новых хозяев жизни.
Удивительно, но многие моряки-научники до сих пор не списались со своих судов. В основном это, конечно же, люди старшего поколения, которые помнят былые времена и все еще на что-то надеются.
Воздастся ли им за такую преданность делу - вопрос из разряда риторических. Флот, который усердно разваливался 10 лет, быстро не восстановить - на это не хватит всего российского бюджета. Но дело, наверное, не только в деньгах, но и в самом отношении к науке...
В середине 80-х годов дальневосточные ученые работали в Индийском океане. Двое сотрудников Института биологии моря совершали глубоководное погружение с аквалангами, но из-за экстренной ситуации им пришлось совершить быстрое всплытие, последствием которого стала острая форма кессонной болезни. Ближайшая барокамера, где их могли спасти, находилась на американской военно-морской базе, и чтобы пристроить туда наших парней, переговоры с государственным секретарем США вел сам Эдуард Шеварднадзе, тогдашний министр иностранных дел СССР. Его оперативное вмешательство помогло сохранить жизни ученым. Возможно ли подобное в наши дни?
Автор: Юлия ИГНАТЕНКО, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"
