Президенты, которых мы выбираем

Чечня далеко, но люди там сражаются нашенские - так, перефразируя ленинскую фразу, можно выразить наше отношение к тому, что происходит на Северном Кавказе. Случилось так, что за две войны журналисты “В” семь раз выезжали в командировки в район боевых действий, из месяца в месяц мы публиковали и публикуем их репортажи оттуда, где отстаивали и продолжают отстаивать целостность страны наши земляки - морские пехотинцы, спецназовцы, бойцы и командиры ОМОНа и СОБРа, солдаты и офицеры срочной службы.

Судя по всему, это, к сожалению, надолго.

И большая часть событий, происходящих в общественно-политической жизни страны, так или иначе оттеняются тем, что делается на Северном Кавказе. Никак не обойдутся без этого “оттенка” и предстоящие нам всем через полторы недели выборы президента РФ.

Сегодня мы публикуем размышления человека, который имеет моральное право не только на собственную, выношенную и выверенную точку зрения, но и на ее публичное оглашение и отстаивание. Это заместитель командира соединения морской пехоты ТОФ полковник Сергей Кондратенко. В 95-м, самом кровавом году чеченской мясорубки, вместе со своими морпехами он сполна хлебнул из фронтового котелка. И на то, что сегодня происходит на берегах Аргуна и Терека и в горных районах Чечни, он смотрит глазами человека, знающего цену жизни, подлости и славе...

В середине февраля 1995 г. в ходе боевых действий в Чечне по требованию политиков было объявлено перемирие. Мы, профессиональные военные, считали такое решение нецелесообразным, т. к. инициатива в ведении боевых действий была на стороне российских войск, да и Грозный к этому времени контролировался нами полностью. И поэтому эта мирная передышка была выгодна только боевикам.

Наш 165-й полк морской пехоты в этот период входил в состав объединенной группировки войск “Запад” и занимал позиции на юго-западной окраине Грозного напротив поселков Черноречье и Алды.

Утром 16 февраля на один из блокпостов 3-го батальона морской пехоты, который располагался в начале улицы Сайханова, со стороны Алды вышли парламентеры - представители боевиков. Они попросили командира взвода, находящегося на этом блокпосту, свести их с командованием для решения вопроса по вывозу из Грозного тел погибших в ходе боевых действий боевиков. После того как командующий группировкой генерал Бабичев узнал о выходе боевиков на наш блокпост, он поручил мне встретиться с парламентерами и провести с ними переговоры по интересующему их вопросу.

Прибыв на блокпост, начальником которого был командир противотанкового взвода 3-го батальона старший лейтенант Максим Журилов, я увидел находящихся там вместе с Максимом двух чеченцев. Один из них - мужчина лет тридцати пяти, высокого роста в серой каракулевой шапке - всем своим видом давал понять, что он не простой боевик. Умышленно не застегнутая кожаная куртка, из-под которой были видны камуфляж и коричневая офицерская портупея, говорили о его принадлежности к командному составу. Держался он независимо, надменно, показывая свое превосходство и пренебрежение к нам. Второму чеченцу было лет 45-50, внешне он ничем не отличался от обыкновенного мирного жителя.

Мы познакомились. Первый представился как военный комендант Шалийского района Асламбек Абдулхаджиев, вторым был Иса Мадаев - помощник Масхадова. Абдулхаджиев предъявил мне удостоверение, подписанное Масхадовым, по которому он и Иса Мадаев были уполномочены вести переговоры с представителями командования наших войск по вывозу трупов погибших боевиков из Грозного.

Обговорив все вопросы по организации вывоза убитых боевиков из Грозного, мы решили, что эта работа будет начата на следующий день - 17 февраля. Во время переговоров общаться с Исой Мадаевым было легко, мы без проблем решали любые вопросы, приходя к обоюдному согласию. С Асламбеком Абдулхаджиевым разговаривать было непросто. Он всякий раз пытался уйти от сути переговоров и навязать мне дискуссию на другую тему. В основном это были попытки втянуть меня в споры о целесообразности войны, о якобы имевших место зверствах наших войск по отношению к мирным жителям и т. д.

Мне не единожды приходилось напоминать ему, зачем он пришел, и возвращать к теме переговоров. В самом конце нашей встречи Абдулхаджиев заявил мне:

- Я могу сказать: “Да здравствует президент Чечни Джохар Дудаев!” А ты скажешь: “Да здравствует президент России Ельцин!”?

Я в очередной раз оборвал его демагогические разглагольствования, сказав ему, что он прибыл сюда забирать трупы своих боевиков, а не выкрикивать лозунги. Я также обратил внимание Абдулхаджиева на то, что наступила теплая погода и трупы его погибших соратников начали разлагаться и смердить, поэтому он должен как можно быстрее забирать их, а не устраивать митинги.

Отправив парламентеров-боевиков с блокпоста, я подумал, что Абдулхаджиев своим высказыванием о президенте нанес мне удар по весьма уязвимой и болезненной точке. Было ясно, что эту сцену Абдулхаджиев разыграл, основываясь на сюжете известного анекдота, но зная об отношении большинства россиян к своему президенту, он явно рассчитывал на то, что я не смогу произнести здравицу в честь Ельцина.

На следующий день были созданы три группы для вывоза из города тел погибших боевиков. Каждая группа состояла из грузового автомобиля со стороны противника и нашего бронетранспортера сопровождения. С одной из групп вместе с Исой Мадаевым поехал и я.

Иса Мадаев попросил сопроводить его автомобиль на южную окраину Грозного. Оказалось, что отряд боевиков под его командованием несколько дней назад понес большие потери в районе пос. Пригородного, пытаясь противостоять продвижению 245-го мотострелкового полка по дороге Грозный - Шатой. В этом месте чеченцы из нашей группы под руководством Мадаева и собирали тела своих погибших соратников. Картина, которую приходилось наблюдать экипажу нашего бронетранспортера сопровождения, была малоприятной, т. к. в середине февраля в Чечне установилась теплая погода с плюсовой температурой, и поэтому трупы боевиков начали разлагаться. К тому же некоторые из них были объедены собаками.

К вечеру все три группы возвратились на блокпост третьего батальона. Поблагодарив нас за оказанное содействие, Иса Мадаев убыл во главе колонны из трех автомобилей, нагруженных телами погибших, в сторону пос. Алды.

Утром 18 февраля я опять встретился с Исой Мадаевым на окраине Грозного. Эту встречу мы оговорили еще вечером 17 февраля. Иса сказал, что Масхадов выразил мне свою благодарность за оказанное содействие по вывозу тел погибших из города и приглашает меня к себе в гости. Затем Мадаев в знак благодарности и для налаживания дальнейших контактов передал мне списки наших военнослужащих, находящихся в плену у боевиков, и списки боевиков, которых они считали находящимися в нашем плену. Списки были представлены в двух экземплярах, и сейчас я сожалею о том, что оба экземпляра я передал в штаб группировки. Один экземпляр вполне можно было оставить у себя. Список наших военнослужащих состоял примерно из 60 фамилий, в списке боевиков было фамилий 150. Запомнилось мне, что в списке боевиков были арабские и даже украинские фамилии.

По окончании встречи с Мадаевым я убыл в штаб группировки, доложил о результатах переговоров генералу Бабичеву и вручил ему списки, переданные мне Мадаевым. Я также рассказал генералу Бабичеву о том, что мне передали приглашение Масхадова посетить его. Командующий, конечно же, запретил мне даже думать об этом.

В хорошем настроении я возвратился в штаб полка. Но не успел я рассказать сослуживцам о результатах переговоров, как от командира десантно-штурмового батальона поступил доклад о том, что боевики выследили и убили недалеко от одного из блокпостов батальона двух наших матросов из третьей роты - Роберта Ахмедгалиева и Владимира Семенюка.

Во время эвакуации погибших завязался ожесточенный бой с дудаевцами, который продолжался до позднего вечера. В ходе этого боя погибли еще два человека - лейтенант Владимир Боровиков и сержант контрактной службы Владимир Загузов, а одиннадцать человек были ранены. Как мы впоследствии узнали, напали на наших матросов боевики из отряда Джабраилова - гвардии Дудаева. Тяжело и горько было нам осознавать то, что наши товарищи погибли именно во время перемирия и после того, как мы со своей стороны честно выполнили договоренность о прекращении огня и оказали помощь боевикам по вывозу тел их погибших бойцов из Грозного. Так мы на своем горьком опыте познали коварство чеченских бандитов.

* * *

Прошло пять лет. В Чечне опять идет война. Опять гибнут на этой войне наши люди. Можно назвать много причин, из-за которых снова начались боевые действия. Но, по-моему, главной причиной начала второй войны является то, что во время первой чеченской войны ввиду слабости нашей верховной власти не были добиты боевики и на территории Чечни не была ликвидирована власть бандитов.

Сейчас обстановка изменилась кардинально. Страна полна решимости окончательно покончить с бандитским режимом в Чечне, так как любому здравомыслящему человеку ясно, что если сейчас не покончить в Чечне с преступным режимом, то в следующий раз ваххабиты нападут не только на Дагестан, но и на другие сопредельные с Чечней территории. В стране будут продолжаться захваты заложников и взрывы домов в мирных городах, а на территории Чечни по-прежнему будут процветать работорговля и криминальный беспредел.

Главное сейчас - не остановиться. Не дать бандитам передышки. Добить их окончательно. Только после этого мы будем уважать себя как нацию, как государство. И где угодно и кому угодно сможем сказать:

- Да здравствует президент России!

Автор: Сергей КОНДРАТЕНКО, специально для "В"