Ну, чтоб не врагу!

Не счесть, сколько их было - мимолетных, но навсегда запоминающихся встреч за время командировки на Северный Кавказ. Рассказать хочется о каждой, ведь это все штрихи-мазки в картине под названием “чеченская война”.

Твоя пуля мимо не пролетит

Александр Муромцев, водитель санитарной машины, с которой мы отправляемся во Владикавказ в госпиталь, родом с Кубани. Вспоминает о своих местах - как сказку сказывает. Воевал в первую чеченскую кампанию. Сейчас вызвался добровольно, подписал контракт. Удивляюсь, мало тогда лиха хватил?

- Вернулся я домой в 96-м радостный, счастливый: жив остался, - говорит Александр. - Правда, с контузией. А потом тоска накатила. Оглядываюсь кругом - живу, как в чужой стране. Ничего не понимаю, нигде себе применения найти не могу. Бывшие друзья - кто в бомжах, кто в предпринимателях.

Ситуация сложилась непростая, и подвязался я товар развозить по коммерческим точкам. Через месяц мне счет предъявляют - пару тюков не довез. А мешки, когда грузили, я никогда и не проверял. Меня слушать не хотят: плати или инвалидом станешь. Одно желание было. Автомат в руки, и поливать их всех, гадов.

Помогли мне разобраться, - Александр замолкает. Остается только домысливать, каким образом. - С работы ушел. Но и в других местах не задерживался. Нервный стал, без тормозов. Война догоняет и жару поддает, все возвращаются с подорванной психикой. За мной кличка закрепилась - Безбашенный.

На войне у меня хоть гарантированный заработок. Правда, и гарантированная опасность. Сейчас все больше вертушки стали вывозить раненых и трупы. А раньше духи особо за санитарными машинами охотились. В каких только переделках не пришлось бывать. Особо страх не цеплял. Когда рядом разрывы - это не твое. Свою пулю не услышишь.

Да и потом одно дело - за себя бояться, и совсем другое - за тех раненых, что в санитарке мучаются. У некоторых срок жизни на минуты идет.

Насмотрелся за эти годы на части человеческого тела - столько книг не прочитал. Недавно проснулся весь в поту: раненых укладывал в почтовые конвертики...

Здесь каждая коряга - подснежник

Моздок. Женское общежитие. Комендантский час. В десять вечера грозный стук в дверь: “Мужчины есть?”. Дружно и честно отвечаем: “Нет”. “Будут!” - весело вламываются в комнату трое армейских офицеров. Выдворенные в коридор, обижаются: другие до вас очень хорошо принимали, не жаловались. Утешились быстро, найдя приют и благосклонность в другой комнате.

Общежитский контингент - сплошь женщины-военнослужащие. Люба Красавкина, моя собеседница, живет здесь три месяца. Она связистка, работает в объединенном штабе ВВС.

- Каждый вечер тут - праздник, - поясняет она мне, - что удивляться? Мужская психология понятна: на войне любая коряга подснежником кажется. А женская смыкается с давно известной: война все спишет... Да и жаль бабам мужиков. Настанет день - им снова в бой.

Люба имеет высшее музыкальное образование. По специальности - дирижер хора. Работала в Бийске, преподавала в музыкальной школе. Годы перестройки совпали с кризисом в семейной жизни. И вот сына оставила маме, сама подписала контракт на службу в Чечню.

- В нашем “кубрике” подобрались ненормальные: каждая ждет принца. Другие же - в активном поиске. И то правда, как его найдешь, принца, коли не перелопатишь кучу навоза...

Говорила мама: учи английский

Олег Н., особист, в качестве организатора - координатора непростого съемочного процесса был откомандирован в группу, которая снимала “Блокпост” с участием Алексея Булдакова. Олег оказался приятным собеседником, улыбчивым, разговорчивым. Если собрать все его байки, как фильм снимался, выйдет книжица потолще, наверное, самого сценария. Вспоминает Олег, как актеры подшутили однажды над Булдаковым: написанный для него по-английски текст подсунули вверх ногами. Он мучительно силился что-то произнести. Зато потом отчетливо по-русски объяснил шутникам “про их маму”. Но как человек отходчивый, уже вечером рассказывал и смеялся над собой первым. За время съемок любил поднять тост: “Ну, чтоб не врагу!”

И синее небо над головой

На самом деле, как говорил командир боевой машины вертолетного полка СКВО Анатолий К., редкий полет в Чечне проходил при безоблачном небе. А порой и вообще с трудом вспоминалось, какая погода была за бортом. “Плохой, нелетной погоды практически для нас не существует. Как и невыполнимых задач. Слишком часто от нашего мастерства и профессионализма зависит жизнь других людей”. Он вспоминает Николая Майданова, командира вертолетного полка, погибшего в конце января в Аргунском ущелье. “Николай Саинович мог не вылетать тогда. У него уже был один рейс в тот роковой день, тяжелый, едва не закончившийся катастрофой. Да и по должности мог не лететь. Но поступила информация: десант, который был утром высажен, зажат боевиками, ребятам грозит гибель. Вылетать опасно: началось обледенение вертолета, утяжеление винта, что в горах грозило неминуемой бедой. В такой обстановке вылет - гибельный рейс. Он не мог рисковать другими, сам повел “Ми-8”. При подлете к месту по вертолету командира полка боевики открыли огонь с земли. Полковник Майданов был ранен двумя пулями в грудь. На летном поле, где “вертушку” уже ждала машина реанимации, врачи пытались вернуть Майданову жизнь. Но через 20 минут констатировали смерть. Однополчане Майданова, не в силах смириться, требовали еще каких-то экстраординарных медицинских мер...

Попросила у Анатолия разрешения сфотографировать его в кабине вертолета. Отказался: “Дурная примета. Мне через полчаса вылетать в район боевых действий”. Совершенно случайно через день узнаю - Анатолий тяжело ранен. Судьба - злодейка...

Спасибо за “Книгу памяти”

- Вы из газеты “Владивосток”? - подходит ко мне в одной из частей восточной группировки сил офицер морской пехоты. - Передайте спасибо всем журналистам, кто работал и выпустил в Приморье “Книгу памяти” - о погибших в Чечне. Мы не имеем права забывать тех, кто отдал жизнь, выполняя воинский долг, защищая порядок и Конституцию на территории России.

Владислав, как и другие офицеры, говорил, как уже не терпится оказаться дома, как соскучились все по родным и близким. Но хочется вернуться домой не с “мирным соглашением”, а с уверенностью, что эта проклятая война закончена. Навсегда. “Если взятие Грозного станет очередной российской забавой, ждать нам все новых и новых жертв. Нужны решительные меры. Боевики должны быть уничтожены. И надо вырабатывать какие-то особые подходы к мирным вариантам в Чечне”.

Если мать детям поет колыбельную про укради да убей - какое поколение вырастет? Здесь мало кто верит в сказку про “дружелюбных чеченцев”. Это все равно, что найти в природе горячий лед. И гибель своих детей чеченские матери не оплакивают, убиваясь от горя. Не проронят и слезинки: “Аллах дал, аллах взял”.

Да, в Чечне могут сработать лишь особые варианты...

Баба Маша

Моздоку 238 лет. Солнечный, чистый, красивый. Баба Маша - Мария Александровна Дуванская прожила в Моздоке почти полвека. Она ровесница февральской революции, родилась в 1917 году.

“Город когда-то славился церквями и ярмарками, - рассказывает баба Маша. - Сюда на Успение помолиться пешком шли из Киева. Когда крепость организовали, согласно историческим данным было здесь 262 души - русские, 67 осетин, 58 армян, три грека. Во все времена жили дружно. А вот чеченцев никогда не любили - вороватые они, слову своему изменщики, работать не любят, один разбой на уме. В свое время генерал Ермолов писал, что эта нация не подлежит воспитанию, а уничтожению. Наверное, за такое мнение каждый год в Грозном чеченцы его памятник взрывали. - И заключает мудро: - Лишь сильная власть может с ними совладать”.

Баба Маша - истинно верующая. Привожу цитату из Библии: “Дух святой учит любить врагов так, что будет жалеть их душа, как родных детей. Кто не любит врагов, в том нет благодати Божией”. Простить все злодеяния, творимые боевиками? Пытки, глумление? Забыть про горе матерей, потерявших сыновей - расстрелянных, обезображенных? “Меня этот вопрос тоже мучает, - говорит Мария Александровна. - Трижды Библию перечитывала, нет мне ответа”.

Когда мы покидали Моздок, на одной из площадей бросился в глаза советский лозунг, сильно пообветшавший за годы перестройки, - “За мир и дружбу между народами”...

Редакция благодарит Дальневосточный банк за помощь в организации командировки корреспондента “В”.

Этим материалом мы заканчиваем цикл публикаций, подготовленных нашим корреспондентом по итогам командировки в Чечню. Но не заканчивается, к сожалению, война. И разговор о службе наших ребят на Северном Кавказе - и не только там - будет продолжен сегодня во время “Прямой линии”, которую проводит газета “Владивосток”. Главный участник “Прямой линии” - председатель совета родителей военнослужащих (комитета солдатских матерей) Приморского края Валентина Деревова. Свои вопросы ей вы можете задать с 15 до 16 часов по телефону 415-645.

Автор: Ольга МАЛЬЦЕВА, "Владивосток"