Особенности национальной охоты на шпионов

Мы встретились с Александром Никитиным в тот день, когда “Новости” передали: прокурор потребовал для Григория Пасько 12-летнего заключения...

- Да они обнаглели просто! Пытаются как можно быстрее “проглотить” наши два дела. Конечно, таких “бомб” много копить нельзя! - такой была первая реакция Никитина на сообщения информагентств.

Справка “В”:

Александр Никитин, житель Петербурга и бывший военно-морской офицер. Сотрудник норвежской экологической организации “Беллуна”. Четвертый год находится под следствием по обвинению в государственной измене. Причиной явился доклад “Северный флот - потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона”. Документ был издан на четырех языках, но запрещен к распространению в России. Год назад Александру Никитину была вручена премия норвежского фонда “Свободное слово” - за то, что он, “серьезно рискуя личным благополучием, оказал действенную помощь в привлечении мирового внимания к актуальной угрозе для окружающей среды - проблеме ядерных отходов в Северном регионе Европы”. Никитин стал третьим правозащитником - не гражданином Норвегии, получившим эту высокую награду. До него ею были награждены Лех Валенса и Андрей Сахаров.

“возмутитель спокойствия” Никитин борется за правду не зря: король Норвегии и президент России подписали соглашение о ядерной безопасности на севере, а ряд стран ЕС принял решение оказать России помощь в утилизации атомных подводных лодок Северного флота.

Сегодня Александр Никитин продолжает работу в “Беллуне”. При его участии создана еще одна структура – “Экологический правозащитный центр”. Он занимается вопросами, касающимися прав человека, охраны его здоровья и окружающей среды.

- Александр Константинович, насколько вы знакомы с делом Пасько?

- Частично. Смотрел телевидение, встречался в Москве с одним из адвокатов Григория - тем самым, которого отозвали. Еще читал в Интернете обвинительное заключение. Я даже успел его перекачать, пока “там” не спохватились и файл не стерли! И пусть информация у меня неполная, я уверен - в деле нет никакой “гостайны”.

Все время получалось так: я шел впереди, Григорий за мной. Потом спецслужбы резко спохватились - мое дело слегка притормозили, а все силы бросили на разработку “дела Пасько”. Оно у них сегодня значится за № 1. И это, конечно, плохо...

- Нет такого ощущения - дело Никитина изначально было более “громким”, а дело Пасько как-то замалчивалось? Может, это связано с тем, что в Питере и демократические традиции сильнее, да и ближе он к просвещенному Западу, чем Владивосток?

- У меня даже подтверждение этому есть. Где-то с полгода назад один из тех... товарищей, кто имеет отношение к ФСБ, слегка перебрал - а находился за границей - и распустил язык. Сказал буквально следующее: да, не вышло у нас провести нашу идею в Питере. Придется доводить ее до ума подальше - во Владивостоке.

- Кстати, вы знаете, что некоторые лица, причастные к расследованию “предательства” Пасько, сделали за последний год хорошую карьеру?

- Это нормально. Ради чего им было тогда стараться-то? Когда они начинают крутить такие дела, то, разумеется, рассчитывают и на повышение, и на награды.

А поймать шпиона на самом деле - настоящего шпиона! - это очень тяжело и практически невозможно. Давайте вспомним, скольких за последнее время ловили? Единицы!.. А спецслужба должна постоянно подтверждать свою нужность и значимость для общества. Для того чтоб им деньги давали, звания. И они периодически должны такие дела организовывать.

- Я, к сожалению, слышала только о двух - вашем и Пасько. Были еще какие-то?

- Есть такой Николай Щура - с Урала. Он самостоятельно провел анализ почвы, воды в одном из районов под Челябинском, где идет переработка ядерного топлива. Написал доклад об истинном положении вещей. Был обвинен, посажен в тюрьму. Сейчас, правда, от него отстали и выпустили.

Перед этим гремело дело Мирзоянова. Ученый, химик, вместе с Федоровым они написали статью о химическом оружии...

- Как считаете, ваши с Пасько дела чем-то похожи?

- Одна тема - проблема утилизации радиоактивных отходов. Один сценарий организации дел, одни и те же участники - министерство обороны, Минатом, спецслужбы. Три слона, на которых держался когда-то Союз. Одно и то же доказательство - заключение экспертов 8-го управления министерства обороны.

- А независимая экспертиза как же?

- Независимой экспертизы не было. Хотя в наших с Григорием делах вначале и работали эксперты из Минатома. Они-то и дали заключение, что никаких государственных тайн там нет. Не могут же всерьез считаться секретом слова: “Личный состав подводной лодки убыл на обед”? Но спецслужбы и министерство обороны решили иначе.

Цель этих дел совершенно ясна. Сделать так, чтоб люди, причастные к проблемам экологии, просто молчали. Мол, кто еще попытается сотрудничать с экологическими организациями или поддерживать связь с иностранными газетами, писать на тему охраны окружающей среды - смотрите! Вас ждет та же незавидная судьба.

- И вы думаете, это сработало?

- Конечно, очень многие испугались.

Наш народ давно понял, что помимо плохой воды и грязного воздуха есть еще армия, которая творит в стране черт знает что - загрязняет атмосферу, ту же землю и воду. И решил заставить вооруженные силы жить по законам. У нас же неплохая Конституция на самом деле, и законы правильные!

Но тут появились “дело Никитина”, “дело Пасько”. И сегодня те, кто профессионально занимался этим вопросом, начинают оглядываться и думать. Ту же проблему утилизации ядерных радиоактивных отходов перестали ведь поднимать в прессе так остро, как она раньше стояла.

- Александр Константинович, а вы сами читали статьи Григория?

- Скажу честно - мне было бы приятно считать его своим преемником. Но это не так - Григорий действовал самостоятельно, шел параллельно моим работам. Подход к теме очень высокопрофессиональный! Это не только мое мнение - так отозвался о его материалах Алексей Симонов. Журналист от бога - так он сказал.

Все материалы прислала мне жена Григория - Галина. Мы сейчас постоянно перезваниваемся. Последний раз звонил буквально на днях и не учел разницу во времени. Во Владивостоке было уже два часа ночи. Но она сказала: “Да, господи! Можете звонить когда угодно!” Я через нее постоянно Григорию приветы передаю...

- Как она?

- Держится. И слава богу! Это очень важно для него сейчас. Она не сидит в уголочке и не плачет, а постоянно что-нибудь делает. Насколько это необходимо, знаю по своей жене. Если б она не действовала тогда, я бы сто процентов уже давно был на нарах.

- Как же здесь можно действовать?

- Когда меня арестовали, она на уши поставила весь мир. Сообщила всем! Спутала все карты спецслужб, потому что был нарушен главный их козырь - молчите, и вам ничего не будет. Вранье, конечно. Это то же самое, как у меня пытались взять подписку о неразглашении. Все это незаконно!

- Вы сегодня живете дома, ходите на работу. Я поняла, вас выпустили на подписку о невыезде. Почему Григорию не могли в свое время изменить меру пресечения?

- Боялись, я думаю. Он бы вышел и сразу начал говорить, а это такой резонанс! Хотя могли бы выпустить - и под подписку о невыезде, и под поручительство людей, которые имеют в обществе определенный вес.

- Что бы вы посоветовали ему сейчас?

- Стойкости. Спокойствия. Самое главное - не терять надежду на благополучный исход. Как говорится, надежда умирает последней. Не дай бог, если она умрет прежде…, чем умрешь ты.

- Год назад вам была вручена премия норвежского фонда “Свободное слово” - так Норвегия оценила ваш вклад в дело борьбы за экологическую безопасность мира. Вы знаете, что Япония в подобной ситуации не то что не выступила в защиту Григория, а вообще никак не прокомментировала положение вещей?

- Честно скажу - если б в момент ареста от меня отвернулись норвежцы, как от Григория японцы, - я бы, наверное, давно уже сидел. Это невозможно - выдержать ТАМ без поддержки! Тем более когда меня арестовывали, статья еще “расстрельная” была - это сейчас она “до 20 лет”. И адвоката два месяца не давали, вообще не пускали ко мне никого.

А японцы заняли позицию непонятную. Их молчание держало в напряжении всю мировую общественность и, думаю, дорого обошлось Григорию. Как обычно бывает? Когда речь заходит о разведке, политики предпочитают не вмешиваться. Но если есть подтверждение, что человек не имеет к спецслужбам никакого отношения, тут политикам и карты в руки. Те же американцы мне как-то сказали - наш госдепартамент долго не мог определиться по делу Пасько. Не было информации.

Сегодня у меня постоянная связь с США, Канадой - теми экологическими организациями, которые готовы сказать серьезные слова защиты в адрес Григория. Если даже и прозвучит обвинительный приговор, за дело возьмутся политики.

Автор: Татьяна РОМАНОВА, г. Санкт-Петербург, специально для "В"