Отряжен был от Пугачева в Оренбург шпионом

Почти все четыре последних месяца я сидел в военном суде Тихоокеанского флота во Владивостоке, где рассматривалось дело военного журналиста Григория Пасько, обвиненного в измене Родине в форме шпионажа. Слушал, изучал документы, задавал вопросы как общественный защитник. Никаких подписок о разглашении тайны закрытого суда я никому не давал, да, собственно, никаких военных секретов, которые можно было бы выдать, я тоже на суде не слышал. Вот почему я имею право на этот репортаж.

Все дело Григория Пасько построено на свидетельских показаниях, которые были разбиты самими же свидетелями в суде, поскольку на следствии их запугивали.

Григорий Пасько, находящийся за решеткой в зале суда, сильно смущал тех, кто на следствии под прессом фээсбэшников оговаривал его, затем подписывая протоколы... Так, один из свидетелей, водитель по специальности и к ядерной физике не имеющий никакого отношения, когда услышал слаженную запись своих свидетельских показаний из следственного протокола о ядерных зарядах и чертежах ядерных котлов подлодок, чуть ли не возгордился оттого, что было это записано почти языком Ландау и Эйнштейна из учебника для высшей школы. “Так что, это вы так выражались на следствии, в то время как сейчас не можете отличить ядерный заряд от ядерных отходов?” - спрашивает защита. “Нет, нет, но подпись моя, подпись моя...” И стыдливый взгляд за решетку в глаза Пасько: “Гриша, ты хочешь, чтоб я сидел вместо тебя?”...

Когда обвинительное заключение появилось в Интернете, то многим удалось прочитать, в чем же обвиняется Пасько. Это звучало внушительно для тех, кто незнаком с делом и с происходившим в суде, с доводами защиты, которой все эти обвинения разбиваются. На что и был расчет. Заткнуть неугодного журналиста, который заинтересовался продажей двух авианосцев ТОФ южнокорейцам, полез в историю гибели подлодки в бухте Чажма, после чего по спискам погибших... флотское начальство и его семьи долго получали денежные пособия. Заткнуть журналиста, который заговорил об экологических бедах на флоте.

Григория Пасько бросили в СИЗО на полтора года. Собственная прокуратура и собственная служба ФСБ ТОФ незамедлительно соорудила обвинение - на двадцать лет тюрьмы. По счастью, нет уже в Уголовном кодексе по 275-й статье расстрела, а то бы и эту меру предложили.

Все свои действия Пасько (это подтвердили свидетели) производил только с разрешения высшего начальства, имевшего право ставить визы на проход к тем или иным объектам. Съемки он производил в присутствии двух офицеров - согласно регламенту. После каждой его командировки в ту или иную часть публиковались статьи в “Боевой вахте”, которая командировала его специально для освещения той или иной тематики. Мог ли Пасько заходить туда, куда заходили американцы согласно договору об

СВ-2 - к баллистическим ракетам? “Да вы что, никогда и никак!” - говорит контр-адмирал Моисеенко, отвечающий за ракетную технику ТОФ.

Но лучше всего говорят о полной невиновности Григория Пасько обычные контрдоводы на нелепые обвинения. Он обвиняется в том, что передал японской стороне, а это телекомпания NHK, а не мифические спецслужбы японской разведки, брошюру о вариантах спасения космонавтов России, Японии и Америки, если они упадут в капсуле в Японское море. Спрашивается, зачем шпиону давать такое задание, если согласно международному соглашению подобная инструкция есть у каждой стороны?

Другой пример. По заданию командования журналист Пасько приезжает к месту отхода эшелона с отработанными радиоактивными отходами. Ему разрешают снять только один вагон, что он и делает. Затем он пишет и печатает статью “Наш эшелон, вперед лети” и публикует снимок этого вагона, который ничем внешне не отличается от обычного. Но его обвиняют в том, что он выдал японцам секретные сведения о времени отхода и маршруте эшелона. Даже контр-адмирал Лысенко, отвечавший за эшелон, не знал времени отправки, его может знать только начальник поезда, но с ним Пасько контакта не имел, да и вообще загруженный эшелон уже находится в ведомстве МПС. Судом был задан вопрос контр-адмиралу: “Могли ли взорвать японцы эшелон в Приморском крае?” У адмирала полезли глаза на лоб. “Да вы понимаете, что если все это хлынет в море, то мало не покажется не только нам, но и Японским островам...” Суд идет дальше. “Ну хорошо, а на территории Сибири, куда последует эшелон, могут ли японцы его взорвать?” - “Да зачем же им взрывать то, во что они вложили сорок пять миллионов долларов для очистки жидких радиоактивных отходов?” - недоумевает контр-адмирал. Но, видимо, идея о подземном туннеле между Лондоном и Бомбеем не дает все еще многим покоя, и они продолжают терзать свидетелей.

Пасько обвинили в том, что он, используя свои связи, добыл доклад - финансовый отчет флота и передал его японцам. “Да я ему сам его отдал для публикации, - говорит другой контр-адмирал, - потому что доклад несекретен”. Оглашают - финансовый отчет Министерства обороны России без грифа “сов. секретно” и даже без “для служебного пользования”... Но откуда же взялся доклад - отчет по финансовой части с грифом “секретно”? Все очень просто - фээсбэшники ТОФ засекретили его задним числом специально, чтобы обвинить Пасько...

У Пасько была изъята обычная оргтехника журналиста: фотоаппарат, магнитофон, компьютер, изъятый дома, и т. д. Оглашается прослушка телефонных разговоров. Всего Пасько слушали 90 часов. Во внимание были взяты лишь шесть пленок по полторы минуты - вероятно, наиболее веские доказательства его шпионской деятельности. Привожу дословно один из разговоров Пасько с японцами, т.е. заказчиками.

Пасько: - Значит так, я вылетаю завтра в Японию.

Сотрудник телекомпании:

- Где вы будете жить?

П.: - Да точно не знаю. Тут договорился с одной гостиницей в Токио. Как вы думаете, если я захвачу долларов 500, хватит заплатить за проживание?

С.: - Да, наверняка хватит.

П.: - Я хочу нанять переводчицу с японского за 10 тысяч иен, мне сказали, что это недорого. Смогу ли это сделать за свой счет?

С.: - Вероятно, да, это нормальная цена.

П.: - Ну хорошо, я тут захвачу пару материалов, когда прилечу, позвоню. У вас телефон не изменился? (Называет номер телефона.)

С.: - Нет, это старый номер факса, запишите телефон.

На этом прослушка обрывается. Ну и что? Каков шпион, едет к своим хозяевам, не знает, где будет жить, собирается платить своими деньгами, нанимает переводчицу...

Но Пасько за эти бредни сидит уже полтора года в СИЗО. И следователи не унимаются - как же, он получал за свои материалы вознаграждения. А по-нашему, по-журналистски - это обычный, даже скромный гонорар от японской телекомпании. Когда 100, когда 300 долларов. Однажды даже тысячу. Да какой шпион будет работать за такие деньги, подвергая себя такому риску? Кстати, тысячу Пасько, по-моему, получил за фильм “Зона повышенной опасности”, который произвел шок в Японии. Фильм о том, как сливают жидкие радиоактивные отходы наших подлодок в Японское море. Именно после него японское правительство и выделило 45 миллионов долларов на строительство очистных заводов, и эти заводы уже работают. Недаром Пасько снимал вагон эшелона, чтобы показать всему миру, как плохо мы выполняем международные соглашения.

Остальные обвинения в измене Родине такие же.

ТОГДА ЗАЧЕМ ВСЕ ЭТО? Думаю, затем, чтобы спецслужбы могли громко напомнить о своей роли в обществе. Это первое. Второе - доказать, что под завесой секретности можно делать с народом и интеллигенцией что угодно и заодно заткнуть рот всем журналистам, особенно строптивым.

Успехи у “стражей госсекретов” уже есть - на деле Пасько кое-кто уже добрался по служебной лестнице ФСБ до Москвы.

Но что же скажет суд, уйдя в совещательную комнату? Ведь ничего в деле Пасько нет, он чист. Более того, виноваты другие в том, что он просидел почти два года в одиночном заключении. Это теперь ясно как божий день.

Суду нужно будет создать прецедент - оправдать первого в истории советской власти и современной России человека, обвиненного в шпионаже и измене Родине. Это надо во имя всех, кто живет надеждой на новую жизнь, на новую Россию.

Автор: Александр ТКАЧЕНКО, "Общая газета", публикуется с согласия автора