Военный журналист признан узником совести

В редакции газеты “Владивосток” состоялась пресс-конференция директора русского ПЕН-центра Александра Ткаченко, посвященная начавшемуся закрытому судебному процессу над военным журналистом Григорием Пасько, обвиняющимся в государственной измене.

Александр Ткаченко сообщил, что делом Григория Пасько русский ПЕН-центр занимается в течение года. За это время литераторами был организован общественный комитет в защиту Григория Пасько, которым он и уполномочен выступить в качестве общественного защитника на судебном процессе. Григория Пасько ПЕН-центр взял под защиту сразу же после того, как стало известно, что в шпионаже обвиняется журналист. Обвинение в государственной измене человека, чьим “хлебом” является поиск и распространение информации, с самого начала показалось русским писателям попыткой оказать давление или свести счеты с журналистом.

Решение защищать писателей и журналистов (в чем бы их ни обвиняли), по словам Александра Ткаченко, Русский ПЕН-центр принял несколько лет назад. Писатели пришли к единому мнению, что до тех пор, пока сами не разберутся в сути обвинения, будут отстаивать человека. Лучше ошибиться, чем позволить осудить невиновного. Первым делом ПЕН-центра стало дело поэтессы Алины Витухновской, обвинявшейся органами ФСБ в распространении наркотиков. ПЕН-центр в суде доказал, что дело было сфабриковано ФСБ, и поэтесса была оправдана.

В последнее время многие государства (не желая вступать в конфликт с международными правозащитными организациями) предпочитают наказывать неугодных писателей и журналистов не за их профессиональную деятельность, а за уголовные преступления, для чего и фабрикуются соответствующие дела. Подобным делом, по мнению Александра Ткаченко, является и дело Григория Пасько.

За последние годы Григорием Пасько было опубликованно 150 статей. 120 из них были посвящены проблемам экологии, утилизации отслуживших атомных подводных лодок и переработки отходов ядерного топлива. Из его материалов можно было узнать о сбрасывании жидких радиоактивных отходов в Японское море, о неготовности российских предприятий к решению проблем переработки ядерных отходов, об общей крайне неблагополучной обстановке в этой области. ПЕН-центру также было известно, что во время следствия, начиная с незаконного изъятия материалов в аэропорту, систематически нарушались права Григория Пасько. Ему неоднократно отказывали в проведении независимой экспертизы, изменении меры пресечения, в соблюдении норм содержания обвиняемых, в участии в избирательной кампании и порой даже в свиданиях с женой. Все это в совокупности привело Александра Ткаченко к твердому убеждению, что судят Григория Пасько не за то, в чем обвиняют. Обвинительное заключение, с которым он, как общественный защитник, имел возможность ознакомиться, по словам писателя, производит впечатление литературного фантастического произведения. По логике этого произведения Пасько изменял Родине сам с собой. Страна, в интересах которой он действовал, не упоминается, но, по словам Александра Ткаченко, следователи поясняют это тем, что у японских спецслужб такой метод работы, так сказать, на дружеских началах. В то же время российский МИД официально объявляет, что к Японии это дело не имеет никакого отношения. Обвинение строится на том, что военные и государственные тайны он “собирал и хранил с целью передачи”. Но при этом не являлся агентом и не имел агентурной сети. Неужели же и передавать собирался сам себе? При этом экспертизой признано, что изъятые документы могут составлять государственную тайну в совокупности, т. е. получается, что по отдельности они угрожают государственной безопасности не более, чем рулон туалетной бумаги?

Подобных неясностей и несуразиц в деле более чем достаточно. Однако, по мнению Александра Ткаченко, развенчать их будет непросто. Дело Пасько гораздо сложней и запутанней дела капитана 1-го ранга Никитина, которое сегодня разваливается в Верховном суде России. Существует масса противоречий, в том числе и законодательных. Самая серьезная проблема в том, что Григорий Пасько является военнослужащим. Александр Ткаченко отметил, что он не юрист и в своих выводах основывается исключительно на здравом смысле, логике и общечеловеческих ценностях. Обвинение оперирует ведомственными приказами и инструкциями, которые Пасько как офицер нарушил. В то же время практически все эти подзаконные акты находятся в полном противоречии с федеральным законом “О печати”, не делающим различий между военными и гражданскими журналистами, а также некоторыми другими законодательными актами. Получается, что военный журналист - это некий кентавр. Которого как военного, вероятно, и можно судить в худшем случае за халатность, но как журналиста, несомненно, следует награждать. Многое, считает писатель, зависит от позиции и независимости суда Тихоокеанского флота. Но какое бы решение ни вынес суд, русский ПЕН-центр уже определился со своей позицией в этом деле и будет защищать Григория Пасько даже в том случае, если его признают виновным. Литераторы убеждены, что без свободной профессиональной деятельности таких людей, как Григорий Пасько, мы обрекаем себя на видимость покоя, основанного на абсолютном незнании грозящих нам катастроф.

Решение международной правозащитной организации “Международная амнистия” признать Григория Пасько “узником совести” способно в значительной степени изменить отношение многих организаций, занимавших до сих пор позицию невмешательства, в пользу Григория Пасько. Международный статус “узника” очень высок, и любое из демократических государств обязано предоставлять ему политическое убежище. К слову, в тюрьмах государств, являющихся членами совета Европы, уже давно не томились узники совести. Россия, как всегда, впереди планеты всей. Впрочем, для жителей Владивостока это очередной повод для гордости, теперь среди наших земляков есть не только “совесть России”, но и “узник совести”. А самое любопытное заключается в том, что, по некоторым сведениям, именно “совесть России” свела “узника совести” с японскими журналистами.

Автор: Сергей МЕЛЬНИШИН, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"