Лежал впереди Магадан, столица Колымского края…

Летом 1971 года группа путешественников из Владивостока впервые прокатилась по дорогам и бездорожью Магаданский области, Якутии, Амурской области и Хабаровского края. Их общий километраж пробега – 8253 км. Из них своим ходом они прошли 5530 километров асфальтированных, гравийных, грунтовых дорог и бездорожья, 2600 километров – пароходом по морю, 200 километров – пароходом по реке. 

С высоты дня сегодняшнего это была авантюра. Но кто не рискует…

Поехать смогли не все 

Изначально к путешествию в столицу Колымского края по маршруту 5-й категории сложности готовилась группа из десяти человек. Предполагалось, что если всем не удастся получить отпуск одновременно, то тогда надо идти в Якутию двумя группами. Возможно, даже навстречу друг другу. В команду попали люди разного возраста и разных профессий, но все с опытом участия в городских, краевых и зональных слетах автомототуристов. Тем не менее в период подготовки к пробегу мототуристы под руководством опытного спортсмена Юрия Гриванова совершали совместные выезды по краю, чтобы присмотреться и притереться друг к другу, чтобы лучше узнать, кто чего стоит. 

Отбор был как у альпинистов перед походом в горы, где в случае опасности надежда «только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк». Также тщательно готовились техника и снаряжение. Подробных автомобильных карт северо-западной части советского Дальнего Востока тогда не существовало. И никто на мотоциклах по этому рискованному маршруту не проезжал. Невозможно было предположить, какие приключения и какие проблемы ждут команду Гриванова во время путешествия, где «пятьсот километров – тайга. В тайге этой дикие звери. Машины не ходят туда. Бредут, спотыкаясь, олени». Это, если кто не в курсе, народная песня времен СССР «Ванинский порт» («Я помню тот Ванинский порт…»), которую иногда называют гимном колымских заключенных, время написания точно неизвестно.

Стартовать из Владивостока решили в середине июля, чтобы как можно больше захватить дней в августе. В Якутии, где короткое лето и климат резко континентальный, это самое теплое время года, когда воздух прогревается от 11,6 до 19,3 градуса тепла. И то не на всей территории этой северной части Советского Союза. 

Получить отпуск в этот период смогли лишь шесть человек: Гриванов Юрий Прокопьевич – заведующий лабораторией Дальрыбвтуза, Кульга Алла Леопольдовна – студентка ДВГУ, Копотилов Владимир Николаевич – студент ДВПИ, Журавлев Сергей Иннокентьевич – фрезеровщик в/ч 96576, Ковальчук Геннадий Брониславович по прозвищу «Мурзила» – электрообмотчик ДСРЗ, Анашкин Валентин Александрович – монтажник ВП «Эра». 

Рассказывает Владимир Николаевич Копотилов (запись сделана в ноябре 2021 года): 

– В 1971 году во время учебы в ДВПИ я попал в краевую секцию мототуризма, которой руководил Юрий Гриванов. Он и уболтал меня поехать в Магадан на мотоцикле. За 200 рублей я купил бэушный мотоцикл «Иж-Планета-2» у одного из членов нашей секции. Наиболее подготовленным к походу и самым возрастным среди нас был Валентин Анашкин, опытный охотник и рыболов. На момент пробега ему исполнилось 33 года. На заднее сиденье своего мотоцикла он сшил из брезента мешок для вещей, похожий на штаны. Если смотреть издалека, то за спиной Анашкина вторым номером сидит человек. Это было смешно! Когда в походе после ужина у костра мы ложились спать в два или в три часа ночи, Валентин просыпался и до утра возился с мотоциклом. В то время на севере стояли белые ночи. Можно было читать и работать без освещения. Он каждый день что-то перебирал, протирал, подшаманивал. Насчет отношения к технике Анашкин был молодец! 

С обрезом за голенищем сапога 

Помимо стандартного снаряжения путешественников (двух палаток, одеяла, одного спального мешка, комплектов посуды, двух топоров, примуса, аптечки, сменного белья, туалетных принадлежностей, свитеров и прочих нужных вещей) Копотилов взял обрез одноствольного ружья с патронами. Он открыто торчал из его кирзового сапога. Сегодня за такое вооружение запросто можно попасть под статью Уголовного кодекса РФ, а в советское время никто на ствол за сапогом внимания не обращал. Плюс Валентин Анашкин взял с собой двустволку.

Не забывайте, что путешественники отправлялись в Магаданский край, еще недавно бывшую зону владений всемогущего ГУЛАГа (Государственного управления лагерей и мест заключения, организовано в 1930 году, ликвидировано к 1960 году), где большая часть лагерей была закрыта только к 60-м годам. Потому что содержать заключенных в таких труднодоступных местах и поддерживать инфраструктуру за сотни и тысячи километров от Большой земли очень дорого. Именно по этой причине закрыли колонию усиленного режима в поселке Талая (ИК 261/3 «Талая»), просуществовавшую с 1958-го по 2006 год, примерно в 300 километрах от Магадана. Одну их последних колоний на Колыме. Что касается оружия, то оно нашим путешественникам действительно пригодилось. Но об этом чуть позже. 

Еще несколько слов о финансировании вояжа в Якутию. Все расходы оплачивали путешественники из своего кармана. Согласно первоначальным расчетам предполагалось, что затраты на одного человека составят 205 рублей. Включая питание по 3 рубля 30 копеек в сутки и транспортные расходы на теплоходах, пароходах и паромах. В реальности расход на одного участника пробега составил 210 рублей. Могло быть и больше. Но значительную выгоду мототуристы получили за счет правильного оформления провоза мотоциклов. Они подсчитали, что если везти технику по билету как багаж, то провоз каждого мотоцикла обойдется в 39 рублей. Но если отправить их на теплоходе общим грузом с оформлением в грузовом отделе Находкинского торгового порта, то общая стоимость провоза составит всего 35 рублей! Как видим, экономия очень существенная. 

Вино в Магадан везли контрабандой 

Из Владивостока до Находки команда Гриванова добиралась самостоятельно. И не без происшествий. На одном из поворотов Владимир Копотилов упал. Сам он и его «Иж-Планета-2» не пострадали. Но сбился прицел у обреза, после чего, по словам Владимира Николаевича, с него невозможно было попасть с пяти метров в банку из-под тушенки. Из Находки до солнечного Магадана мототуристы плыли на пароходе с революционным названием «Смольный» 1903 года постройки. Уму непостижимо, как эта древняя железная посудина дожила до наших дней и не развалилась во время шторма! 

Путешествие по морю протяженностью в пять суток никаких неожиданностей и приключений не сулило. Если бы не армяне, которые везли в трюме вино в бочках. Груз был нелегальный. Потому что в начале 70-х годов на территории Магаданского края действовал сухой закон. О том, что в железном брюхе «Смольного» перевозится жидкая контрабанда, знали капитан парохода, несколько человек из команды и… Юрий Гриванов. Каким образом он узнал про вино, неизвестно. Видимо, у него был нюх на спиртное. Он договорился с армянами, и мототуристам каждый день в буфете парохода наливали ароматное неразбавленное вино. Разумеется, не бесплатно. Но и за недорого. В целях конспирации наши путешественники заказывали, к примеру, не три литра вина, а три килограмма сухого кальмара. Вскоре этот пароль, к неудовольствию капитана, узнали члены команды. И когда «Смольный» бросил швартовы в Магадане, кэп вздохнул с облегчением. 

При выгрузке с группой Гриванова случилась крупная неприятность. На причале водитель автопогрузчика не заметил, как наехал на два кофра с кинокамерами и фотоаппаратом. Но присутствующие в момент трагедии решили, что мужчина сделал это намеренно из-за своей гнусной натуры. К сожалению, еще есть такие люди, которым плохо, когда другим хорошо. Дорогая оптика кинокамер вдребезги! В живых остался только фотоаппарат «Смена». Благодаря ему сегодня мы можем увидеть исторические моменты путешествия в Якутию, снятые Юрием Гривановым более полувека назад. 

Еще одна проблема поджидала путешественников в местном почтовом отделении. Работница связи категорически отказывалась шлепнуть почтовый штемпель с датой и словом «Магадан» в маршрутную книжку группы, подтверждавший их прибытие в столицу Магаданской области. Сколько ее ни уговаривали, женщина была неприступна. Мол, я не могу ставить штамп на всякие бумажки. И у меня нет таких полномочий от начальства. Пришлось Гриванову с товарищами ехать за разрешением к начальнику Магаданского почтамта домой. Та сразу поняла, чего хотят гости из Владивостока, позвонила несговорчивому почтмейстеру, и вскоре очередной штамп украсил маршрутную книжку. 

Из отчета о путешествии: 

«Первое впечатление, когда сходишь с парохода в Магадане, необыкновенное! Как будто попадаешь на другую планету. Природа значительно отличается от нашего Приморья, Сибири и европейской части страны. Поражает остроконечное строение абсолютно голых сопок. Такое ощущение, что некий великан насыпал их поочередно из огромного совка. Подножья сопок имеют жидкую растительность – толстый слой мха, чахлые лиственницы и кустарник. Погода в Магадане туманная, сырая – сказывается влияние Охотского моря. Но если отъехать от Нагайской бухты на север примерно на 20–30 километров, над головой появится солнце». 

Зайцев можно было бить по голове 

За Магаданом 10-километровый участок бетонной дороги закончился. Далее на протяжении 730 километров до Кадыкчана пошла каменистая гравийная дорога, местами глинистая. С бесчисленным множеством поворотов и двумя затяжными перевалами перед вымирающим поселком Атка и большим перевалом у развилки на речку Талую. После этого перевала дорога сузилась и превратилась в сплошной глинозем. Благо дождей в ту пору не было, иначе мотоциклы бы не прошли. Но еще больший перевал ждал путешественников перед поселком городского типа Оротукан, в 303 километрах от Магадана. Он был гораздо выше и длиннее, чем перевал у развилки реки Талой. Спуск крутой, очень каменистый, со множеством крутых серпантинов. 

За Сусуманом, городом районного подчинения, соседствующим с Колымской трассой (около 60 километров до поселка золотодобытчиков Адыгалах), мотоцикл Гриванова наскочил на камень. Юрий Прокопьевич при падении отделался синяками и царапинами, а его второй номер Алла Кульга получила сотрясение мозга. Она сильно ударилась головой, даже потеряла сознание. Защитные шлемы тогда были очень слабые. Хорошо, что в сторону Адыгалаха шел лесовоз. На нем пострадавшую доставили в поселковую больницу, где уложили на три дня. Сегодня этого населенного пункта не существует. 

Вспоминает Владимир Копотилов: 

– Нам повезло с попуткой. По той трассе машины ходят одна раз в два месяца. У мужика кабина 130-го ЗИЛа была вся в коврах. Он сказал, что поставил бы еще телевизор, но в тех местах нет приема. В Адыгалах в магазинах было все, что душа могла себе пожелать: японские вещи, японская аппаратура, еда на любой вкус, но алкоголя не было. И все свободно, потому что посторонние сюда не добираются. А золотодобытчики копили деньги для Большой земли. Мотоциклы «Ижи» и «Уралы» стояли никому не нужные. А куда на них ездить? Дорог в округе нет. А во Владивостоке такую технику хрен купишь! 

Из отчета о путешествии: 

«Ближе к Кыдыкчану растительность становится гуще, и внезапно наступают белые ночи. Но уже ближе к Хандыге белых ночей нет, хотя день по-прежнему длинный. В районе Оймякона, официального полюса холода, растительность почти исчезает. Но затем быстро появляется вновь. Очень много грибов и голубицы. И очень много зверья, особенно на участке дороги Кадыкчан – Хандыга. Попадались нам медведь, олени, горный козел, тьма всяких уток и особенно зайцев».

Вспоминает Владимир Копотилов: 

– Непуганых зверей было так много, что Анашкин (он сидел за мной) на ходу с одного выстрела убил трех зайцев! Старые зайцы убегали, а молодые сидели вдоль дороги. Они людей не видели. Их можно было бить прикладом по голове. Однажды недалеко от Адыгалаха близко от нашего лагеря на берегу реки с сопки спустился огромный медведь. Он шел на двух лапах со стороны поселка. Анашкин уже хотел в него стрелять, но Гриванов его осадил: «А зачем? Что он тебе сделал? Ну убьешь ты его и что дальше? Куда денешь мясо и шкуру? А если не убьешь, а только ранишь, так он нас всех разметает к чертовой матери». И мы стали кричать, кто как умел, чтобы отпугнуть зверя. Он остановился, посмотрел на нас как на идиотов, развернулся и снова полез на сопку. Нас потом совесть даже немного мучила. Мы думали: вдруг косолапый хотел попить воды из речки, а мы, дураки, ему не дали. 

Пароход как в комедии «Волга-Волга»

Дорога до поселка Хандыга, очередного привала мототуристов, – узкая гравийная одноколейка и всепогодная. Движение по ней на Магадан круглый год. Если по трассе, это 1463 километра, по прямой – 885 километров. Мостов через ручьи либо вообще нет, либо они поломаны. Сразу видно, что за дорогой нет ухода. Более-менее приличное состояние трассы на подъезде к Хандыге. Здесь даже есть каменные мосты. В 70-е годы местность здесь была очень пустынной, автомобили на дорогах – редкость. 

Хандыга – поселок, построенный кулаками, бандеровцами, полицаями, предателями Родины и прочими прислужниками фашистов, которых сюда ссылали до войны и после. Их вывезли в тайгу и оставили на выживание практически без средств к существованию. Очень много ссыльных вымерло, а кто выжил, возвращаться на родину не стал. Ничего хорошего на Большой земле они не ждали. Среди ссыльных были женщины. Так в Хандыге появились семьи и дети. Историю возникновения поселка врагов народа мототуристам рассказал местный комсомольский вожак, с которым они подружились. Он встречал наших земляков как закадычных друзей. Как выяснилось, в Хандыге жили и законопослушные граждане. Но не приезжие, а внуки бывших осужденных. И к советской власти у них было совсем иное отношение, чем у их предков. Известная фраза «Сын за отца не отвечает» – это про молодежь тех мест. 

За Хандыгой дорога заканчивалась. Далее надо было плыть вниз по реке Алдан до поселка Усть-Татты, это примерно 200 километров. Можно было пройти по реке на катере, но из-за мотоциклов на катер их не взяли. Пришлось путешественникам плыть на пароходе, который, судя по его виду, был еще древнее, чем «Смольный», на котором они добрались из Владивостока до Магадана. 

У парохода вместо винта по бокам стояли огромные колеса с лопастями. Каждое колесо с толстыми спицами не меньше шести метров в диаметре. Как у допотопного судна под названием «Севрюга» в комедии «Волга-Волга» режиссера Григория Александрова. Путешествие до Усть-Татты растянулось на 12 часов.

Продолжение следует

Сергей КОЖИН