Принуждение к миру

Для урегулирования любых форм конфликта в школах России ввели службу школьной медиации. Она состоит из работников образовательного учреждения, учащихся и их родителей, прошедших необходимую подготовку и обучение основам метода школьной медиации и медиативного подхода. Медиаторы собирают участников конфликта вместе и помогают им примириться. Стороны могут выслушать друг друга, понять чувства друг друга и закрыть конфликт, не доводя его до насилия.

Уполномоченный по правам ребенка в Приморском крае (детский омбудсмен) Ольга Романова рассказала РИА VladNews, как серьезно в наших школах стоит проблема буллинга и почему школьная медиация пока не дает желаемых результатов. 

– Насколько высок уровень буллинга в школах Приморья?

– Высок. Цифры вам никто не скажет, поскольку нет методики подсчета и классификации ситуаций, имеющих признаки буллинга. В адрес уполномоченного по правам ребенка обращения от граждан, связанные с фактами конфликтных ситуаций в школах и детских садах (а это не только обращения о травле в коллективе), поступают практически ежедневно. Я планирую анализировать свою статистику по полугодиям. В начале июля смогу рассказать о первой половине 2021 года.

– Проблема актуализировалась только сейчас?

– Конфликты в учреждениях образования были, есть и будут. Факты провоцирования травли – тоже. Другое дело, как они пресекаются. Или развиваются – все зависит от атмосферы, созданной в школе. По моему мнению, сейчас в Приморье красная зона буллинга, он у нас прижился, развивается и не профилактируется. Просто оттого, что с этой проблемой системно пока мало где и мало кто работает. А это значит, что если мы и дальше будем продолжать закрывать на этот процесс глаза, то количество фактов будет расти. И последствия в них тоже будут серьезными. Под словом «мы» я подразумеваю и педагогическое сообщество, и родительское сообщество, и органы исполнительной власти, курирующие процесс образования. Мы, взрослые, все вместе должны обеспечить детям безопасную среду.    

– Как на конфликтах между школьниками (учителями, родителями) сказываются соцсети и мессенджеры?

– Социальные сети и мессенджеры – это катализатор конфликтов. Это топливо для пожара. Когда конфликтная ситуация развивается в соцсетях или в мессенджерах, она тиражируется в геометрической прогрессии.

– Почему учителя и руководство школ воспринимают работу службы медиации и обращение в нее как какой-то негативный, где-то даже позорный опыт?

– Факты замалчивания конфликтных ситуаций, возникающих между участниками образовательного процесса, действительно являются очень частыми. Причин не выносить сор из избы несколько. Самая распространенная – педагогический коллектив не воспринимает конфликт как потенциально опасную ситуацию с далеко идущими последствиями. Недооценка рисков возможных последствий – типичная ошибка.

Вторая причина – нежелание привлекать внимание вышестоящих инстанций к внутренним проблемам школы. «Мы сами справимся», «У нас все хорошо» ­ зачастую выбор такого решения приводит к тому, что ситуация только усугубляется. Внешние проявления конфликта устранены (под давлением учителя, завуча или директора стороны пожали друг другу руки), а фактического примирения не произошло. Тогда конфликт принимает скрытую форму, а спустя время вспыхивает с новой силой, но уже переходит на следующую фазу развития. Например, применяются физическая сила или дополнительные средства причинения вреда: словесные оскорбления группой поддержки, или перцовый баллончик, или даже кибербуллинг (кибербуллинг – оскорбления, психологическое давление, откровенная травля в соцсетях и мессенджерах. – Прим. ред.).

Третья причина – педагоги не хотят испортить ученику или ученикам характеристику, ставить их на внутришкольный учет или привлекать к разбирательствам органы системы профилактики правонарушений.

В корне принятия подобных решений либо банальный недостаток знаний о том, что такое метод медиации и какие формы урегулирования и профилактики конфликтов можно использовать, либо нежелание тратить на этот процесс свое время.

– У нас в медиацию входят только работники школы. Получается, работу одного учителя должен разбирать другой учитель, член этого же коллектива. Очевидно, что это влияет на процесс. Разве это не уничтожает весь смысл службы школьной медиации на корню?

– Очень хороший вопрос. Весь смысл медиации и особенно восстановительного подхода к процессу медиации сводится вовсе не к оценке действий участников конфликта третьей стороной, медиатором. Вся суть его участия – помочь сторонам самим оценить произошедшее. Помочь им спокойно и безопасно выслушать доводы друг друга. Самое главное – помочь им понять чувства и переживания второй стороны и уже после этого самим принять решение, что нужно сделать каждому из участников конфликта, чтобы примириться и загладить ущерб, обиду или несправедливость, причиненные конфликтом. В любом конфликте спорят и обижают друг друга вовсе не должности или статусы, а люди. Обычные люди со своим характером и представлением о жизни и о том, что такое хорошо и плохо.

– Возможен ли отвод члена службы, если один из участников конфликта его родственник? Например, завуч школы является членом службы медитации и при этом бабушкой ученика, который участвует в разбираемом конфликте.

– Служба школьной медиации, или служба школьного примирения, – это больше, чем разбор конфликтов. Когда она правильно настроена и правильно работает, то это экосистема безопасной среды в образовательной организации. Это правила, которые понимают и принимают все участники образовательного процесса: и учителя, и родители, и дети.

Есть разные модели построения работы службы школьной медиации, например, воспитательная или профилактическая. И в том, и в другом случае помимо непосредственного разбирательства конфликтных ситуаций с помощью медиатора на всех уровнях образования (начальном, среднем, старшем) проводится разъяснительная работа с учениками. Кроме того, обязательно надо спрашивать мнение ребят, как всему коллективу поступать «в случае если…». То есть еще до возникновения конфликтов служба школьного примирения вместе с ученическим и родительским сообществами школы определяют правила работы с конфликтом. И эти правила разделяют все, создавая тем самым безопасную психологическую среду в школе. При таком подходе в разрешении конфликтов участвуют сами дети. Они учатся грамотному поведению в конфликтных ситуациях с первого дня входа в школу.

Если все работает так, вопрос, кто кому подчиняется, просто теряет смысл.

– Где пройти обучение на медиатора?

– В Приморском краевом институте развития образования (ПКИРО) есть замечательные специалисты, например, Елена Ивановна Свириденко. В ПКИРО разработаны учебные модули, очень качественные программы обучения. Я также рекомендую высококлассного специалиста, практика, автора методик восстановительного подхода в медиации Антона Юрьевича Коновалова. Его сайт наполнен полезной информацией – https://www.8-926-145-87-01.ru/.

Полезен проект «Высшая школа медиации» Юлии Дмитриевны Высоцкой. Сейчас мы обсуждаем с ней реализацию в Приморье проекта «Дорога к миру». Этот проект адресован родителям. Я постараюсь, чтобы он состоялся в самое ближайшее время.

От редакции: нужно понимать, что медиация – не волшебная палочка, способная мигом уладить все конфликты. Однако благодаря такой практике можно хотя бы в какой-то мере снизить уровень подросткового насилия, разрешить споры, не доводя их до трагичных последствий.

Справка «В»

Согласно Федеральному закону № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» от 27 июня 2010 года под процедурой медиации понимается способ урегулирования споров при содействии медиатора (независимое лицо либо независимые лица, привлекаемые сторонами в качестве посредников в урегулировании спора для содействия в выработке сторонами решения по существу спора) на основе добровольного согласия сторон в целях достижения ими взаимоприемлемого решения.

Фото с сайта zspk.gov.ru