А город подумал: американцы напали

70 лет назад на Тихоокеанском флоте случилось одно из самых трагических в его истории ЧП. У причальной стенки в поселке Шигино, что в бухте Новик на острове Русском, взорвался и затонул минный заградитель (на флоте их называли минзагами) «Ворошиловск». Погибло более двадцати военных моряков и пожарных…

Вообще, вторая половина 1950 года оказалась для восточной окраины Советского Союза крайне напряженной. Причиной была бушевавшая на Корейском полуострове гражданская война. Сошлись две системы – капиталистическая, воевавшая на стороне южнокорейцев, и коммунистическая, бившаяся за интересы северян. Из-за близости нашей страны к театру военных действий на приграничных территориях в Приморье царила нервозная обстановка. Сбывались самые худшие предчувствия руководства СССР и командования ТОФ.

Сначала 26 июня 1950 года в Корейском проливе четыре южнокорейских корабля обстреляли кабельное судно «Пластун», следовавшее из Владивостока в Порт-Артур, но получили достойный отпор («В» рассказал об этом в материале «Мы принимаем бой!» в номере за 24 июня сего года). Затем 8 октября на военный аэродром «Сухая Речка» в Хасанском районе напали американские военные самолеты и расстреляли несколько советских истребителей, стоявших на земле (см. материал «Воздушная война, начавшаяся с вероломства» в номере за 25 ноября).

Однако самый серьезный инцидент произошел уже на излете 1950 года. Связан он был с гибелью «Ворошиловска». Подробности специально для читателей газеты «Владивосток» рассказывает краевед и военный историк, сотрудник Военно-исторического музея ТОФ подполковник запаса Юрий Сыромятников. 

От Доброфлота до ГУЛАГа

История этого корабля начиналась вполне мирно. В далеком 1907 году еще в кайзеровской Германии был построен и спущен на воду грузопассажирский пароход «Котик». Заказчиком выступила российская компания «Доброфлот», выполнявшая перевозки между Владивостоком и Одессой, а также вдоль тихоокеанского побережья империи. «Котик» доставлял с Украины в Уссурийский край и далее на север грузы и переселенцев.

Существует неподтвержденная документально версия, что в 1909 году судно собирались перекупить для участия в колымской экспедиции известного полярного исследователя Георгия Седова, но в итоге он путешествовал по Арктике на пароходе «Колыма»… 

По тем временам «Котик» был комфортабельным пароходом. Он мог одновременно принять на борт до 150 пассажиров в каюты разного класса, разместить груз в двух трюмах и на палубе. Скорость хода превышала 10 миль в час, что являлось неплохим показателем для того времени.

Автономность плавания позволяла преодолевать 4 тысячи миль без заходов в порты.

К началу Первой мировой «Котик» переименовали в «Ставрополь». Из-за боевых действий на всех океанах пароход перестал выполнять регулярные рейсы из Одессы на Дальний Восток и встал на Приморскую линию вплоть до Аяна и Охотска. В тот же период судно выполняло снабженческие и исследовательские работы в Беринговом море и восточном секторе Арктики, местом его базирования оставался Владивосток.

После революции на пароходе сломался главный двигатель, команда разбежалась, судно стояло никому не нужным в бухте Золотой Рог.

Новый этап в его биографии начался после Гражданской войны. У молодой советской республики практически не было своего торгового флота на Тихом океане. «Ставрополь» капитально отремонтировали на «Дальзаводе». Взяв пароход на свой баланс, Дальневосточное морское пароходство отрядило его выполнять прежнюю работу – осуществлять каботажные рейсы вдоль побережья. Грузы были не только народнохозяйственные, но и оборонного назначения.

Была и печальная страница в истории судна: целых 8 лет оно доставляло в Магадан узников ГУЛАГа, а на обратном пути вывозило на Большую землю намытое ими золото и серебро.

Призывается на военную службу…

Коренной перелом в судьбе парохода произошел 24 декабря 1931 года. В этот день «Ставрополь» «примерил» военно-морскую форму, поднял флаг ВМФ СССР и стал гидрографом в составе отряда судов управления по безопасности кораблевождения ТОФ. Поначалу он выполнял прежние функции, обеспечивая транспортировку грузов военного назначения и личного состава по точкам гидрографии в Японском, Охотском и Беринговом морях.

   Причина пополнения боевого флота гражданскими судами проста: в те годы на Тихом океане практически не было кораблей для защиты советских морских рубежей. В то же время накалялась обстановка на границе. Резко ухудшились отношения с бывшим союзником по Первой мировой, а в тот момент уже милитаристской Японией, которая захватила Северо-Восточный Китай и создала там марионеточное государство Маньчжоу-го. Оно рассматривалось Токио как плацдарм для нанесения удара по Внешней Монголии, Восточной Сибири и Дальнему Востоку. Но если на суше СССР мог дать достойный отпор Квантунской армии, то для отражения нападений с моря сил и средств не было. 

В Москве трезво оценивали возможности страны. До создания боеспособного Тихоокеанского флота было еще далеко. Сдержать провокации и возможный удар потенциального врага можно было только за счет тотального прикрытия морских подходов к родным берегам минными плавучими полями.

Поэтому уже в первой половине 1930-х годов на «Ставрополь» была возложена новая обязанность – изучать акватории на предмет постановки мин. А в 1935-м принято решение и вовсе превратить судно в боевую единицу. Оно идеально подходило на роль минного заградителя, его обширные грузовые трюмы позволяли перевозить крупные партии боеприпасов. За один раз в них вмещалось от 268 до 389 мин в зависимости от их размеров, конструкции и предназначения. В дальнейшем на верхнюю палубу поставили крупнокалиберное оружие – четыре 76-мм пушки и восемь зенитных 20-мм пулеметов. Экипаж был увеличен до 155 человек.

Время подвигов и славы

Обострение обстановки на границе с Японией заставило командование ТОФ перевести «Ставрополь» из состава вспомогательных сил в основной состав флота. И переименовать. Почему? Время такое было – городам, колхозам и стройкам в СССР давали имена вождей революции и героев Гражданской войны.

В том же 1935 году нарком обороны Клим Ворошилов получил высшее звание маршала Советского Союза, а чуть ранее он посетил Приморье (о чем «В» рассказывал в материале «Вернувшийся из небытия» в номере за 6 февраля сего года). После этого чуть ли не одновременно второй по величине приморский город Никольск-Уссурийский и новый минзаг ТОФ получили имя наркома. Так корабль стал «Ворошиловском».

Под этим именем он прослужил еще 15 лет, включая Великую Отечественную войну. С его палубы тихоокеанцы-добровольцы отправлялись на фронт и бились с фашистами, вливались в состав поочередно Волжской, Днепровской и Дунайской флотилий. Остальной экипаж прикрывал подступы к Владивостоку, участвовал в десантной операции Тихоокеанского флота по освобождению от японцев портов Северо-Восточной Кореи и южной части Сахалина.

После победы «Ворошиловск» некоторое время чистил от мин подходы к советской военно-морской базе Порт-Артур в Желтом море и торговому порту в городе Дальнем в Бохайском проливе. Успел стать лучшим минзагом не только ТОФ, но и всего ВМФ СССР. И даже готовился к списанию на гвозди. Но…

Смертельно опасное вооружение

В 1950 году, повторимся, на Тихом океане явственно ощущалось дыхание новой мировой войны. Флот усиленно занимался боевой подготовкой. Все действия личного состава на кораблях и берегу по своим военным специальностям доводились до автоматизма. Учения с донными и якорными минами следовали одно за другим, чуть ли не каждый день выходы в море чередовались с проверками у пирса вышестоящими командирами. 

Так было и в конце октября. «Ворошиловск» по плану тренировок выходил в залив Петра Великого. На заданное время выставлял, а затем убирал минные заграждения. Только на сей раз это были не учебные, а самые что ни на есть боевые мины. АМД-1000 (авиационная магнитная донная) отличалась особо чувствительным взрывателем, при работе с ней требовалась крайняя осторожность. Но экипаж был опытный, все выполнялось слаженно и быстро. С учений вернулись в бухту Новик уже утром. Оставалось сдать на береговой склад боеприпасы и получить заслуженную пятерку от проверявшего – заместителя начальника штаба 5-го флота ВМФ по боевой подготовке капитана I ранга Евгения Збрицкого (в дальнейшем вице-адмирала).

Выгрузить боезапас!

30 октября после швартовки началась выгрузка мин из трюмов на пирс. С самого начала все пошло не по привычному сценарию. Все потому, что группа старшин и матросов стала готовиться в этот день к увольнению в запас. Около 20 дембелей должны были навсегда покинуть минзаг. Пришлось срочно поменять часть вахтенной команды, туда отрядили опытных краснофлотцев. Еще нескольких минеров отправили по делам во Владивосток и на остров Русский. Поэтому для выгрузки боеприпасов набралось всего 19 специалистов-минеров, а это ровно половина от штатной численности. Офицеры произошедшим перестановкам значения не придали – такое случалось сплошь и рядом.

На выгрузку боеприпасов (а это тяжелая работа) отрядили первогодков из других БЧ корабля, которые еще не были полностью обученными и не прошли необходимый инструктаж. Подобная практика на флоте тогда была обыденным делом, ведь иначе молодежь не освоит азы службы.

Кстати, с одной стороны, экипаж минзага считался одним из лучших в плане политико-воспитательной работы и ставился всем в пример на флоте. С другой – вскрывались факты дедовщины и рукоприкладства, за несколько месяцев до ЧП на корабле была зафиксирована попытка самовольного оставления части, то есть побег «духа» или «карася»…

Косвенной проблемой было и отсутствие свободного места на причале. Раньше «Ворошиловска» с учений пришли два других корабля. Они выгрузились ночью, когда склад был еще закрыт, и со спокойной совестью отправились к местам своего постоянного базирования. 

Ворошиловцам предстояло доставать каждую мину из трюма на верхнюю палубу, оттуда перегрузить ее на причал и дальше отправить на склад, освобождая на берегу пространство для следующей АМД-1000.

В первой половине дня проблем не возникало, успели выгрузить чуть больше половины боезапаса. А вот после обеда офицеров на верхней палубе не осталось. Командир корабля капитан III ранга Василий Корженков в своей каюте писал отчет о проведении учений. Помощник командира старший лейтенант Алексей Савинов проверил ход работ и, убедившись в их надлежащем состоянии, также удалился. Командир минеров лейтенант Николай Кононец с борта перешел на пирс, чтобы там поторопить работавших и без того зашивавшихся матросов. 

Не уберегся от собственных мин

Дело подходило к концу. На берегу находилось уже 95 единиц боеприпасов из 107. Из кормового трюма доставали последние донные и якорные мины. Вот только складировать их было некуда. На кромке причала все было заставлено. Поэтому и палуба возле трюмного проема также оказалась вся завалена АМД-1000, три штуки лежали прямо на металле. 

Старший матрос Василий Чанчиков решил впритирку уложить четвертую. Ее на стропах достали с наклоном зарядной частью вперед и вниз. Это само по себе опасно и требует немедленного прекращения работ. Но находившиеся в трюме матросы крикнули, что остались всего две акустические и две якорные мины. Ребятам хотелось скорее выбраться наружу.

Мину на стропах стали протискивать в небольшой проем. Боеприпас головной частью ударился о палубу, показался дым. И даже в этой ситуации можно было избежать роковых последствий. Но, услышав удар металла о металл, руководивший работами старший матрос Алексей Быков посчитал, что мина протиснулась и легла плашмя на палубу. А потому приказал находившемуся на лебедке матросу Василию Шатилову освобождать трос погрузочно-разгрузочного устройства. Рубикон был перейден.

Трос ослабили. Кормовая часть подвешенной мины рухнула на соседнюю АМД-1000 и пробила ее. А дальше оставалось отсчитать четыре секунды. Взрыв!

Несколько человек получили ранения, взрывной волной их разметало по палубе. Вспыхнул пожар.

Вначале горел только внутренний заряд одной мины. Он частями разлетался по округе. Эти небольшие языки пламени накрыли не только верхнюю палубу корабля, но и падали на мины, лежавшие на берегу. Уцелевшие от первого взрыва моряки пытались потушить огонь. Сыграли пожарную тревогу. Весь экипаж «Ворошиловска» вместе со всеми офицерами на борту, а также весь личный состав и пожарный взвод минного склада на берегу стали оттаскивать целые мины от очагов возгорания. Кто-то пытался справиться с огнем уже водой из пожарных корабельных и береговых шлангов.

Помимо командира спасательной операцией руководил и его замполит, фронтовик капитан III ранга Николай Дерипаско. И хотя на берегу все ближайшие к борту минзага мины удалось оттащить подальше от кромки причала (!), детонировали те мины, которые находились на корме и оставались в трюме.

Раздался новый, более мощный взрыв. Разом погибли большинство моряков на верхней палубе и вся пожарная команда острова Русского, только-только примчавшаяся на пирс и приступившая к тушению. «Ворошиловск» с пробоиной в трюме ниже ватерлинии полыхал и погружался под воду…

Тогда считать мы стали раны…

В момент трагедии погибло 20 офицеров, старшин, сержантов и матросов, это не считая гражданских пожарных. В числе военных моряков были и готовившиеся к увольнению в запас. Были и прошедшие полностью Великую Отечественную.

Десятки человек получили ранения, ожоги. Многие оказались в воде. Их вытаскивали оставшиеся на берегу матросы и экипажи экстренно прибывших торпедных катеров. В итоге удалось спасти несколько жизней тех ребят, которые получили контузии, ранения или просто не умели плавать. Военные врачи госпиталя на Русском позже буквально вытащили с того света нескольких моряков, но не всех. Поэтому скорбный список позднее увеличился…

Некоторые члены экипажа спаслись благодаря какому-то чуду. Капитан III ранга Василий Корженков находился всего в метре от эпицентра главного удара, взрывной волной его с сильнейшей контузией и повреждением позвоночника выбросило за борт. При этом одного из моряков убило в 150 метрах от кромки воды… А вот матрос Василий Неншин находился в машинном отделении и включал там гидранты для орошения пороховых погребов – его взрывом выбросило наружу через… дымовую трубу. 

   Взрыв был такой силы, что вылетели стекла не только в жилых домах и казармах на Русском, но и во Владивостоке в домах вплоть до улицы Ленинской. Можно предположить, что если бы огонь добрался до минных складов на берегу, то взрыв чудовищной силы разнес бы половину города, а остров Русский ушел бы под воду. К счастью, этого не произошло.

Тем не менее по Владивостоку распространялись всевозможные слухи – вплоть до того, что на нас напали американцы и бомбили Русский…

Военных моряков похоронили в братской могиле на кладбище поселка Подножье. На траурной церемонии присутствовал командующий 5-м флотом вице-адмирал Николай Кузнецов.

Само собой, проводилось расследование. Вначале им занималось командование флота во главе с начальником штаба контр-адмиралом Владимиром Касатоновым (ставшим в дальнейшем первым заместителем главкома ВМФ и адмиралом флота). Потом приехала комиссия из Москвы во главе с замом военно-морского министра вице-адмиралом Павлом Абанькиным. Плюс контрразведка и КГБ искали заговор или шпионов.

Возбудили уголовное дело, по нему ответ держали несколько офицеров вплоть до флагманского минера, которых поснимали с должностей, задержав им присвоение званий. Реальный срок получил лейтенант Николай Кононец. Самое обидное для него было то, что буквально перед учениями именно он заявил о двух неисправных АМД-1000 и об угрозе их использования…

А вот попытка недоброжелателей вице-адмирала Николая Кузнецова воспользоваться ситуацией и поставить крест на его карьере провалилась. На этот раз Иосиф Сталин не поверил в дело очередного «врага народов».

Вывод местной комиссии был таков: АМД-1000 несовершенна и требует доработки на заводе-изготовителе. Тем самым из-под удара выводился экипаж минзага, который не допустил взрыва всех минных складов. Вывод московской комиссии: на «Ворошиловске» выявлены устаревший подъемный механизм, а также халатность и несоблюдение правил безопасности. В итоге опасную мину стали дорабатывать, а на офицеров корабля, дивизии и флота наложили взыскания.

Сам минный заградитель позднее подняли и отправили на переплавку. На месте взрыва на берегу бухты Новик установили памятник. Еще один памятник поднялся над братской могилой ворошиловцев… 

Николай КУТЕНКИХ, действительный член Русского географического общества

Фото:

с сайта primorsky.ru, с сайта viruss30.livejournal.com, с сайта newphoenix.ru, с сайта wiki.wargaming.net