Душа к душе. А деньги врозь…

– А он мне предложил снимать квартиру напополам! Это, вообще, нормально?! – негодовала Маринка.Негодование ее, в общем-то, было понятно: недавно она вступила в отношения, в которые стремилась уже давно, – подальше от родительского контроля и поближе к настоящей взрослой жизни. 

 Правда, видела Маринка эти отношения несколько иначе: ее вклад был в виде любви, уюта и ежевечерних ужинов (а по выходным еще завтраков и обедов). От него же ждала заботы и… денег. Нет, Маринка не была меркантильной, она даже считала в порядке вещей тратить свою мизерную зарплату библиотекаря на покупку продуктов на общий семейный стол. И это для нее была уже практически жертва, так как в родительском доме все заработанные ею деньги оставались при ней. Но молодому человеку этого показалось мало, и он потребовал, чтобы она взяла на себя и частично аренду жилья.

– Ну а что ты хочешь? Самостоятельность – она всегда затратна, – попыталась охладить ее пыл начальница Инга Алгисовна. – Ну вот почему он должен в тебя вкладываться, если вы даже еще не зарегистрированы? И непонятно еще, зарегистрируетесь ли… Вот мы с Петром поженились буквально через месяц после знакомства, а до свадьбы, если мы куда-то и ходили, то я старалась платить за себя сама. 

Любой разговор Инга умудрялась сводить на своего Петра – рыжего и усатого майора, из-за этих самых усов похожего на таракана. Впрочем, сама Инга утверждала, что усы у него не рыжие, а пшеничные, и гордилась своим майором неимоверно. И любила, наверное, искренне, поскольку согласилась 20 лет назад уехать вслед за ним из чистенькой уютной Прибалтики на дикий Дальний Восток.

– Нет, нет и нет, – оппонировала начальнице еще одна Маринкина коллега Лидия Михайловна – дама лет за сорок и, как нам тогда казалось, очень умудренная жизненным опытом. – Если с этого начинается семейная жизнь, то, поверьте, ничем хорошим она не закончится. Мелочный тебе парень достался, бросай его, пока не поздно. 

Лидия Михайловна тоже приехала во Владивосток вслед за мужем военным откуда-то из-под Полтавы. Муж оказался не дурак выпить и подраться, поэтому Лидия Михайловна быстренько с ним развелась, несмотря на наличие уже двух детей. И моментально выскочила замуж вновь – за вчерашнего курсантика ТОВВМУ, которого была старше лет на десять. Спустя время она и с ним развелась, но это уже были какие-то квартирные махинации. Муж по-прежнему был при ней, называл ее исключительно Лидочкой и руководствовался исключительно ее советами. Забегая вперед, скажем: когда Лидия Михайловна окончательно устала от Владивостока – серого, неприкаянного и голодного в начале 90-х, он, недолго думая, ушел в отставку и поехал вслед за женой на ее историческую родину.

Так вот, Лидия Михайловна, в общем-то, признавала наличие раздельного бюджета, но только в том виде, когда семейный кошелек пополнялся за счет зарплаты супруга. Ее же деньги оставались исключительно при ней – на шпильки. Одно из главных правил семейной жизни Лидии Михайловны в переводе на относительно литературный русский язык звучало приблизительно так: «С мужиком живи, а всю попу не показывай!» Касалось оно, разумеется, и денег. 

Ну а Маринка месяца через три опять вернулась к родителям. Года через два она все-таки вышла замуж, и на этот раз споров из-за денег удалось избежать.

Разговор этот случился почти 30 лет тому назад, а я до сих пор, честно говоря, не могу однозначно ответить: можно ли жить душа в душу при раздельном бюджете?..

Как последний аргумент

Взять хотя бы историю Гулиной семьи. Ровно столько, сколько я была знакома с ее парнем (а пребывал он в этом статусе лет этак пять), он работал охранником. Охранял супермаркеты, аптеки, стройки и даже стоянки. Насколько мне известно, в свое время его выперли из ТОВВМУ, потом он чуток побандитствовал, но как-то неудачно. Затем торговал дисками на ДКЖД, но там тоже не заладилось. Так что место охранника в одном из местных ЧОПов надолго стало вершиной его карьерной лестницы. А поскольку Гуля была девушкой «с претензиями», то нас откровенно удивлял этот мезальянс. 

Впрочем, первые годы Гулины претензии продолжал по инерции оплачивать ее папа. Он же расщедрился на покупку двушки в районе Постышева для любимой доченьки. Он же помогал деньгами, когда Гуля забеременела и решила рожать. Взбунтовался папа, когда внуку стукнуло три года и дочка вышла из декретного отпуска на работу.

– Я, – заявил он как-то на ее очередные «папа, дай денежек», – до старости вас содержать не намерен. У тебя мужик вон имеется. С него еще какой-то толк есть или он только детей делать научился? Его иди пинай.

Откровенно говоря, Гулька и раньше предпринимала попытки призвать своего благоверного к более продуктивному обеспечению семьи, но как-то не всерьез. 

Обычно их диалоги звучали приблизительно так:

– Ром, мне деньги нужны.

– Гуль, ну я же стараюсь…

Или:

– Ты понимаешь, что на эти копейки прокормить семью нереально?

– Пока я единственный, кто в этой семье зарабатывает.

Вклад тестя в семейный бюджет в этот момент почему-то не упоминался.

Так что после папиного категорического отказа в вспомоществовании дальше бездействовать не получалось. И Гулька поставила условие: мы оба вносим равные суммы на обеспечение семьи, то есть на продукты, коммунальные платежи, оплату услуг няни для ребенка.  Ромин доход как раз покрывал причитающуюся ему половину. А уже на бензин (у Гули была подаренная отцом машина), банальные трусы и носки денег не хватало. 

– Я надеялась, что это подвигнет его как-то решать вопрос со своим местом работы. Ведь несерьезно всю жизнь стоянки охранять… Но нет, он у меня денег просит. А мне и самой противно, когда он в рваных носках по дому ходит, – сокрушалась Гуля.
Но, как говорится, вода камень точит. Додолбила Гуля и своего благоверного. Нет, он не бросился искать более высокооплачиваемую работу. Он просто вернулся к родителям, решив сэкономить на столе и коммуналке. Папа возобновил денежную поддержку одинокой дочери с ребенком. Впрочем, и Гуля, устроившись товароведом в один из известных владивостокских магазинов, была вполне в состоянии обеспечивать и себя, и сына.

Исключение из правил

Но эта история, как мне кажется, не совсем показательна: семьи довольно часто распадаются, если мужчина не в состоянии взять на себя основные расходы. Поэтому будет уместнее рассматривать семьи, где доходы супругов сопоставимы. Есть у меня и такой пример…

Им обоим уже хорошо за семьдесят. Когда я смотрю на эту пару, мне постоянно кажется, что наблюдаю рекламный ролик то ли банка, то ли страховой компании. Два таких розовощеких активных старичка, которых, честно сказать, старичками назвать язык не поворачивается. Они не курят (и никогда не курили!), не пьют (и, по-моему, никогда не пили) вообще, даже шампанское под новогодние куранты. Живут по ЗОЖ, питаются по диете и ходят с шагомером (сейчас оба приобрели фитнес-часы). Оба обожают гулять и одними из первых постигли пользу скандинавской ходьбы. И да, у них раздельный бюджет. Он всегда был раздельным, с самого начала их совместной жизни, которую они начали в достаточно зрелом возрасте. Может быть, в этом отгадка? И в том, что у них нет детей, а значит, отсутствуют дополнительные и часто непредвиденные расходы? Но суть в том, что среди моих многочисленных знакомых только одна такая суперправильная пара.

– Ну вот смотри, – вещала 30 лет тому назад Лидия Михайловна моей знакомой Маринке, – соберешься ты рожать, допустим, а это значит, как минимум на три года лишишься собственного дохода. С рождением ребенка последуют дополнительные траты. Каким образом будешь вкладывать свою денежную часть? Получается, в долг жить будешь? Или кто заболеет – опять же минус доход, плюс дополнительные траты. Как в этой ситуации деньги будете делить? Нет, девочки, настолько продуманно жить не получится. В семье должно быть больше душевности, чем расчетов. 

И это, между прочим, утверждала одна из самых расчетливых и продуманных моих знакомых.

Виктория ГАВРИЛОВА

Фото с сайта pixabay.com