В борьбе с COVID, как на передовой

Сегодня, когда коронавирусная обстановка в мире вновь обострилась, а ежедневные данные опять напоминают сводки с фронта (очень хочется надеяться, что Приморье минует подъем заболеваемости), большинство из нас понимает: вся надежда на сознательность людей и профессионализм медработников. Тем более что у них уже накоплен опыт работы на передовой пандемии.

Среди врачей, получивших награды в День медицинского работника от президента РФ за борьбу с COVID-19, есть и специалисты Владивостокского клинико-диагностического центра, которые работали добровольцами в ковидном госпитале, организованном на базе городской клинической больницы № 4. Они согласились поделиться с читателями «В» своими впечатлениями. Возможно, их рассказ поможет кому-то избежать паники и недоверия к врачам, а кого-то избавит от легкомысленного отношения к здоровью – своему и окружающих.

Главный врач ВКДЦ Анжела Кабиева. Одна из первых добровольцев. Работала рядовым врачом в приемном отделении. 

– Это было ощущение передовой… Когда врачи помогают человеку наперекор его отчаянию, негодованию, обреченности и другим негативным эмоциям. Например, поступила в ковидный госпиталь женщина и сразу стала скандалить. Я смогла ее разговорить, и выяснилось: у нее в этом же госпитале и с тем же диагнозом лежит муж. Она ничего о нем не знает и очень за него боится. Понимаете? Внешне абсолютно агрессивный человек, а внутри – клубок из страха неизвестности, любви и заботы. Конечно, я узнала, что с ее мужем, рассказала ей. Потом несколько раз заходила к этой женщине в палату. 

Или другой случай: поступивший пациент категорически отказывался сдать кровь на анализ, кричал, что ему врачи чип вставят. Абсурд? Конечно! Но без анализа крови мы не могли его принять. Все уверения медсестры, что никаких чипов не существует, он пропускал мимо ушей и продолжал упорствовать. А время уходило, в любой момент могли еще поступить люди. Что делать? Не знаю почему, но я подошла и заявила: «Успокойтесь, у нас чипы на складе кончились». Он рассмеялся, я тоже. Мужчина понял шутку, понял свое состояние и уже спокойно прошел все необходимые процедуры по оформлению в больницу. 

Невероятно помогают справиться с усталостью, с трудностями позитивные моменты. Особенно когда люди выписываются. Я этого не видела, так как работала в приемном отделении. Но в комнате отдыха мы встречались с коллегами, которые приходили такие окрыленные после того, как пациенты покидали госпиталь здоровыми. Они с горящими глазами рассказывали, как люди выходили на улицу впервые после долгого пребывания взаперти, как поднимали голову, какими глазами смотрели на небо… Это дорогого стоит! 
И еще очень важный момент. Несколько моих коллег из ВКДЦ работали на подготовке медперсонала к работе в красной зоне. Они помогали нам одеваться в защитные костюмы, завязывали все тесемки на спине, следили, чтобы не было нигде открытой кожи, заклеивали все открытые участки. Они придумали заклеивать все участки скотчем, оставляя специально хвостики, чтобы, раздеваясь и торопясь по неотложным делам, мы не мучились, разрывая этот скотч, а просто дернули за хвостик. Именно такие детали показывают, насколько мы умеем заботиться друг о друге, насколько мы дороги друг другу, насколько добросовестно каждый делает свое дело. 

Заведующая городским аллерго-респираторным центром ВКДЦ Татьяна Ситдикова пошла работать в госпиталь, несмотря на то что у нее дома полуторагодовалая дочка.

– До сих пор не могу сама себе ответить, почему так поступила. Но, как только услышала, что нужны специалисты, сразу в голове возникла четкая уверенность: я должна быть там. Прихожу домой после работы, рассказываю мужу о нехватке врачей, готовлю аргументы необходимости моей работы в госпитале… Но он только посмотрел на меня и сказал: «Ты уже все решила, давай думать, как это сделать с минимальными рисками для всех».

Честно говоря, в первый рабочий день меня охватил страх. Сама обстановка как-то нагнетала ощущение опасности. Постепенно это прошло. Главное, перевести свой страх из состояния эмоций в состояние задачи, которую надо выполнить. Тогда появляется собранность, осознанность и логика действий. Что, собственно, и произошло у меня: ты понимаешь, что должен делать, как это делать, а если непонятно, то уже знаешь, у кого спросить. Огромная благодарность работникам госпиталя: они показывали, рассказывали, терпеливо отвечали на одни и те же вопросы, которые мы задавали… 

Заведующая Центром психотерапии и психопрофилактики ВКДЦ Зоя Бояркеева пошла в госпиталь для реабилитации врачей, но ее помощь понадобилась пациентам.

– Предполагалось, что я буду оказывать помощь медикам по восстановлению после работы в красной зоне. Но буквально в первый же день мне сказали: «С нами все в порядке, вы нужнее пациентам». И я пошла в красную зону. Вначале, конечно, было непросто: врачи присматривались ко мне, пациенты не различали нас в костюмах и не понимали, зачем я к ним «пристаю». Но со временем уже врачи подходили и говорили: «Подойдите, пожалуйста, в 4-ю палату, там женщина лежит расстроенная, надо вам с ней поговорить». Для многих пациентов диагноз оказался сильным стрессом. И разные люди переносят его по-разному. Кто-то не верит: «Я себя чувствую прекрасно, вы все придумали». А кого-то он просто оглушает. Человек не слышит, что ему говорят, какие-то простые вещи приходится повторять несколько раз. Работа психолога в данной ситуации заключается в следующем: объяснить больному, что происходит, вселить уверенность, что он справится с этой проблемой, снизить эмоциональный накал и настроить на сотрудничество с врачом. Еще многих пациентов грызет тревога за своих родных. Дело в том, что иногда в госпиталь попадают всей семьей, родственники лежат в разных палатах, зачастую беспокоясь о своих родных больше, чем о себе. Бывают очень трогательные истории. Например, мама лечилась у нас, а дочь носила ей передачи. Маму выписали в тот день, когда положили ее дочь. И она упрашивала меня передать дочери еду, которую та ей принесла, говоря: «Мой ребенок умрет с голоду, пожалуйста, сделайте доброе дело». Спрашиваю: «А сколько лет ребенку?» В ответ: «Да тридцать…»

Заведующая Центром психотерапии и медико-социальной помощи ВКДЦ Лариса Дробот по распоряжению регионального Минздрава была направлена психологом в обсерваторы. 

– Попав в обсерватор в первый раз, я увидела растерянность, недовольство, возбуждение, сопротивление. Первыми обсервантами во Владивостоке стали пассажиры из Таиланда и Японии. Да, для них стало неожиданностью, что прямо из аэропорта их перевезли на одну из баз отдыха рядом с Владивостоком. Пассажиры из Таиланда в основном летели семьями, с детьми, для них был очень важен уют, комфорт, простор, поэтому им не нравились условия размещения, но это обычный средний российский отель. Также они были недовольны вынужденной изоляцией по номерам, нахождением круглыми сутками с детьми в номере. А вторая группа обсервантов, которая прибыла из Японии, была более деловитой, собранной, целеустремленной и требовала ответов на свои вопросы. Безусловно, администрация базы отдыха сделала все возможное, чтобы им было комфортно, но я думаю, если бы регулярно и планомерно поступала правильная информация для обсервантов на самом раннем этапе, возможно, было бы меньше возмущений. Когда человек получает конкретные ответы на свои вопросы: «Почему я здесь? Сколько времени это продлится? Зачем нужны эти анализы? Что со мной будет дальше?» и т.п. – градус напряженности существенно снижается. 

Люди на изоляцию реагировали по-разному. Кто-то корректно, выполнял все предписания, кого-то вылавливали в момент побега – человек отправился на поиски спиртного. Одна девушка постоянно на все жаловалась: то у нее болит живот, то что-то еще у нее со здоровьем, то она потеряла телефон… Мы стали с ней работать, как вдруг на следующий день все ее проблемы решились. Мы не понимали, в чем дело, пока врач не увидела ее с мужчиной. То есть девушка решила свою главную проблему – одиночества, и остальные все просто исчезли. 

Была одна возрастная дама из Подмосковья. Она категорически не давала измерить температуру, кричала, размахивала руками. Но, как известно, именно температура – один из показателей заболевания. Когда я к ней подошла, она начала рассказывать мне о происках дьявола, а потом стала открещиваться от меня с криками «Анафема!» Мы оставили ее в покое, врачи потихоньку ухитрялись измерять температуру, а когда вышел срок, ее забрал батюшка нашей епархии. 

Для всех это был первый опыт организации обсерваторов, поэтому приходилось решать задачи, что называется, с колес. Наша основная задача (психологов. – Прим. авт.) – разговаривать с людьми. В процессе этих разговоров большинство обсервантов приходило к мысли об ответственности по отношению к себе и окружающим, к осознанию, зачем и почему они здесь. 

Анжелина ШИЛАН

Фотография предоставлена ВКДЦ