Крепость объявляет войну

Ровно год назад в столице Приморья появилась особая, не имеющая аналогов на всей территории России восточнее Урала структура – федеральный музей-заповедник «Владивостокская крепость». Почему это событие, по мнению руководства музея, стало для нашего города ни много ни мало историческим шансом?

Придание нового юридического статуса существующему более ста лет уникальному фортификационному комплексу – не какая-то формальность. Оно дало старт без преувеличения грандиозной работе по возрождению крепости. И это тоже не пафосное определение. Осмелимся сказать: с учетом современных реалий – бюрократических, юридических и откровенно хищнических – усилия по возрождению Владивостокской крепости и выводу ее значимости на международный уровень можно сравнить с усилиями по самому ее строительству, предпринятыми нашими предками.      

Доказательство тому – всего лишь один год с начала этой работы. О том, что удалось сделать за минувшее время, о перспективах и о многом другом рассказывает директор музея-заповедника Виктор Шалай. 

Пучина административной реальности

– Весь этот год мы не сидели без дела. Огромный объем наследия под названием «Владивостокская крепость» музеефицируется и входит в повседневную жизнь, – констатирует Виктор Алексеевич. – Объектов крепости огромное количество. Тех, что внесены в реестр памятников, чуть больше 90. И тут встает вопрос: как считать объекты крепости? Традиционно исследователи, занимающиеся ее историей, считают, что это только те объекты, где стояли или стоят пушки. Мы же уверены, что это и казармы, и капониры, и кладбища, и инфраструктура, и многое другое. По большому счету, крепость Владивосток – это весь город.

Главная задача музея-заповедника «Владивостокская крепость» состоит из двух частей: музеефицировать то, что уже признано памятником, и спасать то, что еще не признано. То есть добиваться от госорганов разного уровня, чтобы тому или иному объекту был придан статус, а после этого признавать его памятником. А таких объектов, когда-то принадлежавших кому-то, а сегодня просто разграбляемых, очень, очень много.

С начала 90-х не раз случалось так, что собственники объектов крепости приходили к государству в лице Росимущества и говорили: забирайте! Например, ликвидировалась воинская часть, на территории которой был расположен форт. В нем 15 бетонных составляющих. Их никто никогда не описывал! Словом, эти объекты повисали в реестре без юридического адреса, участка под ними в кадастре, даже нет административных оснований их защищать. Физически они есть, а юридически – нет.

И на этом историческом этапе музей-заповедник должен ликвидировать все пробелы, заполнить все нормативные лакуны. У всех объектов, о которых я говорю, должны появиться адрес, описание, статус, границы территории и так далее.

Мы очень благодарны всем, кто все это время, пока не был организован музей-заповедник, в меру сил следил за состоянием объектов крепости, старался охранять, что-то спасал. Их усилия трудно переоценить. Но будем откровенны: в отношении крепости Владивосток ни одного цивилизованного действия властями не было предпринято ни разу. И поручение президента об организации музея-заповедника – единственное и лучшее, что могло произойти с крепостью.

Год назад мы, получив поручение президента, вышли ко всем собственникам объектов крепости и сказали им: «Вот время и пришло – отдавайте». Но в поручении не было сказано, кто и что должен нам отдать. Так что за этот год мы с коллегами погрузились в пучину административной реальности, освоились там и неплохо теперь ориентируемся в этом море.

Мы живем в очень бюрократическом государстве, и огромный массив имущества даже по поручению президента не может вот так, на раз, перейти от одного собственника к другому. Мы ведем огромную работу по достижению договоренностей, нахождению общего языка. Например, у Минобороны есть несколько объектов крепости (тот же форт № 2, самый большой и невероятно уникальный), откуда они просто не уйдут. Они так и сказали: это вопрос обеспечения государственной безопасности. Там стоит воинская часть, и никто ее не уберет. Соответственно, музей-заповедник должен под все это подстраиваться, учитывать эти реалии и интересы других субъектов.

Помимо Минобороны мы ведем диалог с казной Российской Федерации, которой принадлежит огромное количество разной прекрасной «мелочи»: капониры, полукапониры, элементы объектов фортов, редутов, и все они висят без хозяина. С администрацией Владивостока, у которой есть несколько десятков объектов со сформированными земельными участками. И с министерством культуры в лице Агентства по управлению и использованию объектов истории и культуры.

Мы берем на себя ответственность и выписываем органам исполнительной власти некую индульгенцию, мы говорим: господа, мы делаем то, что вы должны были делать и не делали в течение 20 лет. Поэтому любые упреки в адрес музея-заповедника мы не будем принимать еще года два точно.

Большая часть жителей города даже не представляет, что Владивостокская крепость как имущественный комплекс по масштабам превосходит все, что можно себе представить. Это больше, чем Кронштадт, больше, чем любой объект, построенный когда-либо на этой планете для обороны. В каждом районе Владивостока есть объекты крепости. Чуркин, Сабанеева, Тихая, Змеинка, «Заря» – возьми любую часть города, и там обнаружится дорога, капонир, склад, казарма, госпиталь…

Поэтому я прошу у всех, кто сегодня требует от нас, к примеру, «срочно сделать стационарный туалет на форте Поспелова» или «немедленно музеефицировать 1-й форт»: поймите, что все будет не так быстро, как вам бы хотелось.

Артефакты повсюду

– На сегодня мы добились того, что нам передали восемь объектов крепости. В состав музея-заповедника сейчас включены форт Поспелова, Новосильцевская батарея, форты № 1, 11 и 12, Пороховой погреб № 13, Береговой противодесантный капонир № 7, Береговая батарея № XVII (Великокняжеская). Пока не в оперативное управление, но все же. Мы уже проводим там экскурсии, устраиваем разные мероприятия. 

– В свое время энтузиасты организовали в помещениях Порохового погреба № 13 мини-музей крепости. Что с ним будет?

– Мы берем его под свое крыло. Человека, который его создал, берем в штат. 

– А работа по созданию собственных коллекций ведется?

– Разумеется. Наличие объектов крепости не означает легитимность музея-заповедника (не с точки зрения нормативно-правовых актов, а с точки зрения корпоративных правил). Все, кто работает в любом музее, знают: музей – это коллекции. Экспонаты, подлинные вещи…

Весь этот год мои коллеги вели сбор коллекций, артефактов – свидетельств бытования крепости Владивосток. Я хочу поблагодарить людей, которые занимаются исследованиями и поиском экспонатов, потому что всего за год они смогли сформировать коллекцию из более чем полутора тысяч артефактов, которые имеют непосредственное отношение к крепости Владивосток. Там есть все – от предметов и документов, которые повествуют о жизни отдельных людей, до артефактов типологических. Например, увольнительные жетоны. Их очень много, поскольку такой получал каждый матрос или солдат, уходивший в увольнительную из крепости. Это самый расхожий экспонат: в крепости служили десятки тысяч людей. 

– Какой из переданных вам объектов крепости сегодня готов принимать туристов?

– Главная сейчас площадка реализации – форт Поспелова и вообще Поспеловский комплекс. Хотя он пока передан нам просто в пользование на 10 лет. Там мы проводим повседневные экскурсии, мероприятия для детей в каникулярное время, по договоренности с министерствами правительства Приморья принимаем группы из разных районов края. 

В проведении на Поспелово больших мероприятий нам помогает город. Туда проведена хорошая дорога, сделана парковка. Там и тренировки по утрам проходят, люди йогой занимаются. Работают наши экскурсоводы. Мы надеемся, что уже в следующем сезоне подобные мероприятия будут проходить и на других объектах.

   Вообще, крепость очень сезонозависима. Начиная с октября, когда приходят сильные ветры, там делать просто нечего. Большую часть активной деятельности, экскурсионной и по благоустройству, мы можем вести с начала мая по конец сентября. Все остальное время – консервация.

Музей ищет косарей

– Ведется ли работа по приведению в порядок рекреационных зон, попадающих в ведение музея-заповедника?

– Да. Мы готовим проекты на Поспелово, на Новосильцевскую и Великокняжескую батареи, форты № 11 и 12. В первую очередь планируем привести в порядок форт № 1. Уже сейчас мы разрабатываем на него проект первичного благоустройства, то есть уборки и покоса. Надеюсь, к весне он будет готов для приема посетителей. 

И тут я должен сказать, что музей-заповедник – это огромный рынок труда. У нас есть вакансии озеленителей, ландшафтных дизайнеров и так далее. Мы ищем талантливых людей, которые бы с интересом работали с такими непростыми объектами. Ведь одно из грандиозных преимуществ наших рекреационных зон – сезонность, природный календарь.

К примеру, на одном из фортов во рву растет много багульника. И значит, в мае можно организовывать целые мероприятия, посвященные этому, приглашать людей на цветение багульника как на любование сакурой в Японии. А потом наступит сезон ландышей, сезон лилий или шиповника… Поэтому нам нужны не просто озеленители, которые пробьют дорожки, а специалисты, которые скажут: вот это надо вырывать, а это не надо, здесь нужно подсадить, а здесь нет… 

– Будут ли внутри крепостных объектов создаваться инсталляции, например? Или экспозиции?

– Владивостокская крепость создавалась для войны. И только для нее. Это не средневековый замок, где, например, закатывали балы. И все стандарты, вплоть до температурного режима, задавались только с расчетом на форсмажорные обстоятельства войны. Поэтому по крепости, особенно внутри объектов, туристам подчас не очень комфортно передвигаться. Потому что это строилось не для того, чтобы с легкостью прогуливаться, а чтобы можно было выжить под артиллерийским обстрелом и выполнить оборонные задачи.
Внутри тех же фортов температура одна и та же, довольно прохладная. И нам ее никак не повысить, там не проведешь отопление, не наделаешь розеток и проводки.

И как в таких условиях вести музейную экспозиционную деятельность? Какие экспонаты может принять форт Поспелова с его сыростью в 120 процентов и температурным режимом? Подлинные – никакие, ни один хранитель в такие условия артефакты не отдаст. Да, можно сделать в фортах «чучело русской избы с чучелом девушки, которая продает чучело русских бус», как шутят наши коллеги. Подобные «инсталляции» – это неэстетично и безвкусно. Это все – псевдо, это аттракционы, а музей – про подлинное. 

Воры будут потеть. В ожидании кары

– Некоторые форты открыты только для посещения территории, внутрь проход закрыт…

– Вообще говоря, зайти внутрь можно на большинстве объектов крепости. И все это знают. Но вопрос в том, в качестве кого вы туда заходите. Если просто как турист-дикарь, то все, что с вами может там случиться, – это ваша ответственность. А если вы идете как посетитель музея-заповедника, то, если вы упадете в темной потерне и разобьете нос, отвечать за это будем мы. И нам вы можете с полной правотой сказать: а почему это открытые минные колодцы не огорожены, свет не проведен? Потому что теперь за все на этом объекте несем ответственность мы. Так что в зоне нашей ответственности право прохода на те или иные небезопасные – пока что – объекты мы будем ограничивать. И открывать поэтапно, обеспечивая всем необходимым, чтобы вы, заходя, чувствовали себя безопасно и комфортно.

Повторюсь: мы уделяем большое внимание приведению территории в порядок. Я уже говорил про выкос травы. Также важно обработать территорию от клещей и змей, чтобы посетители чувствовали себя безопасно. Стандарты, к которым мы стремимся и которые хотим воплотить в жизнь на объектах крепости, очень высокие. Там должно быть так же, как на газонах в парках Японии, например. И мы уверены, что это достижимо. 

– Объекты крепости не раз становились жертвами вандализма…

– Да. Это боль и беда. За все годы своего существования крепость Владивосток не потеряла так много, как за 20 лет новой истории. Сейчас целые бригады выезжают на объекты крепости и воруют, воруют, воруют… 

И я хочу обратиться к тем жителям Владивостока, у которых есть автоген и специально заточенный под воровство металла автомобиль. Мы объявляем вам войну! Отныне каждый, кто будет обнаружен, пойман за руку на воровстве на объектах крепости, будет доведен до суда. Никому не желаю вступать в конфликт с музеем-заповедником, чтобы потом не ходить по прокуратурам и не объяснять устно и письменно, что ты делал с пилой и автогеном на форте, почему у тебя в машине найден кусок козырька.

Я обращаюсь к людям, которые принимают потом детали фортов на металл. Вы отвозите этот металл в Китай на продажу и потом красиво живете на полученные деньги. Но это не жизнь. Это воровство. 

У нас профессиональный правовой отдел, и мы все силы направим на то, чтобы эти люди не грели спинки в Таиланде на деньги, полученные за срезанный козырек, пушку или отбойный усилитель, а сидели в прокуратуре и потели в ожидании беседы с прокурором! 
А самое парадоксальное в том, что эти же люди приходят на объекты крепости со своими детьми, семействами и гордо говорят им: «Это ваша родина!» Даже не задумываясь о том, как подло они лгут. 

С шаурмой до ЮНЕСКО не дойти

– Вы так или иначе затрагиваете интересы многих собственников объектов крепости, арендаторов например. Не боитесь противодействия?

– Нет. Музей-заповедник – удивительная структура, созданная на счастье этим самым людям. Просто они пока еще этого не поняли. Ну представьте: в городе, где за несколько десятилетий фактически уничтожены все парки и скверы, появляется музей-заповедник. И за федеральные деньги на его территории создаются парки и скверы. Удобно же! Просто надо осознать.

Конечно, главная опасность лежит там, где кучкуются частные интересы родом из 90-х: веревочники, металлисты, стоянщики, продавцы шаурмы. Увы, Владивосток не изжил 90-е годы. По сей день у нас есть люди, которые приезжают на Поспеловскую батарею или на Ахлестышева, кидают веревку на дорогу и собирают деньги. Собрали свое за сезон – и на пляжи Таиланда, чистые и без веревочников…

А я скажу, чего надо бояться. Вы посмотрите, что стало с флагманской батареей Владивостока на Тигровой сопке. Зайдите и посмотрите, как украли землю перед ней, возле нее, за ней и понастроили высоток вокруг. И такие «застройщики» методично приходят в агентство по охране памятников, пытаются лоббировать свои интересы, стараясь и другие объекты крепости вот так же «обкусать».

Я считаю, что создание федерального музея-заповедника – исторический шанс для Владивостока, шанс, подобного которому не будет. Нам нельзя размениваться на страх перед веревочниками или продавцами шаурмы, считать их интересы приоритетными. Нельзя спокойно смотреть, как некие аффилированные лица захватывают объекты крепости и превращают их в ничто. Пример – форт Линевича на Тихой, который администрация Владивостока когда-то отдала на растерзание стоянщикам и автомойкам. Мы приходим туда с экспертами, а объект потерян на 80 процентов! Там все уничтожено, отходами забит ров, например. Вот если мы это не сумеем преодолеть, тогда нам должно стать страшно.

– Реально ли Владивостокской крепости войти в список мирового культурного наследия ЮНЕСКО?

– Мы на это надеемся. Но, чтобы взять столь высокую планку, постараться нужно всему Владивостоку. Процедура сама по себе такая долгая, что требует огромных усилий от исполнительной власти и от сообщества в целом. Это процесс долгий, проходящий множество этапов, экспертиз. Это шаг лет на пять.

   ЮНЕСКО может не принять объект даже на том основании, что через дорогу от него стоит шаурмячная какая-нибудь. Пример тому – Татарская слобода в Томске. В 90-е, когда это уникальное поселение еще было целостным и однородным, ЮНЕСКО сама была готова принять его. А когда через 15 лет власти города спохватились и осознали, что же им предлагали, оказалось, что такого объекта уже как бы и нет: там заменили уникальные окна на пластик, там – надстроили этаж, там – снесли… Все!

Поэтому нам важно подобной истории избежать. И за пять лет всем – от музея-заповедника до администрации края, УВД Приморья и Минкульта России – сделать огромную работу. Чтобы от любого форта вандалы бежали в ужасе, а все «ипэшники», мечтающие торговать на берегу рядом с объектом крепости шашлыками, понимали, где они и где ЮНЕСКО и что нам важнее… 

Любовь БЕРЧАНСКАЯ

Фото:

Алексея ВОРОНИНА, пресс-службы музея-заповедника «Владивостокская крепость»