Так нашептала природа

С одной стороны, это просто белые листья, цветы на синем фоне. А с другой – при взгляде на эту куртку в голове вдруг всплывает слово «абориген», вспоминаются таинственные этнические маски диких племен…

Все потому, что орнамент на куртке складывается в лицо то ли индейца, то ли коренного австралийца. А вот на блузке цветочки и колоски вдруг сплетаются в совершенно другой портрет – как из славянских легенд. Все эти чудеса – на нарисованной одежде, представленной на выставке художника и дизайнера Марии Ламзиной «Я лес» в галерее современного искусства «Арка».

Пока что увидеть выставку можно только онлайн – на странице галереи в «Инстаграме» и на сайте Марии Ламзиной.

Мода за скобками

– На этой выставке я представляю себя не как дизайнер, а как художник, работающий с текстилем, – объясняет Мария. – Это нетипичный материал для творческого выражения, но я люблю делать текстильный арт. Вот уже пять лет мы сотрудничаем с галереей «Арка» и Верой Глазковой, в мае 2015 года здесь открылась моя первая выставка, «Я лес» – уже третья.

Мария Ламзина известна (и не только во Владивостоке) как дизайнер одежды, она создает коллекции, участвует в конкурсах. А в «Арке» представляет другую ипостась своей творческой натуры – создателя одежды как арт-объекта.

– Еще когда я начинала делать первые коллекции на модные конкурсы, меня интересовала одежда как арт, как объект искусства. Было важно выразить себя, сделать что-то красивое, важнее, чем то, кто купит и захочет носить мои изделия, – говорит Мария. – И, когда люди находили в них красоту, покупали, носили, для меня это было замечательным дополнением к творчеству.

Для этой выставки я стала рисовать одежду в плоском виде, чтобы ее точно невозможно было примерить. Но, что интересно, многие из тех, кто посмотрел онлайн-открытие экспозиции на страничке галереи «Арка» в «Инстаграме», говорят мне: а вот бы мне такой принт на одежду, а вот бы мне такую куртку.

Да, как дизайнер я могу попытаться адаптировать все это под реальные модели. Но не вижу в этом смысла. Здесь можно играть с пропорциями, размерами, работать с орнаментом, причем он становится своего рода живописью. И уже не надо думать, насколько этот принт модный или немодный, кому он пойдет, кому нет. Работая как дизайнер, ты больше думаешь о человеке, которому носить твою одежду: не полнит ли принт, как одежда будет стираться, носиться, украсит ли того, кто ее наденет. Когда ты работаешь как художник, все это остается за скобками. 

– Вы выставили не только нарисованную одежду, но и, можно сказать, скульптуры из одежды.

– Да, это все выполнено в одной технике, сначала я делала плоский принт на ткани, потом вырезала, пришивала, добавляла что-то: пожелтевшее кружево, полупрозрачные ткани, грубые швы.

– От этих работ веет какой-то экзотикой, примитивизмом, чем-то простым и в то же время притягательным…

– Я вдохновлялась фотографиями, где сушится белье на веревках, как в деревнях, где белые-белые простыни висят на ветру. Сейчас в городах, да и за городом, такое редко увидишь. Но как прекрасна такая картина: белое белье на улице на веревке, сколько в ней лета, ветра, чего-то настоящего… Именно поэтому большинство работ я оформляла именно как простыни, намеренно грубовато, так, словно бабушка на ручной машинке шила. 

Удивляйтесь как дети

– Все рисунки сделаны в технике цианотипии (бессеребряный фотографический процесс, дающий при фотопечати изображение голубого оттенка; технология использовалась для изготовления светокопий чертежей и документов, а сегодня получила распространение в творческой среде. – Прим. авт.), которая дает насыщенный синий цвет, – рассказывает Мария. – А принты сделаны в фототехнике, скажем так, при помощи растений. Именно их я использовала для создания орнаментов. Некоторые принты делала в Австралии из тамошних растений. Когда рвала их и выкладывала узоры, чувствовала себя немного аборигеном, ведь древние люди тоже использовали травы, листья в своих орнаментах. А другие принты были сделаны в нашем селе Михайловка, некоторые – во Владивостоке. Эту «географию» можно вычислить по растениям, которые я использовала. Полынь, колоски – это из Михайловки; клены, цветы – уже Владивосток. И от михайловских принтов, например, совсем другое ощущение, почти русское народное… Я очень хотела передать ту энергетику, которую хранят растения, и надеюсь, что мне это удалось.

– Именно поэтому назвали выставку «Я лес»?

– Это попытка передать мое внутреннее ощущение. Внутри меня живет любовь к растениям, к удивительной красоте каждого листочка, его резным формам, идеальному контуру. Вот представьте: вы идете по лесу и слушаете его. Как птицы поют. Как ветер пробегает по листьям. Как деревья чуть скрипят. Как Земля с тобой говорит. И ты забываешь обо всех проблемах, делах, просто идешь и слушаешь природу, ее шепот. Жаль, что сегодня мы редко гуляем по лесам…

Но во мне живет чувство, что этот лес внутри меня. И я хотела пригласить зрителя и поделиться этим ощущением близости к природе, восхищения красотой каждой травинки, каждого цветочка. 

Мне хотелось, чтобы зритель почувствовал нечто легкое, прекрасное, чуть примитивное, получил какие-то простые, почти детские эмоции от увиденного. Например: ой, это же папоротник на рисунке! Дети же способны удивляться простому, и мне хотелось напомнить об этих чувствах людям. Не искусностью работы или совершенством шва поразить, а простотой.

Когда мы возвращаемся к своим истокам, мне это ближе, чем современные модерновые течения в искусстве. Я сознательно использовала неотбеленные ткани, желая достичь эффекта примитивности, эффекта «бабушкиного сундука». Уверена, что делать что-то, близкое себе, намного важнее, чем стараться вписаться в модную концепцию. Мне в моде нравится то, что еще никто не понял. То, что будет принято или не принято завтра. Что-то новое, что-то свое, что выбивает из рамок понятного. Не эпатировать, а показывать то, что я считаю красивым. Даже если люди не до конца это понимают. И мне не столько важно восхищение, сколько то, воздействую ли я на душу, на сердце человека…

– Вы так развесили работы, что в определенном смысле это тоже напоминает лес…

– Да, мы продумывали развеску вместе с куратором Адель Ким, нам хотелось передать эффект леса. Чтобы каждый мог заблудиться при желании.

– Выставка проходит онлайн. В этом больше плюсов или минусов?

– Есть и то и другое. Для меня, для «Арки» это интересный опыт. Выставку могут увидеть люди, которые живут очень далеко от Владивостока, все желающие. Конечно, у людей другие ощущения, когда они гуляют между экспонатов. Развешивать работы мне помогали несколько человек, потом они посмотрели видео с выставки и отметили, что для себя делали акценты на других вещах, не на тех, которые их впечатлили потом. У всех свое восприятие, каждый замечает что-то свое. И этот эффект онлайн невозможен. Но самоизоляция когда-нибудь закончится, залы откроются, может быть, я покажу эту выставку еще где-то. А пока благодаря онлайн-показу ее могут увидеть в разных городах… 

Любовь БЕРЧАНСКАЯ

Фото Алексея ВОРОНИНА