«Пойду вместе с полком!»

Вера Костеша, ветеран Великой Отечественной, участница войны с Японией 1945 года, месяц назад отпраздновала 95-й день рождения. Несладкое детство, фронтовая юность, послевоенная неустроенность – столько тягот выпало на ее долю, но она не просто преодолела их, а еще и пронесла через весь нелегкий свой век чистую любовь к искусству.

Большую часть жизни Вера Трофимовна живет во Владивостоке и пишет картины: приморские пейзажи, портреты родных, соседей, друзей. Она по сей день не растеряла своей удивительной стойкости и бодрости духа и сегодня делится воспоминаниями о тяжелых военных годах, непростой жизни после войны и объясняет, почему советскому народу удалось одержать Победу.

Сирота поневоле

– Мои родители жили на Украине, в Черниговской области, – рассказывает Вера Трофимовна. – В конце XIX века, когда активно начали заселять Дальний Восток, они переехали сюда, поселились рядом с селом Борисовка, неподалеку от Уссурийска. Отец и его товарищи построили дом, в котором разместились девять семей. Образовался хутор. На этом самом хуторе 14 марта 1925 года я и родилась. В день моего рождения шел снег, дул сильный ветер. Родители не могли добраться до ближайшей больницы. Отцу пришлось самому принимать роды. 

Трудолюбивая семья жила хорошо. Работали не покладая рук, зато ни в чем не нуждались, сами себя всем обеспечивали. Но потом началась коллективизация, которая перевернула жизнь хутора вверх дном. Родителей Веры репрессировали. А шестерых детей отправили в детдом. 

– Я прожила там восемь лет, – вспоминает ветеран. – За это время очень полюбила рисование. Уже в шестом классе у меня получались красивые картины. Даже мой преподаватель попросила себе альбом на память. В этом альбоме я рисовала роскошных, хорошо одетых благородных дам. В то время я, девчонка, мечтала о такой жизни. 

Отчего плачет повар?

Но мечты остались мечтами. После детдома Веру послали учиться на счетовода. И сразу на производство.

– Я поняла, что пора устраивать самостоятельную жизнь. Надеяться мне было не на кого, – вздыхает она. – Поэтому одновременно пошла на курсы медсестер, окончила их успешно в 1943 году. Мне тогда исполнилось 18 лет – призывной возраст. Пришла повестка из военкомата. А я еще документы о завершении курсов не получила на руки. Что делать? Собралась в военкомат. Думала, отправят меня на фронт, а уж когда война закончится, я эти документы получу из архива. Так и ушла в армию.

Но на фронт меня не взяли. Направили в Благовещенск, в 12-ю мотострелковую дивизию, где я прошла еще и курсы поваров. Затем получила назначение в Тамбовский район (Амурская область. – Прим. ред.), в 57-й стрелковый полк 1-й армии Дальневосточного фронта.

Полтора года служила поваром. Еды было мало. Как-то был случай: на 12 человек не хватило фасолевой каши. Я расплакалась. Обидно стало. Что я сделаю-то? Сказала: не буду поваром, и все тут. Тогда меня уже в качестве медсестры направили в санчасть 57-го полка. 

Фронтовыми тяжкими дорогами

Медсестрой Вера Трофимовна работала вплоть до мая 1945 года. К тому времени успела выйти замуж, родилась дочка. А потом началась война с Японией.

– Мне заместитель командира полка говорит: демобилизовать тебя или с полком пойдешь? Я говорю: пойду вместе с полком, – рассказывает ветеран. – И вот мы отправились пешком от Поярковской погранзаставы до Кишани. День и ночь, без сна, без еды, без отдыха. Спали буквально на ходу. Объявят привал – ты в полудреме стукнешься головой о спину впереди идущего, придешь в сознание. Спали мы в кюветах. Не обращали внимания на сырость земли, на дождь, что моросил постоянно. Просто валились от усталости и продолжали дремать уже на земле.

Так дошли до Кишани, там была расположена военная база. Пока полк пополнял запасы продуктов, разведчики отправились в ближайший населенный пункт – узнать, есть там японцы или нет. Взяли и меня в разведку. Я, как положено, молча согласилась.

Разведгруппу собрали в штабе, накормили хорошо, и вот мы уже лезем через овраг в китайский городок. Нас было пять человек. Добравшись до предместий, мы разделились. Двое ушли в город – узнать обстановку. Нас троих оставили в доме крестьянской семьи. Я с хозяйкой контакт наладила. Языков-то друг друга не знаем, жестами объяснялись. Как вода называется, как соль, как хлеб – на таком уровне.

А на следующее утро после нашей вылазки, когда разведчики данные передали, к нам подошел весь полк. И тут же объявили, что Япония капитулировала!

Нас отправили поездом к границе. Дальше бодрым маршем мы дошли до поселения Владимировка, где всех женщин было решено демобилизовать. Сборный пункт находился на станции Зея.

Я отправилась к своему мужу в Новосибирск, он там был парторгом. Он же принес мне первую медаль от воинской части – «За победу над Японией».

Семейный спасательный круг

Вышло так, что после войны Вера Костеша оказалась без крыши над головой, без денег, без работы и с ребенком на руках.

– Пять лет я моталась по стране, – снова вздыхает Вера Трофимовна. – Сначала в Среднюю Азию. Потом в Новосибирск, потом во Владивосток.

Вам, наверное, интересно, почему я осталась одна? Муж, как оказалось, пока я на фронте была, переписывался с какими-то своими подружками, начал с ними встречаться. А потом, видно, решил, что я с ребенком ему в тягость. Он прямо так и сказал мне: я от тебя ухожу, у нас нет ни вилки, ни ложки, ни крыши над головой, а я еще не гулял и хочу погулять. Я сказала ему: ну и пожалуйста, иди своей дорогой. Он и ушел. А я взяла дочку и отправилась в Среднюю Азию, где жила моя мама.

Там семья стала потихоньку соединяться. Средний брат, который до самого Берлина дошел, после войны занялся семейными сборами. Сестра младшая жила во Владивостоке. Когда брат на фронт уехал, ей всего три года было. Не помнила его совершенно. Сказала ему: поеду с тобой, только если еще и мою подружку возьмешь, а одна не поеду. Он вместе с подружкой ее и забрал. Старший брат приехал к маме из Свердловска. Я подтянулась. В общем, все вернулись к матери.

А у мамы-то что? У нее ведь тоже крыши над головой не было. Она устроилась на плодоовощную базу. Квартиру ей не дали, а дали помещение на проходной этой овощебазы. И мы там все какое-то время жили. Куда деваться? У меня из нажитого имущества только часики были. Красивые, хорошие, позолоченные. В один день исчезли – украли. Брат мой музыку любил, у него проигрыватель был – его продали. В итоге купили половину дома. Мама на печке спала, на единственной кровати – старший брат. Все остальные – на полу.

Работы в тех местах особо не было. И снова семейство наше по одному принялось разъезжаться кто куда. Старший брат вернулся в Свердловск, младший в Новосибирск уехал. Потом и мой черед настал. 

Жаль одного: на художника не выучилась

– Приехала я во Владивосток и остановилась на первое время у сестры своего бывшего мужа. Одну ночь провела у нее, расспросила, где, что и как. И на следующий день устроилась на завод официанткой. 

Несмотря на то что всю жизнь приходилось много работать, Вере Трофимовне удавалось найти время и на занятия для души. Три десятка лет она пела в хоре ветеранов войны Тихоокеанского флота, с коллективом выступали на кораблях, в воинских частях, Домах культуры. А еще продолжила, как в детстве, писать чудесные картины. Сегодня она жалеет лишь об одном: война не дала выучиться на художника, о чем мечтала с ранних лет.

– Почему мы одержали Победу? – переспрашивает Вера Трофимовна. – Я вам скажу. Потому что все люди, все поколение наше, были очень преданы своей стране, своему делу, своей семьей, родным и близким. Такого, чтобы предать или от трудностей прятаться, никто даже вообразить не мог. Всей душой мы болели за страну и вкладывали все свои силы без каких-либо сомнений и вопросов. 

Автор: Сергей ПЕТРАЧКОВ