Кризис – не только угроза, но и «окно возможностей»

Эксперт «В» рассказал, как воспринимать влияние нынешних мировых потрясений непосредственно в нашем регионе

«Рассматривать иностранную валюту как источник сбережений – это вообще атавизм из 90-х годов, когда экономическая ситуация в стране была намного хуже, чем сегодня»

«Пожилые люди имеют более низкий иммунитет и запас сил организма, зато обладают минимальной мобильностью и, значит, в меньшей степени опасны для общества как переносчики вируса»

Как на жизнь жителей нашего региона влияет ситуация в мировой экономике, каких угроз нам ждать от пандемии новой атипичной пневмонии, чего бояться, на что надеяться и какие можно сделать прогнозы? Обо всем этом корреспондент «В» побеседовал с доцентом ДВФУ, членом Российского общества политологов, экспертом Российского института стратегических исследований кандидатом политических наук Петром Самойленко. 

От «голландской болезни» – к шведскому учету

– Петр Юрьевич, 20 марта пошел третий месяц работы премьера Михаила Мишустина и нового кабинета министров. На жизни Приморья и Владивостока эти перемены как-нибудь отразились?

– Это не такой уж и большой срок, чтобы оценить результативность работы. Во всяком случае, на жизни здесь это вряд ли могло отразиться в принципе. Думаю, это отразилось на жизни некоторых других регионов страны, в которых побывал глава правительства с рабочими визитами и пообещал помощь по актуальным вопросам: выделить деньги на ремонт учреждений здравоохранения, образования, социальной инфраструктуры и так далее.

Приморье находится в списке приоритетных территорий для будущего посещения. И вот тогда мы почувствуем помощь федерального центра. Или не почувствуем…

– Чего нам в перспективе ждать от нового кабмина?

– Вот тут ситуация как раз интересная. Мне довольно очевидно, что медиаактивность нового кабинета министров в целом ниже, чем у их предшественников. Поэтому, по-видимому, правительство ориентировано на решение задач технологического плана или, как говорят в сфере управления экономикой, дирижистских (политика активного вмешательства в управление экономикой со стороны государства) стратегий. Собственно, это и необходимо сегодня, прежде всего в рамках стратегической для страны задачи перезагрузки экономики вместе с социалкой и ускорения ее развития, ухода от пресловутой «голландской болезни» – зависимости национальной экономики от рынка углеводородов. Но это дает шанс для развития других секторов промышленности и сельского хозяйства. 

Те инициативы, которые исходят от премьера, например, постараться воплотить в стране шведскую модель учета и анализа доходов домохозяйств, явно направлены на то, чтобы оценить имеющиеся ресурсы и скрытые источники роста и начать работать с ними в интересах изменения экономической модели.

Напомню: там речь идет о том, чтобы учитывать и аналитически обрабатывать сведения о доходах-расходах граждан, что позволит получить более адекватную картину происходящего в стране. Это касается самозанятых, которых государство стремится вывести из тени: люди боятся показывать свою деятельность, потому что их обложат налогами, а государство, напротив, хочет понимать, кто, где и как неофициально зарабатывает, и работать с этим. Можно попросту вменить таким «хозяйствующим микросубъектам» НДФЛ или еще какой-то налог, а можно попытаться поработать системно, создав отрасль малого бизнеса в какой-то сфере, где самим самозанятым будет выгодно легализоваться.
Как все это будет работать, пока не совсем понятно, но шаги исполнительной власти в направлении оценки ситуации понятны и, видимо, логичны в рамках осознания того, что нельзя рассчитывать только на нефть и газ как на основные источники пополнения бюджета… 

 Идем в ногу. Вопрос – куда?

– В 2006–2008 годах Михаил Мишустин возглавлял Федеральное агентство по управлению особыми экономическими зонами, оттуда появились прообразы свободного порта и ТОР в нашем регионе. Как можно сейчас оценить их состояние?

– История с особыми экономическими режимами, или НУХами, то есть новыми условиями хозяйствования, как их сейчас называют представители реального сектора экономики, довольно-таки непростая. Все это работает, но не так активно, как прогнозировалось. Но, объективно говоря, многие виды бизнеса и не могут развернуться быстро. Если речь идет о строительстве завода или даже простой теплицы, крупного терминала и тому подобного, то это годы капитальных вложений и строительства, затем ввода в эксплуатацию. И только потом – выхода на проектную мощность и постепенного возвращения вложений, то есть получения прибыли.

В целом думаю, что политика эта правильная, но недостаточно делается для того, чтобы бизнес входил в эти режимы и там работал – с точки зрения доступности капитала, возможности выхода со своей продукцией на зарубежные экспортные рынки и так далее.

Ну вот, например, дикоросы дальневосточной тайги или морепродукты – очень востребованное сырье в широком спектре конечной линейки товаров, начиная c продуктов питания, консервов и пресервов и заканчивая биологически активными добавками и лекарственными средствами. Сегодня все это сырье вывозится за рубеж, прежде всего в Китай, и там из него делают конечный продукт с высокой добавленной стоимостью. Конечно, необходимо организовывать производство здесь, можно войти в ТОР или СПВ, получить льготное налогообложение. Но на выходе возникает целый каскад иных проблем: нужны технологии обработки, нужен капитал в форме банковских кредитов и иных заемных средств, нужны коридоры для экспорта товаров в АТР. А там очень активно ведут политику протекционизма и защищают своих производителей. Так что тут нужна помощь на уровне государства. И подобная поддержка требуется во многом другом. То есть решение одного вопроса в рамках созданной системы влечет за собой необходимость решения целого ряда новых. Пока не пройдешь по всей цепочке, результата не добьешься… 

– Своим правительством обзавелся и наш край. Это смена вывески или появились реальные изменения в деятельности исполнительной власти? В чем они проявляются?

– Ну мне тут сложно оценить, насколько смена вывески сказалась на эффективности действий власти, ведь основной идеологемой этой реформы, насколько я помню по прошлому году, когда это решение обсуждалось, было усиление статуса соответствующих должностных лиц. Им с новыми наименованиями стало проще отстаивать интересы края в Первопрестольной. Одно дело московскому руководству общаться с директором департамента, а другое – с региональным министром. Ну и затраты на этих лиц увеличились, по крайней мере, так можно судить по публикациям в региональных СМИ, когда соответствующие законодательные изменения обсуждались и принимались на уровне краевого парламента. 

В общем, все как у капитана Врунгеля: «Как вы лодку назовете, так она и поплывет»… Поэтому нужно прежде всего спрашивать в Москве, лояльнее ли там стали относиться к решению насущных проблем нашего региона, больше ли стали прислушиваться к представителям теперь уже правительства края.

Собственно, наиболее очевидный результат на сегодня в том, что мы подравнялись под других, ведь Приморский край оставался одним из немногих субъектов Федерации, где рулила краевая администрация, а не региональное правительство, как на большинстве территорий. Теперь мы идем в ногу, как вся рота.

Паника как осложнение коронавируса

– Коронавирус ударил по всему миру. И не обошел стороной Приморье. Насколько сильно рухнули туризм, транспортные перевозки, экспортно и импортно ориентируемые отрасли? Чего ждать в дальнейшем?

– Действительно, эпидемия коронавируса ударила по всем, и в условиях современного глобального мира это было абсолютно предсказуемым, тем более что началось все в «мастерской мира» – в Китае. Если оценивать пандемию коронавируса, то тут есть две проблемы: собственно медицинская и информационная. И вот в условиях современного информационного общества вторая проблема оказалась в глобальном плане посерьезнее первой.

Я не медик, но в целом статистика показывает, что летальность оказалась не очень высокой в сравнении с эпидемиями многих других опасных вирусных заболеваний, это отмечают врачи разных стран, в том числе и российские эпидемиологи и вирусологи. Наиболее тяжело коронавирус переносят люди пожилого возраста, что в целом характерно также и для «традиционного» воспаления легких, гриппа и иных подобных заболеваний. Да, пожилые люди, с одной стороны, имеют более низкий иммунитет и запас сил организма, а с другой – как раз обладают минимальной мобильностью, значит, они в меньшей степени опасны для общества как переносчики вируса.

Но все равно происходящее оценивается всем миром, в том числе и в нашей стране, достаточно тревожно. При этом наибольшую панику вызвала даже не ситуация в китайском Ухане, где сегодня все уже нормализовалось, а неожиданные вспышки в Европе, прежде всего в Италии – развитой стране с достаточно высоким уровнем медицинского обеспечения. Хотя и тут все понятно: это центр мировой культуры и страна с традиционно высоким круглогодичным туристическим въездным потоком и высокой плотностью собственного населения, плюс влажный средиземноморский климат – вот вам и условия для распространения инфекций, передаваемых воздушно-капельным путем.
А вот вторая проблема – массовые страхи и опасения, да и тот общий тревожный фон, который выдерживают многие СМИ, дала более серьезный результат: падение мировых рынков, логистики и сферы услуг. 

Для Приморья такая ситуация действительно оказалась актуальной. Эпидемия нас, к счастью, пока не затронула, а вот информационный эффект от заболеваемости в Китае и других странах – с лихвой. Начали сокращаться поставки многих импортных товаров и комплектующих, стал падать поток приезжающих туристов, введены ограничения на пересечение границ. Это неизбежно скажется на экономике. И уже сказывается. 

В плане макроэкономики, по оценкам специалистов, уже произошло замедление роста китайской экономики на несколько процентов, а это сразу же отражается на глобальных рынках, ведь десятки тысяч товарных категорий собираются или изготавливаются полностью в Китае.

Вот возьмем наш край. Здесь самым очевидным стал «огуречно-помидорный шок» в феврале, когда из-за ограничений на следование транспорта через погранпереходы существенно сократился поток ввозимых из Китая овощей и фруктов и цены на свежие помидоры-огурцы моментально взлетели в четыре-пять раз, до тысячи рублей за килограмм. 
Но это сложная ситуация, и тут нельзя все списывать на кризис. Думаю, что велика здесь роль перекупщиков и искусственного завышения цен, поскольку даже полное закрытие границы не может привести к тотальному дефициту сразу, товар ведь накапливается на складах. В среднем с товарами массового потребления товарных запасов должно хватать на два месяца, поскольку что-то уже на полках в ретейле, что-то на складе, что-то уже пересекло границу и едет, но до консигнации, то есть обработки и перегрузки, не дошло. 

Естественно, под вопросом поставки электроники и бытовой техники. Работающие с азиатскими поставщиками предприниматели говорят, что есть вопросы и с другими товарами, которые не столь очевидно имеют китайское происхождение: игрушками, одеждой, мебелью и так далее. Даже анекдот такой появился: из-за закрытия границы с Китаем в Приморье прекратились поставки не только китайского чая, но и итальянской обуви, французской косметики, немецких автозапчастей, американских джинсов, шведской водки и французского коньяка, – смеется мой собеседник. 

– Какой из этого всего вывод?

– Простой: нужно стремиться больше производить своих товаров, ведь это приведет к защите наших же интересов. Что же касается собственно эпидемии, то думаю, что это повод для жителей края более внимательно относиться к своему здоровью и ограничить поездки по миру, по крайней мере, до тех пор, пока не будет стабилизирована ситуация с географией заболевания на планете и не будут локализованы все очаги инфекции.

Возвращаясь к вашему вопросу о том, чего ждать в дальнейшем. Я думаю, что в течение нескольких месяцев ситуация в мире в целом начнет стабилизироваться, но вот социально-экономические последствия будут более «долгоиграющими» – в части как минимум изменения на рынках, цен на товары и так далее. 

Рубль надежнее доллара

– А что вы можете сказать про ситуацию на валютном рынке и начавшееся резкое падение рубля?

– Ну в отличие от коронавируса тут как раз понятно, откуда что взялось… Упали цены на нефть, и сразу же началась девальвация валют, которые связаны с рынком углеводородов, в частности, и российской национальной валюты, которая к нефтяному баррелю привязана крепко. 

В итоге за неделю доллар подорожал примерно на 10 рублей, и курс продолжает плавать. Сразу же появились панические опасения и «чернушные» прогнозы о девальвации рубля до уровня 100 деревянных за доллар и даже выше. В общем, возникла паника, которую мы уже неоднократно наблюдали за последние 10 лет – из-за мировых кризисов, введения санкций, изменений на нефтяном рынке и так далее.

При этом, к сожалению, многие граждане совершают совершенно безграмотные с экономической точки зрения действия как потребители валюты. Участники финансового рынка пытаются скупать валюту тогда, когда она резко пошла в рост, при этом банки, естественно, в таких условиях существенно приплюсовывают к курсам собственный процент. В итоге те, кто так действует, только ухудшают свое положение: теряют в деньгах либо в лучшем случае остаются при своих. 

К слову сказать, рассматривать иностранную валюту как источник сбережений – это вообще атавизм из 90-х годов, когда экономическая ситуация у нас в стране была намного хуже, чем сегодня. В реалиях сегодняшнего дня приумножать активы нужно в национальной валюте, по ней существенно выше и банковские проценты по вкладам, и иные накопительные инструменты финансового рынка: страхование, паевые инвестиционные фонды и так далее.

Объективная необходимость в таких условиях покупать валюту есть только у той части населения, кто в ближайшее время собирается выезжать за рубеж, но в целом это незначительная доля граждан.

Поэтому для большинства жителей региона мой совет: не паниковать и не стремиться ажиотажно скупать денежные знаки других стран, если в этом нет совсем уж острой необходимости.

Что касается влияния этой ситуации на наш рынок, то тут есть и плюсы, и минусы. 

Безусловно, негативный эффект будет, и это связано с тем, что у нас очень велика доля импортных товаров, в том числе в линейке товаров массового потребления. Все это неизбежно подорожает, и, как показывают, к сожалению, реалии нашего рынка, то, что подорожало, даже после «отскока» валютного курса назад обычно уже не дешевеет. Бизнес тоже оказался в уязвимой ситуации, и это связано прежде всего с теми хозяйствующими субъектами, кто работает с импортом, ведь им нужно приобретать валюту и оплачивать новые партии товара.

Вместе с тем такая ситуация имеет и «окно возможностей»: девальвация, то есть снижение стоимости национальной валюты, – это всегда хорошая перспектива для наращивания экспорта своих товаров и услуг, которые становятся дешевле в сравнении со своими конкурентами, а значит, повышается их конкурентоспособность на рынке в целом. Это стратегия, по которой успешно работает Китай в последние лет 20: сдерживая курс юаня, он повышает привлекательность своих экспортных товаров в мире.

Так что кризис – не только угроза, но и реальные возможности, и нужно их грамотно использовать. Тут многое будет зависеть от взаимодействия бизнеса и власти, от поддержки тех предпринимателей, кто работает на экспорт. В реалиях нынешнего Дальнего Востока и Приморского края можно говорить о перспективах рыбной и лесной отрасли, сельского хозяйства и производстве продуктов питания.

В целом же это вообще очередной сигнал о том, что нужно, просто необходимо возрождать и развивать свою промышленность и производство, повышать производительность труда и активизировать сельское хозяйство. В условиях, когда наш экспорт будет более привлекательным на рынке, это будет эффективной стратегией развития экономики…
Место встречи изменить нельзя

– Петербургский экономический форум отменили. На очереди ВЭФ? А заодно и Олимпиада в Токио с планировавшейся ранее подготовкой олимпийцев в Приморье?

– Да, действительно, это тоже одно из последствий эпидемии коронавируса, оно связано с опасениями за жизнь и здоровье людей в условиях их массового скопления. Меры эти в целом оправданны и логичны.

Что касается Восточного экономического форума, то, насколько я знаю, вопрос пока остается открытым. Время для того, чтобы решить, отменять его или нет, еще есть. Думаю, это будет напрямую зависеть от сценариев развития заболеваемости в мире в целом. Тут никто пока прогнозы делать не берется. Полагаю, что ситуация станет более понятной в течение ближайших месяцев – до лета…

Фото:

Алексея ВОРОНИНА, министерство по делам ГО и ЧС Приморского края, с сайта obmenvalut.spb.ru

Автор: Николай КУТЕНКИХ