Съели гармошку, ремни, сапоги. Но Родину не предали

Окончены все переплеты,
Вновь служат – что, взял, океан?! –
Крючковский, Поплавский, Федотов,
А с ними Зиганшин Асхан!

Владимир Высоцкий

Ровно 60 лет назад, 17 января 1960 года, на курильском острове Итуруп бушевавший в те дни шторм оторвал от пирса и унес в открытое море самоходную танкодесантную баржу (тип «Северянка») Т-36 Тихоокеанского флота, на борту которой находились четверо военнослужащих срочной службы, все военные строители. Молодые ребята провели в неуправляемом дрейфе без еды и воды 49 суток. И выжили. И вернулись домой…

Героями волею судьбы стали младший сержант Асхат (вообще-то, в школе и армии все его звали Виктором, а вариант Асхан автор песни «Сорок девять дней» знаменитый актер и бард Владимир Высоцкий использовал для рифмы) Зиганшин и трое рядовых: Филипп Поплавский, Иван Федотов и Анатолий Крючковский. Зиганшин был родом из Казани, а трое остальных призывались с Украины. 

Причем героями они стали не сразу, а лишь после вынужденного посещения Соединенных Штатов. Американцы раструбили о подвиге молодых парней из СССР на весь мир. Лишь после этого в Советском Союзе вопреки мнению политработников им оказали честь по заслугам.

Рассказать о событиях 60-летней давности корреспондент «В» попросил сотрудника Военно-исторического музея ТОФ подполковника в отставке Юрия Сыромятникова.

Жизнь перевернула цунами

В истории Тихоокеанского флота, как отметил Юрий Николаевич, эти события отражены довольно слабо. Организация, в которой служили военные строители, в настоящее время называется «Дальвоенморстрой». Это сейчас управление замыкается на тыловые службы ТОФ, а в то время они напрямую подчинялись штабу Дальневосточного военного округа в Хабаровске. Однако ее подразделения на Курилах трудились именно в интересах Тихоокеанского флота.

«Дальвоенморстрой» создавал на островах оборонительную линию на случай возможного вторжения на советскую землю войск США, что в те годы считалось вполне реальным. Военные строили причалы, аэродромы, дороги, казармы, штабы, госпитали, склады, долговременные огневые точки. Причем возводилась и многоуровневая защита от ракетных ударов, а не только от артобстрелов.

Технику, оборудование и стройматериалы с крупных островов Итуруп и Парамушир доставляли на мелкие острова малыми десантными плоскодонными кораблями. Кстати, в 70–80-х годах полученный опыт их применения использовали и в самом Приморье при возведении новых военно-морских баз на необорудованном побережье, чему Юрий Сыромятников был свидетелем в период службы. На таких баржах перевозили цемент в пакетах, кирпичи, бетонные балки-перекрытия и лестничные пролеты, черепицу, металлоконструкции, пиломатериалы, трубы разного диаметра, сантехнику, бетономешалки, шанцевый инструмент и так далее. 

Кроме того, на Курилах военные строители занимались восстановлением разрушенной инфраструктуры после смертельного цунами 5 ноября 1952 года. Заметим, что информация о том страшном событии была засекречена вплоть до 1991 года. 

После землетрясения у берегов Камчатки на Курильские острова обрушились три волны. Самой сильной оказалась вторая – высотой с 5-этажный дом (она, кстати, докатилась и до Приморья, очевидцы утверждают, что в бухте Ольга ее высота составляла несколько метров). 

О силе цунами говорит тот факт, что две забетонированные на одном из островных причалов многотонные орудийные башни со старого крейсера вырвало и отбросило на возвышенность на сотню метров. Полностью был разрушен город Северо-Курильск, сметены поселки Утесный, Левашово, Рифовый, Каменистый, Прибрежный, Галкино, Океанский, Подгорный, Майор Ван, Шелехово, Савушкино, Козыревский, Бабушкино, Байково.

По официальным данным, погибло 2336 человек, хотя на деле жертв было больше из-за множества неучтенных рыбопереработчиков с материка. Писатель Аркадий Стругацкий, служивший в те годы на Курилах и принимавший участие в ликвидации последствий цунами, написал своему брату в Ленинград о совершенно жуткой картине на островах.
Требовалось восстановить для пострадавших в полном объеме жилье и инфраструктурные объекты, дабы курильчане могли вернуться на острова к местам своего постоянного жительства (строительство велось уже на возвышенности). Экипаж «Северянки» Т-36 доставлял из залива Касатка к местам новых строек необходимые материалы.
Эта баржа была рассчитана на плавание по рекам и прибрежным морским водам, а на случай войны предназначалась для высадки морского десанта на необорудованный берег. Жители Владивостока могли с ней познакомиться в 90-е годы, когда точно такое же судно (с рубкой, машинным отделением, палубой под один танк или две машины и опускающейся аппарелью) перевозило автомобили и людей между островом Русским и Токаревской кошкой. Такой самоходный «паром» по сей день работает между островами Русским и Попова. 

По воле волн

Что касается того незапланированного дрейфа в Тихом океане, то отсчет этого происшествия начался 17 января в 9 часов по местному времени у побережья острова Итуруп. Ураганным ветром, достигавшим скорости 60 метров в секунду, самоходная баржа Т-36 была сорвана со швартовки. На ее борту находились четыре человека – бойцы от 20 до 22 лет, самым старшим по званию и возрасту был младший сержант Асхат Зиганшин. В команде были два украинца, русский и татарин. 

Лишь чудом «Северянка» не затонула в бушевавшем океане. В первые часы, когда еще было топливо в танках, а сама баржа металась возле Курил, командир экипажа Зиганшин принял решение выбросить судно на берег. К сожалению, все три попытки окончились неудачей. Отливными волнами баржу каждый раз отбрасывало обратно в открытый океан. Хуже того, при второй попытке судно получило небольшую пробоину в днище в результате попадания на камни, из-за чего в дальнейшем из нее приходилось постоянно откачивать забортную воду. А в ходе третьей, уже вечером, до песчаной береговой отмели не дошли всего несколько метров – кончилась солярка, и «Т-36» потащило обратно в пучину. Выпрыгнуть с борта было равно самоубийству: ледяная вода, минусовая температура воздуха, высокие волны. Бросить якорь также не получилось, цепь покрылась ледяным панцирем.

Волны достигали высоты в пять метров и выше. Одна из них ударила в рубку и вывела из строя радиостанцию. Ближе к полуночи лишенную самостоятельного хода баржу сильным ветром и течением понесло в открытый океан.

Ровно семь недель она дрейфовала по Тихому океану в юго-восточном направлении вместе с одной из ветвей течения Куросио. Течение теплое, поэтому ребята не замерзли.

Пропали без вести

На берегу о происшествии узнали почти сразу, но из-за непогоды помочь не смогли. Командованию было известно о борьбе экипажа баржи со стихией, однако, повторимся, уже вечером связь прервалась, и больше сообщений с Т-36 не поступало. 

Как только ветер несколько стих, солдаты ближайшей воинской части прочесали берег. Обнаруженные обломки бочонка для питьевой воды и спасательного круга с бортовым номером, сметенных с палубы волной, дали основание считать, что баржа была потоплена ураганом, а люди погибли. В небо поднимались противолодочные самолеты, но облеты прибрежных акваторий результатов не принесли. О произошедшем оповестили капитанов всех проходивших вдоль Курил советских рыбацких и торговых судов. Все было тщетно: баржу с людьми никто не видел…

Родным солдат отправили телеграммы, что их сыновья пропали без вести. После ЧП на Курилах были приняты строжайшие меры, чтобы подобного больше не повторилось. Вышестоящие начальники получили разные виды наказания. 

Саму же «Северянку» в это время несло в сторону океанского квадрата, где испытывались советские крылатые ракеты, из-за чего он был закрыт для навигации. Поэтому-то вывешенный на ее мачте сигнал бедствия просто никто не мог увидеть. Никакие суда и корабли здесь элементарно не проходили.

«Чипсы» из сапог

За все семь недель ни у кого на борту не возникло страха и паники. Никто не сомневался, что спасение наступит. Хотя ребята и не думали, что проведут в океане почти два месяца. Если бы такая дурная мысль забрела кому-то в голову, дня не прожили бы, рассказывали они позже. 

Командир прекрасно понимал это, сам не раскисал и другим не давал, пресекал любые пораженческие настроения. В какой-то момент Иван Федотов пал духом, стал срываться на крик, мол, хана, никто нас не ищет и не найдет, но младший сержант Зиганшин быстро сменил тему разговора. А потом потребовал соблюдать дисциплину. Поэтому парням удалось избежать ссор и конфликтов. 

На судне не было запаса пресной воды. Сначала они брали пресную воду из системы охлаждения двигателя, а потом собирали дождевую. Ее доставалось по две ложки на человека три раза в сутки. Позже и это стало роскошью.

Что касается продуктов, то на судне должен был находиться неприкосновенный запас на 10 суток: галеты, сахар, чай, тушенка, сгущенка. Но буквально за пару дней до ЧП солдаты перенесли все на берег – баржу готовили к зимовке. И саму Т-36 уже вытащили трактором из воды. Но тут поступил приказ о срочной разгрузке мороженого мяса с подошедшего из Владивостока рефрижератора, и судно вновь спустили на поверхность залива. 

…В первые сутки ребятам было не до еды. Требовалось заделать пробоину и откачать воду из машинного отделения (ее вычерпывали каждый день с утра до вечера все по очереди). На второй день океанского дрейфа экипаж провел инвентаризацию провизии. Их запасы оказались минимальными. В наличии было несколько ложек крупы (пшена) и чуть-чуть гороха, буханка хлеба, банка консервированного жира и около ведра картофеля, который находился в машинном отделении и был пропитан дизельным топливом. Также нашли две пачки «Беломора» и три коробка спичек. 

Продукты расходовали рационально, варили жидкие супы. Каждому доставалось в сутки ровно по одной кружке горячей похлебки. Потом варили бульон из одной картофелины один раз в два дня.

Экономить стали сразу же. Но скудные запасы еды закончились к концу четвертой недели. Последнюю похлебку сварили 23 февраля – в День Советской армии и день рождения Анатолия Крючковского. А потом голод схватил всех за горло.

И тогда в пищу пошло все, что хотя бы отдаленно напоминало съестное: кожаные ремни и гармошка, несколько пар яловых и кирзовых сапог, сапожные подметки, мыло и зубная паста. 

Вот как это вспоминал позднее Асхат Зиганшин: «Мы кожаный ремень порезали мелко, в лапшу, и стали варить из него «суп». Потом сварили ремешок от рации. Стали искать, что еще у нас есть кожаного. Обнаружили несколько пар кирзовых сапог. Но кирзу так просто не съешь, слишком жесткая. Ее долго кипятили в океанской воде, чтобы выварился гуталин, потом резали на кусочки, бросали в печку или жарили на сковороде с техническим маслом, где они превращались в нечто похожее на древесный уголь. И это ели…» В нынешнем понимании ребята делали себе «чипсы». 

Пытались ловить рыбу на крючок, сделанный из гвоздя. Но ничего не ловилось. Кроме множества акул метра по полтора в длину никто не встречался на пути. 

К финалу дрейфа каждый из солдат потерял до половины своего веса. Тот же Зиганшин раньше весил более 70 кг, а после спасения – всего 40. Получается, что каждые сутки его вес уменьшался на 700 граммов.

Спаситель – авианосец США

В последние дни у всех четверых начались галлюцинации. На горизонте им виделись силуэты каких-то судов…

7 марта дрейфующее судно совершенно случайно обнаружил американский боевой корабль. В акватории атолла Уэйк (в полутора тысячах миль от Итурупа) вертолетчики авианосца «Кирсердж» с воздуха заметили подтопленную Т-36 и лежащих на ней изможденных людей. 

Но забрали их не сразу, а только на второй день. По очереди подняли всех на две «вертушки» и доставили на борт авианосца. 

Первым делом ребятам дали выкурить по сигарете. Командование корабля предложило им свою помощь и кров. 

Однако Асхат Зиганшин от имени своих товарищей отказался. И заявил, что им ничего не нужно, кроме топлива и продуктов, и что они сами доберутся до дома. Однако американский врач, осмотрев пострадавших, категорически отказался их отпускать, поскольку военнослужащие были крайне истощены и находились на грани жизни и смерти. 

Американцы были поражены тому, что советские солдаты и в таком состоянии сохранили человеческий облик и самодисциплину. Когда им предложили еду, они не набросились на нее, а спокойно передавали тарелку товарищам. К тому же ели совсем немного и только горячий бульон, понимая, что от больших порций могут умереть (знали, что так не раз случалось с людьми, пережившими длительный голод). Находясь в душе, Асхат Зиганшин потерял сознание и очнулся только через трое суток.

В итоге американцы пустили баржу на дно, а солдат доставили в Сан-Франциско. Здесь им вместо истлевших гимнастерок вручили модные по тем временам на Западе костюмы, сорочки и туфли. 

На причале Сан-Франциско тихоокеанцев встречал сотрудник посольства СССР в США Александр Кардашов. Каждому из четверых он выдал по 100 долларов, которые ребята потратили во время экскурсии по городу на сувениры и подарки для родных.

Новоявленные герои получили «золотые» ключи от Сан-Франциско из рук мэра города и стали его почетными гражданами (после них, к слову, такое звание получил лишь президент РФ Владимир Путин). Местная пресса захлебывалась от восторга. Однако в каждом интервью пострадавшие заявляли, что хотят вернуться на родину…

И яркий орден на груди

Советский Союз на это поначалу никак не реагировал: в разгаре была холодная война. Но когда стало ясно, что никто из военнослужащих не собирается оставаться в США (а такие предложения были), советская пресса принялась превозносить Зиганшина и его подчиненных, называя парней символом коммунистической стойкости.
Затем всех четверых отправили в Нью-Йорк, где они встретились с представителями советского посольства и внешней разведки СССР, еще неделю ребята отдыхали на даче генкосульства СССР в Нью-Йорке. 

Там же их настигла телеграмма от тогдашнего лидера компартии и правительства СССР: «Дорогие товарищи! Мы гордимся и восхищаемся вашим славным подвигом, который представляет собой яркое проявление мужества и силы духа советских людей в борьбе с силами стихии. Ваш героизм, стойкость и выносливость служат примером безупречного выполнения воинского долга. Своим подвигом, беспримерной отвагой вы приумножили славу нашей Родины, воспитавшей таких мужественных людей, и советский народ по праву гордится своими отважными и верными сынами. Желаю вам, дорогие соотечественники, доброго здоровья и скорейшего возвращения на родину. Н. Хрущев. Москва, Кремль. 16 марта 1960 года».

Из Нью-Йорка они отплыли на корабле «Куин Мэри» в Европу. Из Парижа участников дрейфа уже в военной форме доставили в Москву.

В Советском Союзе им устроили торжественный прием победителей. В Кремле ребятам вручили ордена Красной Звезды. Министр обороны маршал Советского Союза Родион Малиновский подарил спасенным штурманские часы, «чтобы больше не блуждали». Асхату Зиганшину было присвоено внеочередное звание старшего сержанта. Его именем позже были названы улицы в Сызрани, Алма-Ате, Артеме, селе Большая Атня в Татарстане, а также площадь в поселке Стрельна под Ленинградом. Владимир Высоцкий посвятил «великолепной четверке» одну из своих песен… 

 После медицинского обследования парни вернулись в свою часть. Таким образом получилось, что герои совершили кругосветное «путешествие». Однако на курильские стройки ребята так и не попали. Их возили по городам и весям СССР, они выступали на заводах и в Домах культуры, в школах и институтах. Состоялись встречи с экипажами почти всех надводных кораблей Тихоокеанского, Черноморского, Балтийского и Северного флотов. 

Спустя некоторое время всех уволили в запас. Все, кроме Федотова, согласились поступить в среднее училище ВМФ, а Иван трудился в Амурском речном пароходстве. Один из них воплотил в жизнь свою мечту и стал водолазом. Другой обучился и стал гидрографом. Третий отправился на гражданскую должность во вспомогательный флот ВМФ. 
На сегодняшний день из той прославленной четверки в живых остался один Асхат Зиганшин. Его родные умерли, он живет один в Стрельне под Санкт-Петербургом.

Кстати

Не всякий дрейф отмечен героизмом

Этот дрейф без еды и питья был не единственным в мировой истории. Там же, на Курилах, 1 декабря 1953 года от причала оторвало буксирный катер Ж-257 китового комбината «Подгорный». И причина аналогичная – мощный шторм. Шестеро опытных моряков во главе с помощником капитана Федором Козловым боролись за свою жизнь в открытом океане 80 суток. Они также остались без дизельного топлива, воды и еды, а на самом судне заклинило руль. Питались дрейфующие пойманной рыбой и пили дождевую воду. Совершенно случайно их спас экипаж камчатского судна «Камчадал».

Известен случай, когда французский врач Ален Бомбар вынужденно дрейфовал по Атлантике в спасательной шлюпке 65 дней. Это произошло в 1959 году. Он тоже пил дождевую воду, а питался бог знает чем. И на берег острова Барбадос, куда волнами пригнало шлюпку, вышел сам. В своих мемуарах доктор Бомбар рассказал о своем приключении и возможностях выживания человека в подобной чрезвычайной ситуации.

Там же, в Атлантике, был зафиксирован противоположный пример. Кораблекрушение потерпел фрегат «Медуза». На спасательных плотах оказалось 150 французов, военных моряков. Потерпевших крушение обнаружили уже через 10 дней. Выжило всего 15 человек, остальные погибли в ходе поножовщины и каннибализма… 

Исход подобных происшествий, говорят специалисты, зависит от многого: от количества людей, попавших в чрезвычайную ситуацию, и их жизненного опыта, от внешних факторов и погоды. Очень многое зависит от психологического состояния пострадавших. Конфликт между людьми в трудном положении может разгореться по любому поводу: из-за воды, пищи, места у борта, одеяла, последней сигареты. Причем конфликт с кровавыми последствиями.

Наши солдаты показали всему миру, что так бывает не всегда. Именно советские люди доказали, что сильные духом способны выжить в самых ужасных экстремальных условиях и помочь при этом выжить своим товарищам… 

Фото:

с сайта m.fishki.net, с сайта «Засекреченные катастрофы», с сайта proza.ru, Алексея ВОРОНИНА, УДОВИЧЕНКО / РИА Новости

Автор: Николай КУТЕНКИХ