Вчерашние школьники это выдержали - никто не ныл, не просился в тыл

Четверть века назад – 11 декабря 1994 года начались боевые действия на Северном Кавказе. Для Приморья эти события особо памятны: более 10 тысяч наших земляков побывали в те годы  в зоне боевых действий в Чечне и Дагестане. 

Федеральные СМИ и военное командование в официальных бумагах фронтовую операцию в Чечне называли контртеррористической операцией. Однако в народе ее назвали «первой чеченской войной», потому что летели на малую родину похоронки. Всего в горах и на равнине погибло порядка 20 тысяч военнослужащих и представителей различных силовых ведомств России. В их числе свыше 200 приморцев отдали свои жизни ради мира и сохранения страны. Еще несколько сотен человек получили ранение и остались на всю жизнь инвалидами. А кое-кто и вовсе прошел через жуткий плен террористов. Боевики-дудаевцы часто отличались особой жестокостью, подвергая попавших в плен солдат пыткам. 

Девять наших ребят удостоены высокого звания Герой России, сотни стали кавалерами боевых орденов, медалей «За отвагу» и «Боевые заслуги». Их именами названы школы и улицы, к примеру, одна из них во Владивостоке носит имя офицера милиции Владимира Марченко. Самые большие потери понесли «черные береты» ТОФ, 14-я бригада спецназа из Уссурийска, сводный приморско-сахалинский специальный отряд быстрого реагирования, ОМОН.

В память о них в нашем городе в парке Победы открыт мемориальный комплекс. 11 декабря к его основанию возложили хвойные венки и живые цветы. Здесь состоялся митинг памяти, в завершение которого память всех погибших почтили минутой молчания.

И еще одно мероприятие было приурочено к 25-летию чеченской войны. В Доме молодежи во Владивостоке состоялась презентация книги «Командировка на войну. Чечня-1995. Свидетельство очевидца». Ее написал заместитель командира дивизии морской пехоты и руководитель оперативной группы соединения на территории Чеченской Республики полковник Сергей Кондратенко, ныне председатель Владивостокской городской общественной организации ветеранов войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов. Он отправился на войну в январе 1995 года. 

Первой боеспособной воинской частью из нашего края, зашедшей на мятежную территорию для восстановления конституционного порядка, был 165-й Уссурийский казачий полк морской пехоты 55-й дивизии ТОФ. Им командовал полковник Александр Федоров, ныне руководитель общественной организации «Боевое братство» в Приморье. Он лишь накануне узнал, что книга о драматических событиях на Северном Кавказе, написанная его боевым товарищем, вышла в свет.

– Сергей Кондратенко первым вступил на борт военно-транспортного самолета, улетавшего на войну, – рассказал Александр Федоров корр. «В». – А ведь некоторые офицеры буквально перед трапом Ил-76 отказались лететь в Чечню. А их подчиненные, простые матросы, полетели и воевали там под командованием уже других офицеров. В Чечне Кондратенко проявил себя как настоящий мужчина, боевой офицер. Именно Сергей Константинович в одиночку и без оружия отправился на переговоры к боевикам: сначала на нейтральную полосу на мост у поселка Черноречье, а потом и вовсе поехал к ним в тыл – чтобы там договориться с боевиками о возвращении наших солдат, попавших в плен к духам. При этом полковник Кондратенко какое-то время сам находился в заложниках, пока дудаевское руководство решало, что же со всем этим делать и стоит ли менять живых военнослужащих федеральных войск на тела своих головорезов. Это смелый поступок. И хорошо, что он рассказывает в своей книге о неизвестных страницах той войны, чтобы люди знали правду о событиях на Северном Кавказе от непосредственных участников боевых действий. 

– К началу чеченской кампании в 1994 году у вас уже был за плечами боевой опыт – в Афганистане вы командовали батальоном. В те годы не было солдат и матросов контрактной службы. К профессиональным военным относились только офицеры и прапорщики. Каково это идти в бой со вчерашними школьниками?

– Я понял ваш вопрос. Все правильно. Контрактников тогда не было. Что касается матросов, то только одна десятая часть полка до командировки на Северный Кавказ ранее служила в составе морской пехоты и была наиболее подготовлена. Полк доукомплектовывали практически целый месяц или даже полтора. Кому-то удалось до отъезда всего один-два раза пострелять из автомата на стрельбище. Окончательно нас укомплектовали уже прямо перед вылетом. Своих офицеров и солдат к нам отправили 279 различных частей флота. Не было времени организовать боевое взаимодействие между подразделениями. Даже многие знакомства однополчан среди командиров взводов и рот происходили уже на передовой. Соответственно, и командование полка прямо на месте узнавало, кто чего стоит. К сожалению, прямо в самом начале мы еще и понесли потери, в том числе в тяжелейшем бою сразу же погибли несколько разведчиков, под вражеские пули и осколки вражеских боеприпасов попадали офицеры и матросы из строевых подразделений. Кто-то в засаду попал, а кто-то погиб на передовой в ходе огневого боестолкновения.

У меня не было возможности кого-то приберечь, а кого-то сразу отправить на передовую. В подавляющем большинстве все были подготовлены одинаково. Единственное, что можно считать позитивным, так это то, что во втором батальоне сохранился офицерский костяк. Благодаря этому подразделение было способно сразу же вступить в бой. А в первом и третьем батальонах офицеры были с миру по нитке. И многие из них до зимы 1994–1995 годов никогда ранее не служили в морской пехоте. Поэтому их на передовые позиции выводили поэтапно чуть позднее.

Ладно офицеры и прапорщики, они подготовленные и уже повидавшие жизнь мужики, но то, что 18-летние мальчишки смогли все это выдержать – это дорогого стоит. Мы меняли 31-ю Майкопскую Кубанскую казачью мотострелковую бригаду, понесшую самые большие потери в той операции (более 160 погибших. – Прим. авт.). Мы помогали выносить убитых и раненых. Но никто из наших мальчишек не ныл, никто не просился в тыл, никто не оставил своих позиций даже под яростным обстрелом снайперов и гранатометчиков боевиков. 

– Товарищ полковник, хочу еще один вопрос задать. Каждый батальон должна была прикрывать минометная батарея. Как вы в своем полку ими распорядились?

– Неожиданный вопрос. Скажу честно, я обидел комбатов и забрал все батареи под свое начало. Зато у полка появился собственный огневой кулак, который по мере необходимости приходил на помощь тому или иному батальону, той или иной роте и даже взводу или отделению. Этого требовала обстановка.

– Какой бой в Чечне больше всего запомнился и почему?

– Они все памятны, каждый из них оставил зарубку на сердце. Особенно те, где получали смертельные ранения наши друзья. Выделить что-то особенное невозможно.

5 мая 1995 года после четырехмесячной командировки в Чечню 165-й Уссурийский казачий полк морской пехоты вернулся в пункт постоянной дислокации. Мы возвратились накануне 50-й годовщины Великой Победы. Мы выполнили все задачи, поставленные командованием перед нами, и у нас были наименьшие потери среди других частей и соединений федеральных войск, а это много значит. 

Фото Алексея ВОРОНИНА

Автор: Николай КУТЕНКИХ