Юрий Серебряков о времени, Владивостоке и о себе

То, что произошло в нашей стране за последние три недели, казалось бы, должно было стать уроком для всех и каждого. Стало ли?

По прихоти ли, по капризу ли или в русле глубокой, одному президенту известной интриги был отстранен от должности главы правительства Сергей Кириенко. Кириенко для людей, занятых практической экономикой, был знаковой фигурой. Как производственник я лично полагался на него. Молодой реформатор умел говорить не то, что хотели от него услышать, скажем, в народе: дескать, все утрясется, только потерпите. Кириенко предлагал модель реформ и говорил о том, что произойдет завтра и послезавтра. Не кокетничал и не заигрывал. Он был самостоятельным политиком и руководителем огромного масштаба. В России же не любят, когда человек “высовывается”. Циничные рассуждения многих думцев о “мальчиках в розовых штанишках” приводят неизбежно к управлению страной старых коней, которые якобы борозды не портят, но упорно заваливают телегу в канаву. Но даже Государственная дума ужаснулась, представив, что правительство вновь возглавит В. Черномырдин теперь уже с бредовой идеей об экономической диктатуре. И президент дрогнул, но за несколько недель анафилактического шока в стране произошли изменения, часть из которых необратима. Погибли и уже не поднимутся многие предприятия мелкого и среднего бизнеса, рухнули банки, подорвано в очередной раз доверие иностранных партнеров...

Вы скажете, виноват президент. А я вас спрошу: а сами не виноваты?

Годами манифестанты стояли у парадных подъездов с транспарантами: “Правительство - в отставку”. И вот г-н Черномырдин готов был вновь принять портфель, который он ненадолго выпустил из рук.

И что же россияне? Прошла волна забастовок? Был перекрыт Транссиб? Прокатилась волна митингов: “Не допустим к власти обанкротившееся правительство”? Отнюдь. Россия как угорелая меняла рубли на доллары, сметала соль и спички - было не до митингов. Никто не стучал касками. И после всего этого мы заявляем: “Россия - это мы”? И что-то там про наш дом?

А бывший премьер, возомнивший уже себя президентом, раздавал интервью и продолжал бить баклуши. Тот самый премьер, который рулил пять лет.

На заседании Государственной думы коммунист Анатолий Лукьянов заметил: “Черномырдин третью неделю является исполняющим обязанности премьера. Что ж он эти обязанности не исполняет?” Ответ на поверхности: Черномырдин вымогал полномочия, и чем хуже становилось в стране, тем было лучше для обещанной диктатуры. Сначала экономической. Потом - любой и всякой.

В Приморье лишь депутат краевой думы Сергей Соловьев вышел в эфир, хотя и с запозданием, и заставил людей поразмыслить о своей ответственности за те события, которые происходили и надвигались в связи с кандидатурой Черномырдина.

Вот вам и роль личности в истории. Седой дедушка и матерый монополист Виктор Степанович за считанные дни тряхнул страну так, что отбросил ее назад, к талонам и очередям. И повторяю, никаких митингов.

* * *

Предстоящие выборы мэра Владивостока, в которых участвую и я, дадут картину состояния здоровья нашего общества. Важно не только, кого изберут. Важно, сколько людей придет на выборы. На выборы, как правило, не ходят те, кто громче всех стонет потом, что власть нехороша. Плохих лидеров выбирают те, кто в выборах не участвует.

Прошедшие в декабре выборы в краевую думу показали - приморское общество выздоравливает от единомыслия и замшелого “одобрямса”. Сегодняшняя дума - это не липовая “команда профессионалов”, а большая группа людей, способных к диалогу, компромиссу, самостоятельному мышлению и поступкам. Большинство из сегодняшних депутатов краевого законодательного органа пришли к власти благодаря своему профессиональному и гражданскому авторитету - это и Сергей Дудник, и предприниматель Виталий Яцик, и ученый Юрий Рыбалкин, и один из самых ярких журналистов Приморья Александр Брюханов. Думается, что и мне удалось с огромным отрывом от претендентов победить на выборах потому, что сегодня в каждой приморской семье используют продукцию моих предприятий. Мало кто знал имя Серебрякова Ю. М., зато любой ответит, что он предпочитает нашу “Монастырскую” потому, что она целебна, доступна и ее всегда в достатке. И, наверное, мой избиратель посчитал, что если Серебряков смог в тайге возвести современное предприятие, внедрить передовые технологии, то он сумеет и в крае организовать жизнь так, чтобы она была не в тягость, а в радость.

* * *

...В думе работать намного труднее, чем на производстве. На заводе ты рискуешь своими деньгами, относительно небольшим коллективом, авторитетом, если ошибаешься. В думе цена ошибки - это благополучие или неблагополучие целого края, но в том числе и благополучие моего бизнеса, моего дела. Мало чего стоят слова “Раньше думай о Родине, а потом о себе”. Для той же Родины куда полезней не трутень, размышляющий на диване или на митинге о пользе Отечеству, а трудовая пчела, что по крохам собирает мед. Сегодня приморские крестьяне, вырастившие хороший урожай картошки и помидоров, куда более патриоты, чем площадные ораторы. Крестьяне привезли на рынки дешевую еду, и курс доллара не поколебал курса картофеля, который сегодня уминают и заготавливают впрок державники, патриоты, космополиты, демократы и сторонники русской национальной идеи.

Каждые очередные выборы - посмотрите, оглянитесь сами - продвигают нас вперед. И даже противостояние местных властей обретает позитивное значение. Скажем, мэр Черепков бросил силы и деньги на строительство дорог. Дискуссии, дебаты о пользе или вреде... Но по телевизору пошли репортажи: реконструкция дороги на Находку, строительство дорог в глубинке, экскаваторы на водозаборах и водоводах. Налицо конкуренция властей разных уровней, и не в том, кто громче прокричит, а кто лучше и больше сделает. В действие вступил механизм профессионального самолюбия руководителей, отодвинув идеологическую машину устного народного творчества: “Виноваты Москва, Чубайс, Международный валютный фонд и масоны”. Сегодня - дороги, свет, завтра - воды в достатке, затем новые рабочие места. Бог миловал: мы, кажется, избежали “экономической диктатуры”, теперь дело местных лидеров вернуть жизнь края в устойчивое русло, заставить людей работать, а не высиживать зарплату. За хорошую работу - хорошо платить, за очень хорошую - платить очень хорошо, бездельнику не давать ни рубля. Сегодня избиратель начинает предъявлять к своим лидерам и моральные требования. Можно быть неплохим руководителем, но при этом калечить судьбы людей. Это должно настораживать. Меня в особенности. Мой отец был отличным работником, прекрасным организатором, крупным руководителем с именем. Но после смерти мамы он бросил меня, и я при живом, обеспеченном, благополучном отце познал детприемники и голод. Год назад в Сочи, когда на российском конкурсе продукция моего предприятия получала награды, я встретился со своим теперь уже стареньким отцом. Я впервые пожал ему руку. Он изумился тому, что я окончил институт, что вырастил двоих сыновей, что мой бизнес процветает. А я, стоя с ним рядом, думал о том, что сложившаяся жизнь - не благодаря отцу, а вопреки. И что моими поводырями в жизни стали работяги с завода “Металлист”. Простил ли я отца? Простил. Но я не забыл ничего. Как бабушка с дедом из жил тянулись, как ночевал за трубами отопления на стекловате, как в вечернюю школу проверять мои отметки ходил замдиректора “Металлиста” Подкаура, как мой тренер по боксу Олег Валентинович Гуськов на всю команду повязки дружинников надел: сильный должен защищать слабого. Мой отец, прекрасный руководитель и великолепный организатор, спокойно переступил через мою судьбу и дал путевку в одну сторону - в никуда. Но жизнь подстраховала, привела во Владивосток, и десятки чужих людей приняли на себя отцовские обязанности. И почти все они сейчас рядом со мной, а многие - на моем предприятии. Моральные долги так приятно возвращать. И как ценна моральная власть: без шантажа, без угроз, без подмены ответственности, без поиска врагов, без возгласов: “Предатели, изменники, сатрапы”. Власть хороша тогда, когда ее не замечают. Я бываю часто в Хабаровске: там многие не знают даже фамилии мэра и губернатора. А свет есть, есть вода, трамваи ходят. Живется спокойнее, и вечерами людей на улицах больше, чем у нас.

Назначение власти не столько помогать, сколько не мешать, не тыкать людям в нос: “Надо так, а не иначе. А то не потерплю!” И в этом смысле мне позволили быть самостоятельным - я благодарен и Владимиру Сергеевичу Кузнецову, и Евгению Дмитриевичу Иосилевичу (царство ему небесное, хороший был руководитель), и Игорю Бельчуку, и последнему краевому совету. На самом старте моего бизнеса они не лезли с советами, а выполнили свои должностные обязанности: “Доказал - сумеешь. Действуй сам”. И включили зеленый свет. И отошли в сторону.

* * *

Во власть сегодня настойчиво идут люди бизнеса. Этому есть объяснение. Им, как никому другому, нужны твердые законы. Бизнес не терпит игры без правил. Во Владивостоке пять лет нет законодательного органа власти. Значит, фактически производство строится не по бизнес-плану, а по принципу тотализатора: повезет - не повезет. Но сколько же можно крутить барабан “русской рулетки”: когда-то грянет выстрел - и наповал.

На выборах в различные уровни власти избиратели охотнее поддерживают предпринимателей, понимая, что за ними “опыт - сын ошибок трудных”. Понимая, что на испытанного катаклизмами организатора производства иногда больше надежды, чем на пропагандиста и агитатора.

На предвыборные встречи приходят тысячи людей. Некоторые недоумевают: как это так, у вас нет программы. И я им отвечаю: “Той программы, которую вы ждете от меня: “Сделаю, обеспечу, зажгу, потушу, награжу - нет”. Мэр - фигура исполнительная. Мэр должен уметь подчиняться и спрашивать, исполнять и требовать. И быть в тени, как умел работать Владимир Васильевич Ефремов, как это делал Виктор Георгиевич Нечаюк.

Я понимаю, что среди моих соперников есть весьма серьезные фигуры с солидным и управленческим, и политическим капиталом. Но я понимаю и другое: все имеет свое начало, и все имеет свой конец. Бывает, иссякает всенародная любовь, бывает, истончается авторитет, случается, перед кем-то из вчерашних лидеров открываются новые перспективы и приходится должность оставлять, готовясь к новым, возможно, высотам. Я иду на выборы еще и потому, чтобы у людей был выбор, а не только право выбора. Нет ничего более унизительного для общества, чем горестное: “Иванову (Петрову, Сидорову и т. д.) альтернативы нет”. Когда нет выбора - это дурно, это значит, что общество бесцветно, безлико и безличностно. А так не бывает. И мы с вами это докажем на выборах и мэра, и городской думы.

* * *

А что касается кризиса, “ответ Чемберлену” корпорации “Славда” был таким. Придя в себя от первых ударов, мы подналегли и раньше, чем планировали, начали выпуск новых моющих и чистящих средств. На этой неделе вы их уже найдете на прилавках взамен сметенных ураганом паники. Но наши будут дешевле импортных, экономичнее и безопаснее.

А мой сосед по подъезду второй день ходит по знакомым, предлагая крупу по номиналу и вздыхая: “Нахватал, понимаешь!”

Автор: Ю. Серебряков, кандидат на должность мэра г. Владивостока